расположенную в десяти верстах от Петербурга, где им позволили попрощаться со своими детьми. Потом их по двое усадили в крытые сани и отправили в изгнание.
Весь процесс был затеян, собственно говоря, только ради того, чтобы удовлетворить ненависть Елизаветы к обеим соперницам, подлинные же инициаторы всего дела, Лесток и генерал-прокурор, совершенно не достигли своей цели. Ведь они заварили всю эту кашу, чтобы, во-первых, бросить тень подозрения на братьев Бестужевых и таким образом найти предлог свергнуть их, и, во-вторых, для того, чтобы расстроить дружественный союз, объединявший петербургский двор с двором венским. Когда же они увидели, что обманулись в своих ожиданиях по обеим позициям, им не оставалось делать ничего другого, как гипертрофировать вину обвиняемых строгим приговором, вопреки представлению о ней в глазах света, насколько только возможно. Фридрих Великий тоже, само собой разумеется, поспешил заработать себе капитал на так называемом заговоре Ботта. Его посланник при русском дворе, фрайгерр фон Мардефельд[23] , доверительно признался царице, что его король, не дожидаясь сведений актов громкого процесса, «из уважения к Их величеству императрице» запретил маркизу фон Ботта находиться при своем дворе.
Кроме того, Ботта дали понять, что ему следует, дабы избавить от этих хлопот Фридриха, самому походатайствовать об отзыве с поста. Но и этого показалось недостаточно, ибо вскоре после этого русский посланник при прусском дворе, Чернышев, доносил в Петербург, что в строго конфиденциальной беседе Фридрих Великий дал ему поручение сообщить царице, что в намерении свергнуть нынешнее правительство в России марких фон Ботта несомненно руководствовался недвусмысленными предписаниями своего двора. Поэтому король хотел бы, при его искреннем и преданном расположении к царице, дать ей только один совет: дабы загасить и последние искры все еще тлеющей под пеплом опасности, следует переправить заехавшего в Динабург принца Ивана, равно как и его родителей, подальше во внутренние районы империи, и притом в такую уединенную местность, чтобы память о них исчезла навсегда.
Таким маневром Фридрих Великий, который был таким же выдающимся дипломатом как и полководцем, надеялся навсегда отдалить императрицу от австрийской политики и самому войти к ней в доверие.
Между тем результатом его шахматного хода оказалось лишь то, что мать принца Ивана, бывшая соправительница, и ее супруг были сначала вывезены из Динабурга в Ораниенбург в Воронежской губернии, и позднее переправлены в Холмогоры под Архангельском, в то время как сам маленький претендент на корону был заключен в Шлиссельбургскую крепость. Чтобы стереть всякую память о нем, императрица, очевидно, распорядилась сжечь по всей территории государства хранившиеся в органах власти письменные свидетельства дававшейся в свое время присяги на верность Ивану.
Мария-Терезия, получившая сведения о хитроумных интригах в Петербурге сочинителя «Анти- Макиавелли», проявила себя не менее толковой, чем ее великий противник. Как бы ни старалась она обычно держаться подальше от всякой несправедливости, на сей раз она вполне пожертвовала своими личными чувствами в интересах страны. И хотя она была совершенно убеждена в невиновности своего посланника, она все-таки велела посадить его под арест в замок и написала царице, что всецело предоставляет последнего ее судебному решению и что только от нее теперь он вправе ожидать помилования или немилости.
Год спустя королева Богемии и Венгрии опять заявила в Санкт-Петербурге устами своего нового посла, графа Розенберга, что считает поведение генерала Ботта в российской столице гнусным преступлением и дальнейшую его участь целиком и полностью оставляет на усмотрение императрицы Елизаветы. Царица же к тому времени уже абсолютно успокоилась и ответила королеве, что предала все это дело полному забвению и по своей императорской милости никакого зла упомянутому Ботта не помнит, а освобождение его соизволяет предоставить только на благоусмотрение самой государыни, королевы Богемии, после чего генерал маркиз фон Ботта был тотчас же из-под стражи отпущен.
Примечания
1
Шведская война – имеется в виду война России за вытеснение шведов из восточных регионов Прибалтики. Силезские войны между Австрией и Пруссией велись с 1740 по 1763 гг. с перерывами.
2
Разумовский Алексей Григорьевич (1709–1771) – граф, генерал-фельдмаршал (1756). Родом из украинских казаков. Участник переворота 1741 г. С 1742 г. морганатический супруг императрицы Елизаветы Петровны. Старший брат Кирилла Григорьевича Разумовского – гетмана Украины, фельдмаршала.
3
Бутурлин Александр Борисович (1694–1767) – граф (1760), русский генерал-фельдмаршал (1756). Фаворит императрицы Елизаветы Петровны. Во время Семилетней войны главнокомандующий русской армией (1760–1761 гг.).
4
Гарун аль-Рашид (Харун ар-Рашид) (763–809) – калиф (халиф) из династии Аббасидов. При нем в Халифате достигли значительного развития сельское хозяйство, ремесла, торговля. Продолжал борьбу с Византией. Образ Гарун аль-Рашида выведен в сказках «Тысяча и одна ночь», сложившихся в целом к XV столетию.
5
Апраксин Степан Федорович (1702–1758) – русский генерал-фельдмаршал (1756). В начале Семилетней войны 1756–1763 гг. главнокомандующий русской армией. За нерешительные действия в 1757 г. отстранен от должности.
6
Салтыков Семен Андреевич (1672–1742) – граф, сенатор, генерал-аншеф, обер-гофмаршал, «главнокомандующий» Москвы, фактически управлявший ею.
7
Уединение, одиночество (франц.)
8
Адонис – первоначально бог плодородия в древнефиникийской мифологии. Здесь – намек на сюжет встречи Адониса и Афродиты (Венеры).
9
Ордонанс (устар.) – приказ, вердикт, инструкция.
10
Историк М. Богословский пишет об этом: «Французский посланник при ея дворе д'Аллион жаловался, что, когда ему нужно поговорить с ней о чем-либо серьезном, ему приходилось ловить ее на балу...» («Три века», т. IV, М., 1992).
11
Ништадтский мир между Россией и Швецией (30.08.1721 г. Ништадт, Финляндия), завершил Северную войну. Швеция признала присоединение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии, части Карелии и других территорий. Россия обязалась уплатить Швеции денежную компенсацию и возвратить Финляндию.
12
