что кричит Глоха. Он бросил взгляд в направлении, откуда донесся звук, но увидел лишь поросшие лесом горы. Чтобы прийти Глохе на помощь, ему было необходимо слышать голос, а значит, она должна была звать на помощь беспрерывно или хотя бы регулярно.
Осторожно присев на корточки, чтобы в силу своей слабости, не упасть и не сокрушить изрядный участок леса и даже парочку друзей, он склонился над палаткой и сказал:
— Я слышал крик.
— Кто кричал? Где? — спросила Метрия, тут же материализовавшаяся из дыма перед его носом.
— По-моему, Глоха. К северу от Горы Нимф. Единственное, что я там увидел, это горы и деревья, но Глоха маленькая, разве ее в лесу разглядишь?
Метрия растаяла и спустя миг материализовалась снова.
— Я оповестила Трента и Косто, они спешат сюда. Сможешь ты перенести их к тому лесу?
— Да. На это моих сил пока хватит.
— А пока они не подошли, покажи мне точное направление. Я слетаю туда, попробую что-нибудь разведать.
Пошатываясь и тяжело дыша, Велко поднялся на ноги. Чтобы справиться с головокружением, ему потребовалось время: увы, ныне он представлял собой бледную тень былого великана. Потом дрожащая рука указала в сторону гор.
— Правда, крик был слабый, и полной уверенности в том, что кричала Глоха, у меня нет, — предупредил демонессу великан. — Все девушки кричат одинаково.
— Именно по этой причине я и собираюсь слетать на разведку, — заявила демонесса и, издавши пшик, исчезла.
Велко снова медленно опустился на корточки. По прибытии волшебника и скелета он повторил им свой рассказ.
— Отнеси нас туда, — потребовал Трент.
Раскрыв левую ладонь, великан положил ее на землю, а когда волшебник со скелетом забрались на нее, осторожно встал и направился в сторону гор.
Трент, считавший своей основной задачей следить за тем, чтобы со славной малышкой не случилось ничего дурного, был обеспокоен еще до того, как великан поднял тревогу. Теперь, после того как они прошли некоторое расстояние, стало ясно — Глоха исчезла. При этом никто не понимал, как и куда?
Риск быть схваченной древопутаной они свели к минимуму, повырывав ближние плотоядные деревья или превратив их в плодовые, да и сама Глоха ни за что не приблизилась бы к коварной хищнице. То же самое относилось к драконам и прочим наземным чудовищам. Крылатых чудовищ Глохе бояться не следовало по причине ее принадлежности к ним. Вспомнив об этом, Велко невольно улыбнулся: красавицу вовсе не беспокоило то, что она считается чудовищем, поскольку в ее понимании это слово означало не более чем родовую принадлежность. Трент являлся человеком, Велко — великаном, Метрия — демонессой, а Глоха крылатым чудовищем. Подобное отсутствие жеманства делало ее еще более привлекательной. Кроме того, она была хорошенькой, рассудительной и заботливой. Вот уж кому повезет, так это ее суженому, которого она непременно должна найти.
Он вспомнил, как она поцеловала его по ходу поставленной для прокляторов пьесы. Сама мысль о том, что крохотная принцесса может выйти замуж за великана, будь он хоть принц или даже король, была совершенно нелепа, однако в искусстве существует своя,
На самом деле великану очень нравилась крохотная красавица, и сама мысль о том, что с ней могло случиться что-то дурное, приводила его в ужас. Он готов был отдать последние оставшиеся силы, лишь бы вызволить ее из любого затруднительного положения. Проблема, заключалась в том, что вызволить девушку откуда бы то ни было можно было, лишь обнаружив ее местонахождение. Велко со страхом гнал прочь мысль о том, что когда им это удастся, может быть уже поздно. Конечно же, уверял он себя, они слышали ее голос и успеют ей на выручку.
И тут перед его лицом материализовалась из ничего Метрия.
— Я пролетела сквозь лес в виде дымного облака, — сообщила она, — но заметила лишь несколько обычных, бескрылых гоблинов. Боюсь, что ее там нет.
— Вся надежда на то, что она снова подаст голос, — сказал Трент.
— Если это вообще был ее голос, — сказала демонесса. — Великан мог и ошибиться.
— На настоящий момент он единственная наша ниточка, — отозвался Трент, выглядевший, учитывая обстоятельства, до неприличия спокойным.
Однако великан уже знал, что внешнее спокойствие волшебника более чем обманчиво: оно свидетельствовало о большом внутреннем напряжении, и всякий решивший, что на этого сдержанного и вежливого человека можно не обращать внимания, рисковал бы оказаться превращенным в нечто такое, о чем лучше и не говорить.
Оказавшись рядом с горами, Велко остановился. Высотой горы лишь немного превосходили его, но были намного массивнее. Великан всмотрелся в покрывающий склоны лесной ковер: всюду царило спокойствие. Неужто он, Велко, поднял тревогу понапрасну? Неужто испуганный крик ему лишь почудился? Неужто он бездумно пришел сюда сам и привел всех ее друзей, в то время как она, быть может, подвергается ужасной опасности в каком-то другом месте? Он никогда не простит себе, если…
Крик раздался снова, и на сей раз его услышали все. Донесся он с того самого направления, в каком они шли.
— Одно очко в пользу великана! — одобрительно сказал Косто.
Он тоже нравился Велко, и великан надеялся, что со временем скелет непременно обретет желанную половинку души. Ему, чья душа очень скоро должна была оказаться свободной, все касающееся душ было особенно близко. Но сейчас его не заботило даже это. Ничто не могло быть важнее спасения Глохи.
Высмотрев седловину, через которую можно было переступить, великан осторожно сделал первый шаг и, как на ступеньку, встал на плато. Голова поднялась над пиками, и обзор расширился. Теперь он отчетливо видел долину, замок на острове и крохотный пестрый флажок, показавшийся из окна самой высокой башни. Флажок, очень похожий расцветкой на блузку Глохи.
Метрия исчезла мгновенно, даже не с шипением, а с хлопком. Она отправилась на разведку. Велко же, сообщив друзьям об увиденном, поднял их достаточно высоко, чтобы они могли увидеть все собственными глазами.
Его опасения насчет крика оправдались: кричала и вправду Глоха, которая действительно попала в беду. Но сейчас великан чувствовал облегчение: они нашли ее и могли заняться ее спасением.
Идти приходилось медленно, аккуратно перешагивая кряжи. Замок приближался: скоро стало ясно, что он находится посреди грязного озера, откуда к прибежищу нимф ведет лесная тропа. В голове Велко промелькнула догадка.
— Глоха в плену, это точно, — доложила вернувшаяся Метрия. — И не одна, а с толикой квинтильона печальных нимф. Похоже, что в этом замке обитает придурковатый нимфоманьяк. Он помешан на нимфах: похищает их для своих ночных забав, а потом запирает в темницах и отправляется на отлов новых. Этот болван поймал Глоху сетью, приняв за нимфу.
Трент нахмурился.
— Глоха не нимфа, и он не смеет держать ее в плену. Более того, я сильно сомневаюсь в его праве держать в заточении нимф.
И снова в его голосе прозвучала опасная мягкость: Велко очень хотелось бы выучиться говорить с таким ледяным спокойствием и угрожающим подтекстом. «Впрочем, — тут же поправил он себя, — зачем все это заурядному великану, пусть даже и больному?»
— Давайте сначала вызволим Глоху, а потом потолкуем с этим человеком насчет нимф, — предложил Косто.
— Да, с Глохой надо поторопиться: ее нельзя подвергать опасности, — согласился Трент и повернулся к Велко. Сделать это было совсем нетрудно, ведь он стоял на великанской ладони.
