известил бы короля Дора.
По-настоящему Айви беспокоило нечто иное: ей казалось, что все удалось слишком уж легко. Подозрительно легко. Элементарный здравый смысл подсказывал, что чуть ли не всеведущий Конпутер должен был знать о таланте Электры, а значит, мог принять меры предосторожности. Почему, спрашивается, он этого не сделал? По недомыслию? Там, в пещере, так и казалось, но в ретроспективе все представлялось несколько иначе. Создавалось впечатление, будто машина сама хотела вернуть Зеркало. Однако все знали, что просто так Конпутер ничего и никому не отдаст, и ежели с чем расстанется, то только в расчете на большую выгоду. Интересно, какая же причина могла заставить его отказаться от Магического Зеркала?
Но в любом случае Зеркало находилось в распоряжении Айви, а значит, у нее имелась возможность воспользоваться счастливым грошиком. Заряженный Электрой грошик был пригоден к использованию, а в необходимости его для завершения начатого Дольфом Поиска никто не сомневался. Семи лет назад Добрый Волшебник Хамфри вместе со всей семьей исчез из своего замка в неизвестном направлении, и его настоятелыю требовалось найти. Ксанф нуждался в нем, ибо число вопросов, остававшихся без ответа, неумолимо возрастало.
Причем принц Дольф — на сей счет его родители имели однозначное мнение — воспользоваться грошиком не мог;
Ему, обрученному разом с двумя невестами, предстояло каким-то образом выпутываться из этой неразберихи. Королева Айрин почему-то предпочитала слово «ситуация», но Айви-то знала, что речь идет о самой настоящей неразберихе. А неразбериха потому так и называется, что в ней не больно-то разберешься, а отправляться в Поиск не разобравшись Дольфу было нельзя.
Вот и выходило — во всяком случае, так считала сама Айви, — что воспользоваться грошиком должна она. Магия грошика заключалась в том, что приводившего его в действие он переносил в то место, в то время и к тому человеку, который в это время и в этом месте больше всего во владельце грошика нуждался. По правде сказать, у Айви не было полной уверенности в том, что Волшебнику Хамфри больше всех прочих нужна именно она, по в его послании Дольфу грошик упоминался. А уж коли Добрый Волшебник Хамфри считал, что грошик может ему помочь, так оно и было, ведь, являясь волшебником Информации, Хамфри знал все на свете. Итак, Айви рассчитывала найти Хамфри, где бы он ни находился, и полагала, что вполне подходит для этой задачи. Ведь ее талант заключался в способности усиливать магию, и уж если она бралась за дело, то всякое волшебство срабатывало по-настоящему.
Однако где-то в глубине души, на самом-самом ее донышке, все-таки оставалось сомнение. Во-первых нельзя было забывать о проклятии волшебника Мэрфи. Этот самый Мэрфи, живший восемьсот или девятьсот лет назад, имел особый талант, позволявший ухудшать решительно все, что можно было ухудшить. В результате его проклятия Электра проспала несколько столетий, Дольф оказался обрученным разом с двумя невестами. И по прошествии восьмиста лет проклятие действовало как новенькое. Айви не могла не опасаться, что оно может помешать выполнению ее задачи и она, чего доброго, потеряется, так же как и Добрый Волшебник.
Конечно, Хамфри не мог не знать о проклятии, но вполне мог о нем забыть. Существовал только один способ выяснить истинное положение дел, и он внушал ей определенные опасения.
Впрочем, Айви держала свои сомнения при себе, ибо не хотела дать кому бы то ни было основание подумать, будто она собирается отказаться от возможности воспользоваться счастливым грошиком. Ничего подобного! Дольф свое дело сделал, а теперь близился ее черед.
***
И вот этот день настал. Счастливый грошик был заряжен и полностью готов к употреблению. Так сказала Электра, а она знала в этом толк, потому как училась у самой Волшебницы Гобеле, соткавшей тот самый великий исторический Гобелен, который висел сейчас в спальне Айви. Во всяком случае, первый грошик сработал великолепно, доставив саму Электру в настоящее как раз тогда, когда здесь появилась настоятельная потребность во втором.
Айви не раз просматривала на Гобелене события, полностью подтверждавшие рассказ Электры, причем делала это вовсе не из-за недоверия к словам подруги, а исключительно в силу своего неутолимого интереса к старинным романтическим историям. В той спокойной и скучной жизни, которую вела она в замке Ругна, остро недоставало чего-то подобного.
Возможно, в этом заключалась одна из причин, побуждавших ее отправиться в Поиск, невзирая на тайные опасения.
Кто знает, куда перенесет ее грошик. На вершину магической Прикольной Горы, где собираются крылатые чудовища? На самое дно глубокого моря, где обитают водные страшилища? В самую гущу непролазных джунглей, где водятся такие жуткие твари, что о них и думать-то страшно? Куда исчез Добрый Волшебник Хамфри? То была величайшая из тайн нынешнего времени, и неудивительно, что юной принцессе очень хотелось ее раскрыть.
Айви уже попрощалась с друзьями и родными. Ее отец выглядел огорченным, а мать так и вовсе едва сдерживала слезы. Возможно, они разделяли тайные опасения дочери, хотя благодаря магии совершенно точно знали, что она вернется целой и невредимой. Но как скоро это случится и сквозь какие испытания ей придется пройти, им известно не было, так что их волнение являлось вполне оправданным.
Напоследок Айви прощалась со Стэнли. Она обняла дракона за шею и сквозь слезы пролепетала:
— Думаю, тебе пора возвращаться в Провал. Ты уже взрослый дракон, и не можешь оставаться со мной вечно. Но я обещаю навестить тебя, как только покончу с этим делом.
Стэнли ласково облизал ей заплаканные щеки, для чего Айви сделала его язык более мягким.
Наконец она взяла и положила перед собой грошик: испускавший магическое свечение медный кругляшок размером с пуговицу. Теперь ей оставалось лишь заклясть его и тем привести в действие.
В последний момент Айви снова вспомнила о Мэрфи и его проклятии. Вспомнила и содрогнулась, хотя тут же попыталась убедить себя, что бояться нечего. В конце концов, злой волшебник был заточен в озере Мозговитого Коралла еще во времена короля Ругна, и его проклятие, направленное против волшебницы Гобеле, не могло обратиться сейчас против Айви. Весь возможный — и надо сказать немалый! — вред оно уже причинило. Так что беспокоиться на сей счет сейчас — просто глупость.
Усилием воли подавив в себе эту самую глупость, Айви сосредоточилась па блестящей медяшке и решительно произнесла:
— Счастливый грошик, заклинаю тебя!
Заклятие сработало.
Глава 2
ОБЫКНОВЕНИЯ
Проснувшись, Грей первым делом бросил взгляд на монитор, и у него возникло подозрение.
«Нет, — тут же подумал он, — ничего подобного машина делать не может». Однако, сколь бы это не казалось нелепым, компьютер, по-видимому, мог очень многое. Просто удивительно, особенно принимая во внимание тот факт, что Грей собственноручно собрал эту машину из использованных деталей, а потом попросил разбиравшегося в компьютерных потрохах друга заставить железяку работать. Что тот и сделал. Будучи весьма далеким от совершенства, компьютер все же помогал Грею в подготовке и оформлении курсовых работ. Правда, иногда на экране появлялись невразумительные надписи вроде «СИСТЕМА НЕСОВМЕСТИМА С ИНТЕРФЕЙСОМ» ИЛИ «НЕСТАНДАРТНЫЕ ПЕРИФЕРИЙНЫЕ УСТРОЙСТВА». К тому же упомянутый выше друг, кажется, ухитрился установить на машине систему, называвшуюся вроде бы CP/DOS, что, по общему мнению, считалось невозможным. Так или иначе, большую часть времени Грей работал с «ДИРЕКТОРИЕЙ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ-99», облегчавшей его труд по выполнению довольно посредственных курсовых.
Большего от подобного компьютера ждать не приходилось.
Но тем не менее мог он, видимо, гораздо больше. И возникшая догадка, похоже, была не такой уж беспочвенной. А началось все с той программы, и свободной комнаты, и… Грей сел и обхватил голову руками. Ему казалось, что если поднапрячься и пораскинуть мозгами, можно во всем разобраться, но после встречи с Сальмонеллой он чувствовал себя таким больным и слабым, что любое (в том числе и умственное) усилие казалось чрезмерным. Впрочем, надежда сообразить, что к чему, еще не покинула его
