первые звезды и тропическая ночь скроет остров, он дал команду на всплытие.
От мокрой рубки до темного силуэта скалы, нависавшей над входом в бухту, казалось, рукой подать. На берегу не было видно ни единого огонька, даже еще недавно мерцавший фонарь на каравелле был потушен. Свежий морской воздух спускался в лодку, вентилируя отсеки. Столпившись на ходовом мостике и перешептываясь, боясь спугнуть тишину, стояли вызванные командиром офицеры. У борта покачивался надутый спасательный плот.
Кюхельман инструктировал лейтенанта Вагнера:
– Высадитесь у входа в бухту слева. Там густые заросли, и вас не заметят. Не забудь привязать лодку, и запомни – никакой стрельбы. Оружие применять только в самом крайнем случае, ваша цель – узнать, чей поселок и есть ли тяжелое оружие. Не рискуй, час вам на все, не больше.
Герберт молча кивал, привешивая к поясу подсумок с магазинами для автомата. Ему не терпелось поскорее отплыть к острову.
– Не торопись, подождем еще час.
Неожиданно рядом с кормой лодки послышался громкий всплеск. От неожиданности Вагнер вздрогнул.
– Что это было? – произнес командир, спускаясь с рубки и пытаясь рассмотреть корму.
Вместе со старпомом они пробежали по палубе, вглядываясь в темноту.
– Я ничего не вижу, – прошептал Гюнтер, всматриваясь в темную воду. – А ведь четко слышал всплеск.
– И я слышал, – так же шепотом подтвердил Отто. – Что-то упало в воду.
– Странно… Уж не гости ли к нам с острова пожаловали?
– С берега нас не видно, – с сомнением произнес старпом. – Может, рыба или животное?
Еще немного потоптавшись на корме, они двинулись к рубке, продолжая всматриваться в плещущие о борт волны.
Едва Гюнтер взялся за холодные поручни, чтобы подняться на мостик, как сверху спустился главный механик. Обычно спокойный и флегматичный обер-лейтенант был взволнован.
– Командир, Лоренц исчез!
– Успокойся, Эрвин. Мы все время были на мостике, покинуть лодку он не мог, поищи в отсеках.
– В том-то и дело, что он выбрался через кормовой торпедозагрузочный люк, – растерянно прошептал механик.
Гюнтер остановился, удивленно рассматривая Эрвина:
– Кто дал ему инструмент?
– Мои ребята застали Лоренца, когда он откручивал гайки, – виновато ответил главмех. – Говорят, крутил руками. Вернее, зеленой рукой.
Командир еще несколько секунд озадаченно смотрел на механика, затем, развернувшись, быстрым шагом пошел на корму. Подойдя к деревянному настилу, где был люк, он с силой, уперевшись ногами, потянул за рукоятки. Крышка поддалась, выпустив наружу свет из кормового отсека.
– Так это был он, – прошептал старпом.
– Но зачем? – произнес Эрвин.
– Почему ему никто не помешал? – раздраженно спросил Гюнтер, опуская люк на место.
– Его все побаивались. Последнее время он был очень странный, от одного взгляда мурашки по коже. Мои механики старались держаться от него подальше. А теперь только обрадовались, что Лоренца больше нет.
Гюнтер вспомнил черные, пронизывающие насквозь глаза Бруно. Действительно, даже у него от этого взгляда нарастало чувство тревоги, близкое к панике.
– Знать бы только, зачем он сбежал. Может, это измена и Лоренц хочет предупредить врага?
– Не думаю, – вмешался в разговор старпом. – Виной всему его болезнь и бойкот экипажа.
Кюхельман понимающе кивнул и, обращаясь к Вагнеру, сказал:
– Давай, Герберт, сажай свою группу в плот, дальше тянуть нет смысла. – И тихо добавил: – Да поможет вам всевышний.
7
Размашисто загребая воду руками, Бруно плыл со скоростью на зависть любому спортсмену- пловцу. Он даже не догадывался, что способен так стремительно двигаться, рассекая волны. Чувство, что вода – это родная стихия, пришло в его сознание, лишь только он провалился на глубину, спрыгнув с палубы лодки.
Рядом маячил утес, темным контуром закрывший на горизонте звезды. Стараясь не терять его из виду, Бруно сокращал расстояние с каждым взмахом руки. Наконец, почувствовав телом, как вода бурлит, обтекая огромные валуны, он остановился, нащупывая ногами каменистое дно, и нехотя побрел на берег. Узкая песчаная полоска отделяла джунгли от морского прибоя. Не раздумывая, Бруно раздвинул огромные листья и исчез в зарослях. Еще не решив, куда ему необходимо двигаться, он с шумом втянул воздух ноздрями и почувствовал, какой огромный и живой мир окружает его – под ногами и вверху на деревьях, на листьях и свалившихся сверху плодах. Но все это были мелочи, не опасные и не заслуживающие внимания. Чувство тревоги молчало. Зрение начало постепенно адаптироваться. Веки задрожали, сжимаясь, стремясь пропустить больше света, зрачки увеличились, принимая форму овала и расползаясь по глазным яблокам.
Теперь Бруно отчетливо видел все почти как днем. Он медленно оглянулся вокруг, поворачиваясь всем телом. Повсюду копошились насекомые, на ветках топтались испуганные и разбуженные птицы. На дереве у подножия утеса, рядом с лицом, Бруно увидел небольшую пятнистую змею. Он замер. До нее было не больше метра. Бруно внимательно рассматривал ее, прислушиваясь к себе, но по-прежнему никакой тревоги не почувствовал. Не обращая теперь на змею никакого внимания, он стряхнул ее, ухватившись за ствол дерева, и полез на скалу. Преодолев тридцать метров крутого подъема, Бруно поднялся на ровную площадку на вершине. Крошечное плато, не более пяти метров в диаметре, было старательно очищено от ползущей снизу растительности. Под ногами лежали сложенные аккуратной горкой ржавые металлические шары.
Внимание Лоренца привлек массивный предмет, назначение которого он не мог вспомнить. На деревянной, грубо сработанной станине лежал тонкий цилиндр из черного металла длиной почти с его рост. Бруно закрыл глаза, уходя в себя. Упрятанная глубоко в подсознание слабая человеческая память теперь была ему необходима. И он вспомнил. Так выглядели старинные и несовершенные пушки. Еще раз внимательно осмотрев орудие, Бруно заметил под одним из двух камней, которые закрывали пушку со стороны моря, углубление и лежащие в нем несколько небольших мешочков, заботливо прикрытых листьями от дождя. Порох – тут же всплыла в голове подсказка. Выставив ствол между двух камней, орудие смотрело в сторону моря, защищая вход в бухту.
Лоренц посмотрел по линии ствола и усмехнулся – в трехстах метрах отсюда стояла стояла подводная лодка, еще совсем недавно бывшая ему родным домом. В покачивающийся рядом с бортом надувной плот осторожно загружались темные силуэты.
С другой стороны, в бухте, стояла каравелла. Отвернувшись от моря, Бруно теперь пристально рассматривал поселок. Ни единого движения. Из одного из домов донесся одинокий собачий лай. Никем не поддержанный, он стих. И опять все поглотила тишина.
Еще не зная зачем, Бруно решил подойти к крайней, стоящей рядом с джунглями лачуге. Спустившись с утеса, он пошел по тонкой песчаной полоске, огибающей бухту, оставляя на песке следы босых ног. До поселка оставалось не более ста метров, когда неожиданно из джунглей донеслось рычание. Лоренц замер. Повернувшись вправо, в сторону листьев папоротника, скрывавших вход в зеленые дебри, он мысленно прощупывал скрытое от взгляда пространство. Реагируя на малейшую вибрацию почвы и веток, Бруно метр за метром исследовал ближайшие заросли. Ничего. Покачивались верхушки нескольких пальм под накатывающим с моря ветром, дрожали листья, сбрасывая капли росы, но движение неизвестного существа не определялось.
«Так мне его не взять», – подумал Лоренц, заглядывая внутрь себя и пытаясь определить, что у него еще есть в арсенале новых проснувшихся возможностей.
Эмоции! – всплыла подсказка. Он замер, настраивая мозг на прием необходимой информации, пытаясь представить, что сейчас видит и думает притаившийся объект опасности. Лоренц вздрогнул. Неожиданный
