поплыли круги, мир подозрительно накренился и пропал, но ненадолго. Он пришёл в себя, когда его бросали в камеру. Да, именно бросали. Когда дверь за ним захлопнулась и в замке повернулся ключ, он заметил Тремс, что тоже лежала на полу и не шевелилась.
Дроу быстро (но в таком состоянии это быстро длилось минут пять) подошёл к ней и с разочарованием констатировал тот факт, что её опять хорошо приложили головой скорее всего о каменный пол и что она опять без сознания. Он аккуратно перевернул её на спину, перетащил на солому и, немного подождав, уселся у стены и стал ждать у моря погоды.
Какая ирония судьбы! Он пошёл её спасать, и теперь сам вместе с ней сидит в камере. Зато не скучно! Между прочим, он был бы даже рад посидеть с ней в одной камере, только именно с ней, с Тремс, а не с этой маленькой, запуганной девочкой. Он даже не сомневался, что после их посиделок в совместной камере от замка остались бы одни руины, а по этим руинам скакали бы они, пытаясь прибить друг друга. Он невольно улыбнулся — такой красочной и реальной представилась ему эта картина….
ВСЁ! Дальше память ко мне вернулась!
АГА! Склероз в отпуск уехал!
УУУУУ!.. Как же башка болиииит!..
Повторяешься, мать! Это уже было!
Я что виновата, что меня всё время по голове гладят! А она ведь не деревянная у меняаааа!
Я тихо застонала. Как всё-таки несправедлива жизнь! Ну что им всем от меня надо? А?! Ууууууу…
— Тремс, очнулась!
Раздался где-то рядом знакомый, но давно забытый баритон.
ВСЁ! У меня глюки! Мне уже его голос мерещиться стал! Похоже, я всё-таки двинулась в этих подземельях. Во всяком случае, крыша съехала окончательно!
Мааать?!
Трым-пым-пым-пым-пум! Пум-бум-бум-бурум….
Хватит всякой ерундой страдать!
Ну что тебе надо, «Я»?
Мать! Откладывай отъезд крыши!
Почему?
Тебе не показалось! Голос настоящий! Я тоже это слышал!
Ууууу! Дружок! Поздравляю! Теперь ты тоже двинутый!
Я НЕ ДВИНУТЫЙ!!! Глаза открой!
Не хочу, у меня голова болит! И вообще не ори — по мозгам бьёт!
Было бы по чему бить! Глаза открой!
А что мне за это будиииит?
'Я' тихо застонал.
Открой! Сама увидишь!
Ну, хорошо, так и быть….
Я медленно и нехотя открыла глаза… и тут же их закрыла.
А он-то каким боком здесь?!
Видишь, я не двинутый!
Хоре гордиться! Я тоже!
А вот насчёт этого я бы ещё подумал!
Гад!
Ну, вот как с ней жить интеллигентному «Я», а?
Молча!
— Тремс? — повторил голос. Я тихо лежала и не шевелилась.
Может пронесёт?
Пронести может только с некачественной еды, а у тебя уже дня три во рту ничего кроме воды не было!
Идиот! Я не о том! Только о жратве и думаешь!
Ты, между прочим, тоже жрать хочешь!
Я….
Собралась я уже возразить, как живот предательски заурчал. Пришлось заткнуться, «Я» как ни странно промолчал. Что в лесу сдохло на этот раз?
— Тремс, ты как?
Мне кажется, или это уже где-то было?
— Тремс, что с тобой?
А вот за плечи меня трясти не надо.
— Хватит! — возопила я, резко садясь и открывая глаза. Такого издевательства мой организм терпеть не стал (и правильно, я бы тоже на его месте не стала!), и голова тут же напомнила о нескольких ударах по себе любимой, а в глазах поплыли разноцветные круги. Взвыв ещё раз, я зажмурилась и облокотилась о холодную каменную стену. После того, как голова постепенно успокоилась, я приоткрыла правый глаз и узрела прямо перед собой лицо печально знакомого мне дроу.
А ведь он, насколько мне видно при полном отсутствии освещения, ни капли не изменился. Всё те же стальные волосы с чёрной прядью, всё то же красивое лицо, всё те же невероятно чёрные глубокие глаза…. И всё тот же ехидный оскал!
— Судя по тому, как ты на меня смотришь, память к тебе вернулась! — заявил этот остроухий зараз.
Мать, я чего-то не догоняю!
А когда было иначе?
Послушай! Он сказал 'память к тебе вернулась'!
Ну и?
А она что, уходила?
А кто её знает! Я не помню!
Вот и я о том же!
— Постой, как это вернулась? И…. С какого перепугу ты здесь кукуешь? — задала я давно мучавший меня вопрос. — И куда делся Эривейл?
— Так это — вернулась! — заявил он и уселся рядом со мной, тоже откинувшись о стену и закрыв глаза. — Эливадер предложил тебе встать под его знамёна. После того, как ты отказалась, он вышел из себя и хорошенько приложил тебя о пол и так нездоровой головушкой… — я удивлённо на него уставилась.
— Но как?
— Что?
АГА! Я у мамы дурачок! И он думает, что я ему поверю?
— Видел! — заметив мои округлившиеся и, скорее всего, загоревшиеся нехорошим огнём глаза, он поспешно добавил:
— Во сне!
— Значит, обмен кровью не прошёл даром, — заключила я.
— И не только.
— Что 'и не только'?
— Нас связывает не только обмен кровью. Между нами ещё цела связь Слезы Смерти.
— Он же уничтожен! — вскинулась я.
— Да, уничтожен. Но его магия слишком сильна. Она не исчезла после смерти артефакта.
— Хм…. Но ведь ты не наобум ехал!
— Бес.
— Что с ним?
— Всё с ним хорошо, успокойся! — замахал он руками, видя, что я любыми способами вытрясла бы из
