При других обстоятельствах принцесса огорчилась бы, но сейчас понимала, что после встречи с любимым матушкиных покоев ей все равно не видать.
В назначенный день она надела самое короткое платье с самым низким вырезом, дабы дракон мог увидеть и откусить первыми самые аппетитные части ее весьма аппетитного тела. В конце концов она любила его и хотела, чтобы он остался ею доволен. Распущенные по плечам волосы, рубиновая – что должно было наводить на мысль о крови, которую девушка готова пролить ради возлюбленного, – тиара и несколько капелек духов «Алая роза» за ушки и в ложбинку между грудей завершили приготовления. После этого она двинулась в путь – пешком, поскольку отец не захотел рисковать лошадью.
– Понимаешь, доченька, – сказал он, – драконы – существа весьма страстные и несдержанные, и у меня есть основания опасаться, что, съев тебя, твой возлюбленный может этим не удовлетвориться. А ведь в отличие от тебя ни одна из моих лошадей не выражала желания быть съеденной.
Девушке не оставалось ничего другого, как согласиться с доводами отца, тем паче, что звучали они убедительно.
Выйдя заранее, принцесса добралась до места чуть раньше назначенного времени, ибо хотела иметь возможность привести себя в порядок после дороги. Дракона еще не было. Она начала прихорашиваться и, когда припудривала носик, заметила в зеркальце нечто, поблескивающее в лучах утреннего солнца. Поскольку вертеться как юле принцессе никоим образом не пристало, она не стала поворачиваться, а внимательнее всмотрелась в зеркальце и поняла, что видит блестящий воинский шлем.
Никак не ожидавшая встретить на месте любовного свидания целый отряд воинов с мечами и щитами, девушка решительно не могла взять в толк, что им может быть здесь нужно. И лишь когда вдали появился крылатый силуэт приближавшегося дракона, она смекнула, что это может быть засада, устроенная никем иным, как ее многомудрым отцом. Она даже предположила, что он организовал ее по наущению матушки, уговорившей мужа «что-нибудь сделать». Конечно, принцессе трудно было представить, как женщина может навязать свою волю мужчине, но она сама видела, как отец отправился в спальню к матушке, придерживаясь мнения, а наутро почему-то сменил его на противоположное. Прежде она надеялась когда- нибудь выяснить, как достигается подобный эффект, но теперь, учитывая избранное ею будущее, это не имело значения.
Однако принцу-дракону грозила несомненная опасность, и она никак не могла бросить любимого в беде.
Девушка кинулась к самому краю уступа и, размахивая руками, закричала:
– Берегись! Здесь засада!
Дракон пролетел над утесом, не приземляясь, и стал летать кругами, явно раздумывая. Внезапное нападение представляло для него несомненную угрозу, но поскольку засада была раскрыта, он вполне мог сначала разгромить вражеский отряд, а потом уже съесть принцессу. Но он не был вполне уверен, что такой поступок соответствовал бы принятым у его племени драконовским этическим нормам.
– Проклятье! – воскликнул командир сидевших в засаде наемников. – Дракон смылся, так что плакали наши денежки. Одно утешение: сейчас мы позабавимся с этой паршивой девчонкой.
Солдатня принялась ловить принцессу, и вид у вояк был весьма голодный, хотя перед засадой они наверняка основательно подкрепились. Когда один из них едва не ухватил ее, девушка пронзительно завизжала я упала на землю.
Это зрелище настолько потрясло принца, что он вернулся и, промчавшись на бреющем полете над уступом, выдохнул струю огня. Бедной принцессе опалило волосы, но наемникам досталось хуже: они просто изжарились в своих доспехах.
Запах паленого был так силен, что утонченная принцесса не могла его вынести, а поскольку выход с уступа был завален жареными солдатами, ей не оставалось ничего другого, как сигануть с откоса в бурлящее внизу море.
– Кудри мои опалены, но плоть цела! – вскричала она на лету. – Надеюсь, я осталась достаточно вкусным блюдом. Если же нет, то ты можешь оставить меня в бушующем море и поискать другую принцессу.
Искусно сманеврировав, дракон спикировал, подхватил принцессу на лету, но не перекусил ее пополам (в этом случае одна половинка неизбежно упала бы в воду), а воспарил с нею к небесам. Там плавала одна темная тучка, которая, хотя ей случившееся почему-то не понравилось, помешать принцу не имела сил. Перелетев на дальний остров, он приземлился и аккуратно поставил принцессу на ноги.
– Очень рада, что засада не удалась, – сказала она. – Я люблю тебя в любом облике и не могла допустить, чтобы ты пострадал.
– Но теперь я не могу тебя съесть, – не без сожаления сказал принц.
– Но почему, любовь моя? – спросила она.
– Потому что драконовские законы требуют поедания невинной принцессы, а ты свою невинность утратила.
– Как? – воскликнула девушка, не припоминавшая за собой ничего подобного.
– Видишь ли, – пустился он в объяснения, – невинность именуют еще и девичьей честью, а выдав мне засаду, устроенную твоим отцом, ты поступила не совсем честно по отношению к нему. Выходит, что ты, в некоторой степени, утратила честь, а стало быть, и невинность.
Столь неслыханная щепетильность в вопросах чужой чести повергла бедняжку в восторг.
– Конечно, ты прав! – сокрушенно воскликнула она. – Теперь, после твоего разъяснения, я и сама чувствую себя порочной, хотя, боюсь, повторись случившееся, я поступила бы точно так же. Прости меня, любимый, и поверь, что я хотела только добра.
– Вообще-то, может, оно и к лучшему, – философски заметил дракон, почесав за ухом кончиком хвоста. – Дело в том, что я все равно не мог бы тебя съесть.
– Но почему?
– Дело в том, что я люблю тебя так же, как и ты меня.
А по всем драконовским законам это так постыдно, что в родную Драконию мне теперь лучше рыла не
