Таким образом ни Запад, ни Восток не мыслили себя тогда друг без друга. Пара представлялась неразрывной, ее объединял не только общий индустриализм (в буржуазной или пролетарской модификации), но и прочная сочлененность во взаимном отрицании, в самой дихотомности.
Во-вторых (второе условие настоящей модели), пусть оба субъекта – а и b – обладают отчетливыми экспансионистскими намерениями, стремлением, насколько возможно, расшириться за счет другого. (Говоря об экспансионизме, мы по-прежнему имеем в виду определенное качество общественных ценностей, целей, наступательность идеологий, а не военную агрессию, которая может быть лишь второстепенным, вспомогательным средством, а то и вовсе отсутствовать. В рассматриваемом сейчас случае одновременное обладание двумя сверхдержавами, двумя лагерями огромными арсеналами ракетно- ядерного оружия как раз и служило взаимному сдерживанию, внушало обоюдную ответственность, т.е. являлось еще одной – 'негативной' – предпосылкой взаимной неразделимости и зависимости.) Применительно к Западу и Востоку корректность этого условия очевидна. Восток был не чужд глобализма, ибо не предал забвению идеалы мировой революции, усматривая свою всемирно-историческую цель в осуществлении предсказаний Маркса о конечном коммунистическом будущем всего человечества. Запад (в послевоенный период прежде всего США) представлял свою миссию в активном отстаивании ценностей либерализма, демократии, свободного рынка по всей планете. Расширение ареала свободы, утверждение идеалов американской революции, отцов-основателей Америки в возможно большем количестве стран казалось достойной задачей.
Поскольку субъекты а и b не мыслили себя в отрыве друг от друга, постольку каждый из них не мог получить в той ситуации действительно всё, т.е. 'весь мир' с. Приближение к единоличному мировому господству в том историческом контексте означало бы не только истощение потенциала борьбы, но и поставило бы под вопрос смысл каждого из двух блоков, его идентичность. Противостояние должно было оставаться достаточно острым – во имя как поддержания тонуса обоих соперников, так и сохранения лидирующего положения каждой из сверхдержав в собственном блоке в роли основного гаранта его безопасности. Итак, каждый из участников а, b получает в свое распоряжение отнюдь не весь объем с, а только некую его часть. Но какую?
Для определенности будем считать, что а – это Запад, или США, а b – Восток, или СССР, и повторим вышевыдвинутую гипотезу: каждый получает согласно своим действительным, а не декларативным, намерениям. При этом важно заметить: США и СССР стремились к мировому господству существенно по-разному. Нет, речь не о степени серьезности таких устремлений (мы полагаем их вполне серьезными у обеих сторон), а несколько о другом – об отношении каждого из субъектов, или акторов, к самому себе в процессе проведения экспансионистской политики.
Если послевоенному Западу вообще и США в частности отвечали демократические режимы, то в каждый избирательный цикл властям приходилось как бы заново завоевывать население собственных стран, бороться за симпатии и доверие избирателей. В промежутках между выборами также немыслимо игнорировать общественное мнение, позицию свободной прессы. Иная ситуация типична для тоталитарного Востока. 'Исторический выбор' народов был совершен здесь 'раз и навсегда'. Единоличная власть КПСС была 'навечно' закреплена сначала фактически, а затем и конституционно. Таким образом, в 'государствах рабочих и крестьян', 'народных демократиях' не было необходимости ставить на карту политических выборов вопрос о принадлежности власти в стране. Соответственно, не было необходимости всякий раз заново добиваться доверия собственного населения, считаться с неартикулированным и невнятным общественным мнением. Если поведение политической элиты руководствуется формулой 'что мое, то мое, и навеки', это означает очевидное пренебрежение собственным населением; страна, получается, как бы не ценит сама себя, не является для себя желанной, вожделенной. Совсем иначе, повторим, обстояло в США, интересы населения которых вполне реально, а не декларативно, ставились выше любых других интересов и ценностей; страна была неизменно любимой собой, желанной для своей политической элиты, ее электорат – наградой для ведущих политических группировок.
Если воспользоваться житейской параллелью, сравнительное положение в двух лагерях было следующим. Пусть два физически здоровых мужчины делят в своем специфическом внимании ограниченную группу женщин (чтобы не задеть феминисток, они вправе зеркально перевернуть ситуацию). Вообще говоря, каждый из активных мужчин стремится одержать как можно больше побед. Но при этом один просто хочет получить в свое распоряжение как можно больше, а другой не без известных резонов считает: 'Нужно покорить как можно больше новых женщин. Зачем мне тратить лишние силы и продолжать ухаживать, например, за собственною женой, ведь она и так уже есть?' К чему приводит подобная самонадеянность? – Приступим к расчетам.
Субъект а, в данном случае США, действительно получает сообразно собственным экспансионистским намерениям, т.е. величина а прямо пропорциональна с ('Америка хочет подмять под себя весь мир'). Величина b также определяется экспансионизмом, но привычка не ценить то, что уже имеется, не включать обладаемое в состав вожделенного приводит к тому, что b прямо пропорционально не с, а только (c – b). То, что уже захвачено, исключено из круга фактических целей. Итак, что у нас есть в итоге?
a ~ c
( 1 )
b ~ (c – b)
( 2 )
a + b = c
( 3 )
Значком тильда ( ~ ) обозначен факт прямой пропорциональности одной величины другой. В простейшем случае одинаковой связи между результатом и целью для двух субъектов a, b из выражений (1), (2) может быть составлена пропорция:
a / b = c / (c – b)
( 4 )
C учетом условия (3), т.е. a = c – b, получим:
a2 = b c
( 5 )
Математики в таких случаях говорят: величина а есть среднее геометрическое от величин b и c.
Исключим величину b из уравнения (5) с помощью подстановки b = c – a :
a2 = (c – a) c.
Раскроем скобки и перенесем все члены в левую часть:
a2 + ac – c2 = 0.
Разделив правую и левую части уравнения на c 2, получим
(a/c)2 + (a/c) – 1 = 0.
( 6 )
Для удобства обозначим отношение a/c через x. Уравнение (6) тогда перепишется в форме:
x2 + x – 1 = 0
( 7 )
Решениями квадратного уравнения являются
x 1, 2 = ( – 1 ± v5 ) / 2
( 8 )
Один из двух корней x1, x2 по модулю больше единицы, а по знаку отрицательный ( x = – 1, 618 ), т.е. в данном случае не имеет реального смысла: часть а не может быть больше целого с, их отношение всегда меньше единицы. Этому отношению запрещено быть и отрицательным, ибо все характеристические объемы, а значит, и частные от их деления, величины заведомо положительные. В таком случае остается лишь один значимый для нас корень:
x = a / c = (v5 – 1 ) / 2
( 9 )
Доля величины а в составе целого с выражается величиной (9), что отвечает золотому сечению [199, c. 123] и приблизительно составляет 0,62, точнее, 0,618.
Условие (5) может быть также представлено в виде
a / c = b / a,
( 10 )
что означает: отношение характеристического объема актора а к объему целого с равно отношению объемов b и а. Т. е. величина b должна составлять 61,8% от величины а или 38,2% от целого с. Таким образом, хотя мы еще не знаем сами характеристические объемы a, b, c, численные соотношения между ними определены. Геометрическая схема выглядит следующим образом:
