К Фифи

По твоим прелестям, подруга,
Себя в тебя вбиваю туго
В твоей промежности шальной.

Там, с бледно-розовой подкладкой
Я до утра играю сладко
Как будто егерь молодой…

Либо охотник, конюх смутный
Сплелся с девицею распутной
Одной распутною весной
И стон стоит и «Боже мой!»

До дрожи зелены в окне
Туберкулезные растенья
А ты скажи «спасибо» мне,
За тот экстаз столпотворенья,

В который я тебя вовлек
Терзая твой разрез, зверек!

Небытие

С небытием встречаться рано,
Пожалуй, мне еще успеть
Придется деду-хулигану
Немало девок претерпеть

Небытие, качая шеей
Пусть ждет меня чудовищем
И наблюдает свирепея
Как я у девок мякоть ем

Как глупые и молодые
Лежат и стонут и мычат
Как сиськи их нестроевые
И животы у них торчат…

— Слезай, проклятый, с этой внучки!
Хрипит ко мне небытие.
— Не отрывай меня от случки!
Приди позднее — еее!

И, фыркая и рассердившись,
Стоит поодаль в темноте
Пока я с внучкой вместе слившись,
Ее качаю на хвосте…

Сметана нынче уж не та…

Сметана нынче уж не та,
Нет густоты в сметане
Как будто молоко дают
Коровы-пуритане

Редиска нынче уж не та
Упругости в редиске
Не нахожу я ни черта.
Как грудки гимназистки,

Редиски были при царе,
При Сталине все были
А в современности поре
Смягчали и оплыли…

На хлеб противно мне смотреть,
После войны — был сладкий
Тяжелый, сытный, молодой.
Не то что нынешний — пустой
И словно вата — гадкий.

В еврейском квартале, 1984