Это было давно. Может быть, когда звери еще людьми были.
Решил Ленивец дом себе построить. Взял топор и стал рубить дерево. Утром топор подымет — вечером опустит.
— Что ты делаешь? — спрашивает его Ехидна. Рублю дерево, буду дом себе строить, — отвечает Ленивец.
— Тебе помочь?
— Не надо, — отвечает Ленивец, — куда мне торопиться.
И снова рубит дерево. Утром топор подымет — вечером опустит.
— Что ты делаешь? — спрашивает его Кенгуру.
— Рублю дерево, буду дом себе строить, — отвечает Ленивец.
— Тебе помочь?
— Не надо, куда мне торопиться.
Так рубил Ленивец дерево несколько лет. Он рубил, а дерево все толще становилось.
«Это хорошо, — думал Ленивец, — чем толще дерево, тем меньше деревьев на дом надо рубить». И продолжал работать.
Утром топор подымет — вечером опустит.
Ночью Ленивец забирался на дерево, которое рубил, и там спал, прицепившись к ветке, где прямо под ним свисали вкусные листья.
Только вот спускаться с дерева было все трудней и трудней. Толстым он стал, неповоротливым, да и годы уже не те.
Однажды Ленивец проснулся утром и сказал:
— Торопиться мне некуда: будет завтра день — завтра и работать буду.
Но настало завтра, а ему снова не захотелось спускаться с дерева. «Зачем нужен дом, если на дереве мне хорошо?» — подумал Ленивец и даже обрадовался, что не успел срубить дерево
Так и остался Ленивец навсегда на дереве. Шерстью зарос, говорить разучился. За целый день бывает, не шелохнется. Некуда ему торопиться
«А ведь когда-то был человеком!» — говорят о Ленивце.
Жук писал картины. Картины покупали и крыли ими крыши.
Однажды прилетела к Жуку Божья коровка.
— Точку на крылышках можешь поставить? — спросила она.
— Один момент, — сказал Жук и поставил точку.
На другой день к Жуку выстроилась очередь насекомых, а подлетавшие спрашивали:
— Здесь живет знаменитый Жук-живописец?
Несколько дней, с утра до ночи, ставил Жук точки, и ему это надоело.
Приняв последнюю посетительницу, он сказал:
— Все, на этой точке я ставлю точку на точках, — и заперся у себя в мастерской. Он решил написать ромашку, которая тянется снизу высоко в голубое небо и похожа на облако, ставшее лепестками.
На дверях мастерской у него висело объявление.
ТОЧЕК НЕ СТАВЛЮ
— Даже точку не может поставить, — говорили о Жуке, — а еще живописец.
О Жуке скоро забыли, зато прославился Кузнечик, который умел не только ставить точки, но еще и закрашивать лишние.
— Уже зима на носу, а я еще за берлогу не принимался, — сказал как-то Медведь, — где еще найдешь такого медведя?
— Я жир не нагулял и молчу, — сказал Кабан.
— Я орехов не запасла, шубку не сменила,— сказала Белочка.
— Орехи не желуди, а от твоей шубки мне теплей не будет, — хрюкнул Кабан.
— Если уж считать, кто больше всех не сделал, то со мной вам и тягаться не стоит, — пропищал Комар. — Не видели в лесу дворец до небес? Так это я его не построил. И все, что можно не сделать, я не сделал. Не сделал берлогу, не нагулял жиру, не запас орехов и не сменил шубку.
— Так ты еще над нами смеяться вздумал! — заревел Медведь — и хвать по Комару лапой. Но Комар вывернулся и улетел обиженный.
Поостыл Медведь и говорит:
— Пойду-ка я свою берлогу делать, видно, бездельем никого не удивишь.
Маленькая букашка, названия которой никто не знает, жила на травинке.
Однажды вышла она из дома, посмотрела по сторонам и подумала: «Интересно, что в конце травинки?»
Потом пошла к Мудрой букашке, которая давно жила и много знала.
— Если ползти в одну сторону, — ответила ей Мудрая букашка, — то надо потратить всю жизнь, чтобы доползти до конца травинки и увидеть, что дальше. Но если ползти в одну сторону, то уже никогда не узнаешь, что на другом конце травинки.
Задумалась Букашка: «Если я поползу в один конец, то никогда не узнаю, что на другом».
От этой мысли ей стало страшно: «Куда же ползти?»
Время шло, а Букашка все сидела у себя в домике и думала.
А пока думала, состарилась.
Теперь она с трудом выходила из домика, а чаще всего сидела у окна и смотрела туда, где в голубом воздухе таял конец травинки.
«Сейчас я была бы далеко-далеко отсюда, — думала Букашка, — поползи я сразу. Но кто знает, куда ползти?»
— Зачем ты таскаешь бревна? — спросили однажды муравьи у Слона.
— Меня за это кормят, — ответил Слон.
— Таскай лучше нам сосновые иголочки, мы тебя тоже будем кормить.
— Что ж, — согласился Слон, — работа ваша легкая, чистая.
Показали Слону иголочку. Сухую, просмоленную, пригодную для постройки муравейника. Но сколько Слон ни бился, не мог ухватить иголочку. От напряжения пот катился с него градом, даже иголочка намокла. Теперь она уже никуда не годилась.
— Не могу больше, — вздохнул Слон, — лучше я буду бревна таскать.
— Эх ты, — сказали разочарованные муравьи, — а мы-то тебе целую муху на ужин приготовили.
Жил в лесу Барсук. Ничего не знал, учиться не хотел, а советы давать любил. Кто бы чего ни делал, он возле вертится и советы дает: то не так, это не этак. А надо вот так, и надо вот этак...
И решили лесные жители проучить надоедливого Барсука.
Стал Барсук осенью дом себе строить. Позвал мастеров — зайцев.
Зайцы взялись за дело и мигом построили дом.
— Где же окна? — спрашивает Барсук.
