— Меня не надо охранять. Вот увидишь, все получится, — сказала Литаурэль молодому человеку, подойдя к нему вплотную и положив руку на грудь. — Я всего лишь открою несколько замков и вернусь.
Его сердце под ее ладонью выстукивало неровный ритм, и Лите захотелось расплыться в широкой счастливой улыбке, но она сдержала себя. Его забота о ней, даже и чрезмерная, доставляла девушке несказанное удовольствие. Пусть для всех она отвергала ее, но в глубине души радовалась. Сердце у нее сладостно замирало. Лита хотела верить, что опека — проявление чего-то большего, чем элементарной ответственности. Возможно, того чувства, что теплилось в ее груди и ждало взаимности.
Каждый раз, когда дело касалось ее, он заводился. Психовал. Мог накричать, хотя с другими никогда не повышал голоса, только с ней или из-за нее. Однажды, когда Сальмир довел ее своими претензиями до белого каления, Антаргин сказал: 'Он любит тебя. Волнуется, и потому кричит. Таково одно из проявлений любви'. Лита запомнила это высказывание, а сейчас, примеряла его на Лутарга.
— Доверься мне, — умоляла она его шепотом.
Девушка заглянула во встревоженные глаза молодого человека, делясь с ним своей уверенностью. Рука сама собой заскользила по груди, поднимаясь все выше. Коснулась повязки на шее. Зарылась в волосы.
— Просто подожди здесь, — прошептала она.
От прикосновений к нему тело трепетало, а голос начал дрожать. Она ощущала тепло его кожи. Напряжение, сковавшее мускулы. И ей казалось, что что-то соединяет их. Что-то важное, от чего мурашки пробегают по коже.
Его пальцы в ответ коснулись ее подбородка. Погладили едва ощутимо. Спустились к шее, и на несколько мгновений задержались на пульсе, будто смакуя его биение. Затем Лутарг кивнул.
— Хорошо, — голос его звучал хрипло. — Только будь осторожна.
Он сделал шаг назад, отступая от нее, и две руки безвольно упали, вытянувшись вдоль тел.
— Скоро вернемся, — проворчал за спиной Литаурэль Сарин, раздумывая над тем, что если этих двоих не подтолкнуть друг к другу, то они так и будут топтаться на одном месте, мучая себя и не давая покоя другим.
Ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди, пылающий взгляд — он наблюдал, как они уходят, растворяясь среди деревьев. Его суть и рьястор противились. Не хотели отпускать, понуждая сорваться вслед. Но он стоял, прислушиваясь к перешептываниям Паньки и Таирии, шуму ветра в кронах деревьев и далекому крику ночной птицы. Стоял, вопреки желанию догнать.
Бесшумной тенью Литаурэль пробиралась вслед за старцем. Он целенаправленно вел ее вперед, не останавливаясь и не сомневаясь. И девушка поражалась этой абсолютной уверенности.
Знакомое покалывание постепенно распространялось по телу, но сейчас рожденная с духом радовалась ему, мысленно подгоняя перерождение.
— Началось, — проинформировала она старца.
— Хорошо. Мы почти пришли, — отозвался Сарин, круто взяв вправо.
Несколько десятков шагов, и лес резко оборвался, явив взору застарелые пеньки от срубленных когда-то деревьев и редкую поросль молодняка.
— Антэла, — с грустью в голове выдохнул Сарин, вглядываясь в массивные стены, убегающие в стороны и теряющиеся в темноте ночи по краям.
За каменной преградой к небесам устремлялось световое марево, и гордо тянулся ввысь замок вейнгара, хвалясь ярко освещенными башнями и взвеянными штандартами.
— Идем, — поторопил Сарин залюбовавшуюся открывшимся видом Литаурэль. — Если ничего не изменилось, то до следующего караула у нас несколько часов. Должны успеть вернуться за остальными.
Лита кивнула, вслед за старцем ускоряя шаг. Они торопливо миновали открытое пространство, и стали продвигаться вдоль стены, покуда Сарин не остановился, сказав: 'Добрались'.
Рожденная с духом с изумлением огляделась. Место ничем не примечательное. Такая же каменная кладка, как и везде. Никаких опознавательных знаков или еще чего-нибудь указывающего на наличие тайного хода она не увидела.
— Точно? — в недоумении переспросила девушка.
— Да. Кэмарн редко пользовался им, но я уверен, — подтвердил Сарин.
Девушка хмыкнула, повторно осмотрев стену. Скептицизм все же не покинул ее.
Не обращая на тресаирку внимания, старец опустился на колени и принялся ощупывать основание стены.
— Помоги, — позвал он Литаурэль. — Засыпало немного. Матерн, видимо, совсем по нему не ходит.
Совместными усилиями они убрали землю и мелкий мусор, наполовину завалившие один из камней стенной кладки. Сарин, что есть сил, надавил на него, и с протестующим стоном стена у их голов дрогнула. Пронзительно поскрипывая, заработали скрытые механизмы, открывая небольшой узкий проход. Не раздумывая, Сарин шагнул в него.
Сырость, плесень и гниль, застоявшийся вонючий воздух встретили Литаурэль в подземелье. Пока девушка привыкала к зловонию, старик шебаршился рядом, пытаясь зажечь факел.
— Отсырел совсем, — наконец произнес он, и эхо несколько раз громко повторило его слова.
— Я могу, если не побоишься… — предложила Лита, и старик взволнованно выдохнул.
— А она не тронет? — поняв, о чем речь, уточнил он.
— Нет. Что ты.
— Что ж, давай, — дрогнувшим голосом согласился Сарин, на всякий случай отступив подальше.
В зеленоватой вспышке тагьери появилась перед ними. Послушный Литаурэль дух устремился вперед по проходу, освещая дорогу идущим следом людям.
— Почему она послушная, а у Лутарга такой невоздержанный? — поинтересовался старец, ступая за Истинной.
— Рьястор — стихия. Он не может быть спокойным. Этого нет в его природе. Да и Лутарг еще не научился подчинять его полностью, поэтому, так получается, — ответила Лита, не зная, насколько понятны будут ее объяснения старику.
— А его отец? Он умеет подчинять?
— Антаргин? Да. В большинстве случаев, да, — пояснила девушка. — Хотя и у него бывают срывы.
Некоторое время они молчали, а затем Сарин спросил:
— Ты любишь его?
От неожиданности Лита споткнулась и вынуждена была схватиться за стену, чтобы не упасть. Тагьери замерла, обдав их зеленым сиянием своих глаз, сопроводив его вопросительным рыком.
— Почему ты спрашиваешь? — справившись с собой, поинтересовалась она.
— Его тянет к тебе. Я вижу…
— Хм…
— Но Лутарг не позволяет себе следовать желаниям. Каждый раз отступает.
Старец говорил, будто самому себе, а не идущей рядом девушке. А она ловила каждое слово, вслушиваясь в интонации, ища то, что осталось невысказанным — то, о чем Сарин умалчивал.
— Чтобы сдвинуть его с места, нужно нечто большее, чем простое ожидание. Что-то, что подтолкнет его. Не даст повернуть обратно. Он со многим столкнулся в жизни. Многое пережил. В нем нет доверия. Нужен человек, который сможет верить за двоих. Станет им. Поймет сокрытое. Сможет возродить в нем веру в самого себя. И…
Сарин умолк, раздумывая. Заново взвешивая увиденное, он прокручивал в памяти моменты, свидетелем которых являлся.
— И я думаю, что ты могла бы стать им. Тем человеком, — в конце концов, закончил он, заставив девушку задохнуться.
— Я?..
— Если захочешь.
Шлепки шагов. Чавканье жижи под ногами. И ни слова. Она обдумывала услышанное, а он давал ей
