Судя по всему, внизу только что закончилась трапеза. Запах еды напомнил Гранди о том, что сегодня ему так и не довелось перекусить. Сейчас он готов был подобрать объедки.
— Очаровательная Рапунцель, — промолвил принц, вытирая рот расшитой салфеткой, — ты воистину прекрасна. Думаю, я на тебе женюсь.
— Но я не люблю тебя, — с удивлением возразила девушка.
— При чем тут любовь? Мне нужна подходящая супруга родом не с нашего дерева. Ты годишься по всем статьям.
— Но я люблю другого.
Глаза Штопора сузились:
— Вот как! Кого же?
— Голема Гранди, — призналась Рапунцель.
— Но он не эльфийского происхождения.
Ты должна выйти замуж за представителя своего народа.
— Почему? — спросила она с очаровательной наивностью.
— Потому что так принято. Я объявлю о помолвке, и через пару недель…
— Нет!
— Ты предпочитаешь выйти за голема? — Принц выглядел удивленным.
— Именно так.
Едва успев порадоваться услышанному, Гранди понял, что все обстоит хуже, чем представлялось поначалу.
— Коли так, — заявил Штопор, — знай: твой голем пребывает в узилище, и, если ты не примешь мое великодушное предложение, его казнят.
— О нет! — вскричала девушка.
— А вот и да! — отозвался принц. — Последний раз спрашиваю, выйдешь ты за меня, или…
Этого Гранди вынести не мог.
— Никогда! — завопил он с крыши.
— Гранди! — радостно воскликнула Рапунцель.
— Как ты сюда попал? — вне себя от ярости взревел принц и выхватил свое оружие — острый закрученный штопор с деревянной ручкой. Он нацелил острие вверх. Рапунцель взвизгнула. Гранди оступился и, соскользнув с ветки, провалился сквозь лиственный потолок. Падая, он ухватился за руку принца, пытаясь вырвать оружие, но уже в следующий миг понял, что ничего не получится.
Дело было даже не в том, что голем устал, — здесь, в кроне вяза, эльф обладал невероятной силой. Он схватил Гранди за шиворот, поднял его одной рукой, словно тряпичную куклу, и нацелил на него свой штопор:
— Сейчас я пробуравлю тебя насквозь, как следовало сделать гораздо раньше.
— Нет! — закричала Рапунцель.
— Нет? А почему, собственно? — поинтересовался принц, прижимая острие штопора к животу голема.
Рапунцель в ужасе схватилась за голову. Она оказалась перед выбором потерять любимого живым или мертвым.
— Отпусти его, — бессильно пролепетала она, — я.., выйду за тебя. — Девушка упала на пол и зарыдала.
— Надо же, оказывается, и от паршивого големишки может быть польза, — улыбнулся принц. — Признаюсь, когда мы столкнулись с тобой в башне, мне это и в голову не приходило.
Зато теперь я вижу, как использовать тебя с толком. Убивать голема ни к чему — достаточно пригрозить ему, и девица сделает, что велят. До поры до времени я сохраню тебе жизнь, но ты останешься под стражей. — Принц повернулся к люку в центре пола:
— Стража! Ко мне!
— Башня! — воскликнул Гранди, только сейчас поняв ужасную правду. — Вот оно что. — ты не принц, а морская ведьма!
— Проклятье! — буркнул Штопор. — Ну кто меня за язык тянул? Вечно сболтнешь лишнее, а потом жалеешь. Впрочем, неважно. Я женюсь на девице, покончу с собой, и она станет королевой эльфов. А потом я вселюсь в ее тело.
— Она никогда на это не согласится! — возразил Гранди.
— Неужто? Даже зная, что ее отказ будет стоить тебе жизни?
Гранди понял, что расчет ведьмы верен.
Рапунцель любила его по-настоящему, и в этом была ее погибель. А он-то сдуру поверили, что раз ведьма не ужалила девушку, будучи в теле правительницы пчелок, то она отступилась. Нет, старая колдунья принялась искать другой путь к достижению своей цели — и нашла.
В комнату поднялись стражники.
— Заприте этого негодяя в темницу, — приказал принц, — да следите за ним как следует, чтобы он не сбежал во второй раз.
— Не слушайте его, — закричал Гранди, — это вовсе не ваш принц! Это морская ведьма!
— Голем спятил, — прошипела ведьма. — Вы сами видите, что я вовсе не изменился.
— А вот и изменился! — не унимался Гранди. — Все вы наверняка заметили, что в последнее время принц ведет себя странно. Это потому, что в его тело вселилась ведьма. Он никакой не Штопор, а подлый самозванец.., даже самозванка.
Стражи заколебались. Слухи о странном поведении принца до них безусловно доходили, но внешне он оставался прежним, так что, в конце концов, эльфы двинулись к Гранди.
— Разве ваш принц, настоящий принц, приказал бы отравить ручного дракона? — громко спросил голем.
— Что? — подняла голову Рапунцель.
— Да то, что они отравили Стэнли, а меня бросили в подземелье. И еще называют себя эльфами!
— Бежать! Бежать отсюда! — отчаянно завопила девушка и непроизвольно увеличилась.
Пол под ней опасно прогнулся.
— Только попробуй, и он умрет! — Принц упер штопор в живот Гранди.
Девушка расплакалась и вновь уменьшилась, сделавшись ростом с эльфа.
— Не уступай ведьме, — сказал ей Гранди, — она все равно убьет меня, как только захватит твое тело. Спасайся. Спускайся вниз, к Стэнли, и беги в замок Ругна. Дракон знает дорогу.
Рапунцель не смогла вынести всего этого. Раздавленная отчаянием и страхом, она упала без чувств.
— Уведите голема! — приказала ведьма. — Девицей я займусь сам.
— Не слушайте ведьму! — отчаянно заверещал Гранди. — Спросите хоть служанок, какой из нее принц — одна видимость. Да разве эльфийский принц стал бы угрожать смертью невинным созданиям?
Стражи переглянулись — они и сами заметили странную перемену в поведении принца, и им было над чем задуматься.
— t— Повинуйтесь, — злобно взвизгнула ведьма, — не то я пробуравлю вас насквозь!
— Вот те на! — промолвил один из эльфов. — Голем-то, похоже, говорит дело.
— Негодяй! — Ведьма сделала выпад штопором.
Однако стражи мгновенно достали свое оружие — отвертку и напильник. Металл звякнул о металл, высекая искры. Здесь, на вершине вяза, каждый из стражей обладал такой же силой, что и принц, но их было двое.
— Дело темное, — промолвил второй страж. — Думаю, необходимо наладить суд.
— Только через мой труп! — вскричала ведьма с такой злобой, что эльфийские черты исказились; миловидный принц сделался похожим на старую каргу из башни.
Но стражи не дрогнули. Будучи народом свободолюбивым и честным, эльфы не намеревались делать того, что считали несправедливым. Сейчас они поняли, что, подсыпав яда дракону и бросив в подземелье голема, опозорили свое племя.
Ведьма тоже сообразила, что перегнула палку. Она не хотела ввязываться в спор, опасаясь, что, не
