«Маска» не дрогнула, только отодвинулась, освобождая путь. Тейт шагнул внутрь, в атмосферу уюта и размеренного семейного быта.
Ройс Джонсон был женат. В отличие от многих других его «семейному счастью» повезло, вирус забрал обоих — его самого и вторую половину. Только дети остались по ту сторону баррикад. Где-то в Ричмонде, ныне принадлежащем людям. Насколько молодой человек знал, отпрыски иногда наезжают к родителям в гости. Проведывают.
Охранник закрыл за мужчиной дверь и жестом пригласил следовать за собой. Вместе они пересекли очень «женственную» гостиную, выдержанную в красно-белых тонах с кремовыми колоннами, камином и ковром на паркетном полу. Впечатляюще. Из феерии красок окунулись в рабочую атмосферу кабинета с добротной дубовой мебелью, книжными полками и ароматом дорогого табака. Местечко, располагающее к задушевным мужским разговорам.
Как только Тейт вошел в кабинет сразу попал под обстрел двух пар глаз — светло карих и люминесцентно зеленых, разглядывающих его с одинаковым интересом.
— Губернатор Джонсон, Сэм, — поприветствовал мужчин Тейт, чуть склонив голову. Он рассчитывал, что разговор с отцом пройдет тет-а-тет, и потому немного растерялся.
— Ройс, — поправил молодого человека Джонсон. — Прошу, присаживайся Тейт, будь как дома.
Хозяин указал гостю на стул, третьего кресла, к сожалению Тейта, в помещении не оказалось, а также на графин с коньяком и сигары.
— Благодарю, — Тейт наполнил бокал и сел. Чудесная встреча, любопытно, чем заслужил? — крутилось в его голове.
Самому разговор начинать не хотелось. Отец пригласил, вот пусть и объясняет, зачем. Мужчина пригубил напиток и вынужден был признать, что коньяк отменного качества. Интересно, сколько лет выдержки? Пять, семь или больше? Хотя, чему тут удивляться. Одно слово — губернатор. Наслаждаясь вкусом, Тейт сделал еще глоток, при этом искоса наблюдая за струйкой дыма, поднимающейся от трубки Ройса.
Молчание затягивалось, и уже грозило перерасти в неловкое, когда хозяин дома нарушил тишину. Звучный баритон его голоса отдавал приятной вибрацией и глубоким тембром. Дипломат.
— Как ты у нас устроился, Тейт? Все нравится?
— Не жалуюсь. Всего хватает.
— С жильем как?
— Нормально, снимаю домик, — Тейт покрутил снифтер за ножку, делая вид, что любуется темно- бронзовой жидкостью в бокале.
— Где, если не секрет?
Мужчина скептически взглянул на отца. Неужели не поделился со старым товарищем, что будет выслеживать сына в ночи, когда получал пропуск в комендантский час? Судя по ехидной усмешке, еще как рассказал! Тогда к чему весь этот цирк? Ответа не было.
Тейт постепенно начинал раздражаться от этой игры. Очень плохо. Хотелось бы сохранить хорошее настроение до вечера. И потому он бросился в бой.
— Я же здесь не для того, чтобы обсуждать свой быт. Или ошибаюсь? — с равнодушным выражением на лице вновь пригубил коньяк. — Может, перейдем к тому, для чего мы все собрались? У меня очень мало времени, — добавил специально, в качестве извинения за грубость. — Дела. Сами понимаете.
Ехидство в глазах отца сменилось осуждением, и Тейт мысленно крикнул — браво! Один — ноль в его пользу.
— Как скажешь, — мужчины переглянулись, а он приготовился слушать. Разбирало любопытство. — Ты обещал подумать?
— Я не вернусь с тобой.
— Уверен?
— Абсолютно. У меня своя жизнь, у тебя своя. Этот вопрос — решенный.
— Упрямец!
— Весь в отца, — Тейт вернул «комплимент».
Их стандартный обмен любезностями. Если быть честным, то в глубине души он жалел Сэма. Принести свою жизнь и семью в жертву науке — непростое решение, с блеском им реализованное. Глупец, конечно. Наука — холодная леди, не согреет, не приласкает, когда возникнет необходимость, а в том, что она возникнет, молодой человек не сомневался.
— Ладно, сейчас речь о другом…
Ему послышалась нотка смирения в отцовском голосе. Похоже, что-то не то со слухом. Сэм смирился?! Тейту пришлось засунуть удивление куда подальше, чтобы продолжать бесстрастно смотреть в карие глаза родителя.
— Мне… нам нужна твоя помощь?
«Ох, не нравится мне все это! Совсем не нравится», — сигналом опасности взорвалось в мыслях мужчины. Мышцы рефлекторно напряглись в ожидании. Тейт пожалел, что кресла не досталось, хотел бы он принять такую же лениво-расслабленную позу, как его собеседники.
— В чем?
— Видишь ли, Тейт, — губернатор вытряхнул трубку. Удалив остатки табака, он положил ее в шкатулку из эбенового дерева, в темных объятьях которой уютно устроился красный бархат. Молодой человек, не отрываясь, следил за его точными, выверенными движениями, сказывались годы практики. И лишь под конец, легкое прощальное касание полированной поверхности бриары. Вот уж точно, любой каприз для обожаемой игрушки. — То, о чем мы собираемся тебя попросить, требует деликатного подхода. Я специально вызвал Сэмюэля, моего доброго друга, чтобы он посодействовал в разговоре с тобой.
Чем дальше, тем занятнее. Бесспорно, им удалось его заинтриговать. Хотя на счет привлечения отца, Ройс зря, как бы хуже не стало, — решил Тейт. Подумать, подумал, но вслух не сказал, продолжая всем видом являть вежливый интерес.
— Сразу хочу оговорить один момент. — Ройс пристально, даже сурово посмотрел на молодого человека, и этот взгляд иначе как предостережение не расценивался. — Ты должен пообещать мне, что наш разговор навсегда останется в стенах этой комнаты, какой бы ответ ты не дал в итоге.
— Да, конечно, — коротко бросил Тейт.
Что ожидал, то и получил. Предупреждение озвучено, так что выбор у него не велик. Да, собственно, о каком выборе может идти речь. Ответ один — положительный. Отказать начальнику колонии, самому Ройсу Джонсону, способен лишь самоубийца, а Тейт на данный момент не горел желанием расстаться с жизнью.
— Могли бы и не говорить, — добавил молодой человек, демонстрируя заведомую готовность.
— Привычка, — губернатор пожал плечами, эдаким ничего не значащим жестом, но взгляд его потеплели, говоря, что «мальчик» заслужил расположение вышестоящего. — Сэмюэль, расскажи обо всем сыну, а я пока узнаю у Мери на счет обеда. У меня расписание.
Тейт остался наедине с отцом. Радости по этому поводу он не испытывал. Накатило ощущение, что вместе с Ройсом комнату покинул переговорщик, и теперь, успех операции висит на волоске. Старательно задавливая легкую панику, молодой человек крепко сжал хрупкое стекло, видя в нем единственную опору для собственного рассудка. Всякий раз, оставаясь с отцом один на один, Тейт начинал психовать, и не видел возможности искоренить подобную реакцию. Она словно впиталась в него, всосалась в ткани, расположилась на клеточном уровне, вместе с литрами крови, перекаченными в него из отцовских вен.
— Ты должен понять Тейт, это не моя просьба, а Ройса, — Сэм говорил неуверенно, без свойственного ему напора.
Похоже папочка тоже не в восторге от вынужденного «интима». Понимание этого, вернуло мужчине внутреннее равновесие.
— Давай без предисловий. К делу, — получилось грубовато, но Тейту не до нежностей. Он не намеревался извиняться. — Просто скажи, что я должен сделать для родины, и разбежимся.
— Несколько месяцев назад стали пропадать иные. Десятерых нашли выкаченными под ноль.
«Ага, значит, такие, как я, сказочку про иных, мне уже читали. Помню наизусть», — мысленно усмехнулся Тейт, а вслух протянул:
