РРР….
Дотащив ветку до середины полянки, я разломала её на маааленькие такие кусочки, представляя при этом, что это я сворачиваю шею Оверну, или кому другому, и старательно бурча себе под нос, что я всех люблю и убивать не стану.
Просто покалечишь слегка!
Не соблазняй!
Потом я также молча расстелила одеяло и, усевшись на него и достав лэру, стала жаловаться на жизнь в песенной форме. А это Жесть! С большой буквы! Как известно, голос и слух у меня есть, но я могу петь с полным отсутствием этих двух компонентов, так, что уши в трубочку свернуться и отчалят в дальнее плавание!
— Ешь! — мне под нос сунули миску с походной кашей. Ребята тут же невольно посмотрели на меня, надеясь, что это меня заткнёт.
Ага! Держи карман шире!
Вначале я допела и только потом стала есть. Кстати, ничего так, вкусно!
Этой ночью мне снова было не уснуть. Хотя… нет. Уснуть-то я могла, но вот просто не хотела. Потому что боялась. Да! Боялась! Из-за того, что же мне может пригрезиться на этот раз. Ведь ясно, что дальше будет то, чего я никак не хочу видеть и переживать вновь. Но…. Меня никто не спрашивает по этому поводу. Поэтому я сказала Лиодору, что всю ночь отстою сама, и чтоб они ложились спать.
— Вер, я думаю… — наставник попытался мне возразить. Ха! Три раза!
— Да не собираюсь я пакостить.
— Кто тебя знает, — передёрнул плечами Иссиар.
— Я не мстительная! — заверила я его. — Я просто злая с плохой памятью! — полуэльф заметно оживился после моих слов, но я поспешила его обломать. — Отомщу, забуду и ещё разок отомщу. Для верности!
— Ладно, — усмехнулся мой бывший наставник, глядя на побледневшего полукровку.
Потом все разлеглись спать. Иссиар сначала упорно не засыпал, ворочаясь и косясь в мою сторону. А я же просто сидела и смотрела на огонь, даже не предпринимая попыток что-нибудь сотворить.
Оно мне надо?
Нуууу….
Ладно, надо, но не сейчас!
Где-то на середине ночи проснулся тёмный эльф. Сначала он пропадал где-то минут десять, а потом подсел к костру напротив меня. Оверн смотрел на языки пламени, полностью погружённый в свои мысли, а я изредка подбрасывала дров в костёр. Не знаю, сколько мы так просидели, но вдруг у меня в голове раздался его голос.
— 'Почему не спишь?'
Я недоверчиво подняла голову и посмотрела в его глаза. Там отражались лишь блики от костра, создавая иллюзию тлеющих угольков на дне его зрачков.
— 'Не хочу'
— 'С чего это вдруг?' — он поднимает бровь и смотрит на меня. И тон такой нейтральный. Ни ехидства, ни язвительности. Ничего. Абсолютно. Видно, он тоже не хочет пасть жертвой своей же стихии, сорвавшейся с цепи.
— 'Тебя не касается' — устало вздыхаю и качаю головой, опуская взгляд.
Слышу его смешок и сжимаю зубы.
Вот…. Мать, лучше свали от него подальше!!!
Я не слышу. Я пытаюсь совладать с силой.
На стоянке повисла тишина. Не законченная. Не дополненная. И от этого слишком тяжёлая. Слишком напряжённая.
— 'Призраки из прошлого отпускать не хотят?' — вновь его голос. Опять же нейтральный. Но…. С хорошо завуалированной издёвкой.
— 'По себе не судят' — раздражение есть. Но я его не показываю. По крайней мере, стараюсь. Говорю, не поднимая взгляда. Иначе…. Иначе сорвусь.
— 'Кажется, ты только это и делаешь' — даже мысленно шипит.
Вскидываю голову и смотрю в его потемневшие глаза, в которых стали по-настоящему разгораться язычки пламени. Смотрю и чувствую, что в моих глазах залёг январский мороз. Залёг. Но не чтобы лечь в спячку. А чтобы прыгнуть и… убить.
— 'Не лезь, тёмный' — говорю спокойно и сама себя не узнаю. Это может означать только две вещи. Либо я ещё терплю и до крика не дошла. Либо ступень крика уже перепрыгнута и я сейчас просто на грани. И что-то мне подсказывает, что это не первый вариант — 'Твои призраки тоже не хотят уходить!'
Он подобрался. Я прямо почувствовала, как напрягся каждый мускул его тела, он также как и я сжал зубы, а заодно и кулаки. Костёр полыхнул. Несильно. Пока… несильно.
— 'Не говори того, чего не знаешь, девчонка!' — тоже спокойный голос. Тоже без единого намёка на какие-нибудь чувства. Но вот только я знаю, что скрывается за всем этим. А скрывается там ярость.
— 'Уже девчонка!' — усмехаюсь. Хищно. Показывая заострившиеся клыки. — 'Пусть. Только ты ошибся на этот раз. Я знаю, о чём говорю'
— 'Что ты можешь знать?'
— 'Многое' — и вновь ухмылка. Даже не ухмылка, а хищный оскал. И даю понять по взгляду, ЧТО же я знаю.
Во мне проснулись все инстинкты, а ещё охотничий азарт.
Его глаза расширяются. На миг. На мгновение. Чтобы потом там заполыхал уже костёр.
— 'Что, не ожидал?'
Мать! Прекрати!!! Я сказал — хватит!!!
Стихия раздражённо отмахивается от моего внутреннего голоса. Да. Именно стихия. Синий лёд.
— 'Значит, так…' — он отводит глаза. Снова на миг. А потом поднимает и усмехается. Не хуже меня. — 'Я ведь тоже многое знаю. Например…' — медлит. Дразнит. Выматывает. Специально. Чтоб ударить. — 'Почему ты просыпаешься каждую ночь с беззвучным криком на губах. Почему стараешься никого не подпускать к себе. Почему боишься…' — и взгляд. Взгляд победителя.
Неееет. Последнее слово будет за мной.
— 'Я тоже знаю, почему ты ни разу не упоминал о своей прошлой жизни. Почему ты ни разу, хотя должен был, не был в разрушенной столице. Почему иногда ты можешь проснуться посреди ночи, судорожно хватая ртом воздух. Почему ты ненавидишь цветущую вишню…'
Продолжать я не стала.
Теперь настала моя очередь победно усмехаться. Дроу сидел с лицом, которое застыло непроницаемой маской. Сидел и прожигал меня глазами, в которых плясало свой дикий танец неистовое пламя.
— 'Не лезь в это. Это было далеко до твоего рождения. Так что не лезь. Ты просто не имеешь права' — он предупреждающе покачал головой, всё равно глядя мне в глаза.
— 'Ты тоже не имеешь никакого права лезть в мою жизнь. Но лезешь. Так почему я не могу?' — спрашиваю и на один миг отвожу глаза. Чтобы вновь посмотреть. И усмехнуться. Ещё раз. Чтобы добить. — 'Потеря — это больно. Но дерево, как бы ни были сильны чувства, не при чём'
Тёмный эльф застывает. И снова на миг.
— 'Ты поучаешь меня, как нужно делать. Но сначала разберись с собой!' — замолкает. Хищный взгляд на неживом лице. Лишь огонь в глазах. — 'Из-за меня никогда не гибли невинные. В отличие от тебя'
Я вскидываюсь. Смотрю на него, мерзко улыбающегося.
Дальше идёт просто обмен взглядами. С виду ничего не значащими. Обычными. Но таящими внутри себя вызов. На схватку. Последнюю.
Мы с ним медленно поднимаемся, неслышно вытягивая из ножен оружие. Отражениями друг друга отходим на свободный участок, подальше от спящих. Встаём напротив, повторяя каждое движение противника. Зеркально. Застываем на миг. На краткий миг, во время которого сердце делает один
