схватившись за голову ручками. На мой вопрос «Где больно?», он сказал:
– Мама, Катя тонет там. – И махнул в сторону реки.
До сих пор не знаю, почему я поверила трехлетнему малышу, наверное, меня испугало выражение ужаса на его лице. В общем, я бросилась к реке, крикнув свекрови, чтобы она осталась с внуком.
Никогда еще в своей жизни я так не бегала. Еще издали я увидела, как барахтается в воде моя Катенька. Еле-еле мы ее потом откачали. Позже я поняла, что Володя увидел тонущую Катю еще
Никогда с тех пор не замечала за сыном ничего такого. Обычный мальчишка, как все. Но то, что Катя осталась жива, целиком его заслуга. Или Господа Бога, который дал мне знать через невинного ребенка».
Из рассказа Мосиной Полины Петровны. «...Мне было не больше четырех лет. Я сидела на диване и играла в куклы, мама в это время полола грядки в огороде. Неожиданно я почувствовала резкую боль в затылке и непроизвольно схватилась за голову. Перед глазами все плыло, казалось, будто я падаю или лечу в пространстве.
Потом я «увидела» (специально взяла это слово в кавычки, потому что увидела сознанием), как отец берет ружье и целится в маму. Медленно-медленно, в кино еще так бывает, она бежит к крыльцу, пытаясь найти спасение в доме. Рот ее перекошен в немом крике, но крика я не слышу, словно уши мои заложило ватой.
Наконец она достигла двери и так же медленно, как бежала, опустилась на пол. Все ее тело было в крови. Но на этом кошмар не закончился. Отец передернул затвор и выстрелил в себя. Я ясно ощутила запах пороха и крови.
Боль в затылке прошла так же внезапно, как и появилась. Страшное видение исчезло. Я выбежала на улицу с криком «Мама!» и, плача, стала упрашивать ее – живую! – уйти жить к бабушке. Мне хотелось немедленно покинуть наш дом. Я попыталась объяснить маме то, что меня так напугало. Но она, видимо, решила, что я уснула и мне приснился нелепый сон. Через три дня отец застрелил маму, а затем убил себя. Они вернулись из гостей, где он ее к кому-то приревновал. Я в это время начевала у бабушки».
Из рассказа Бельченко Игоря Анатольевича, хирурга.
«У меня в палате лежала женщина, которую я должен был оперировать. В день операции, рано утром, меня окликнула из спальни семилетняя внучка Маша. Я зашел к ней, удивившись, что она не спит: было шесть часов утра. Маша попросила, чтобы я сел к ней на кровать и сказала:
– Деда, у тебя есть больная, которую зовут Люба?
– Есть, и наверняка, не одна.
– Нет, я про ту тетеньку, которую ты будешь сегодня оперировать. Деда, она умрет.
– С чего ты, Маша, это взяла? – спросил я ее, думая о том, что мою больную действительно зовут Любовь Васильевна. Но внучка не могла об этом знать. Я никогда не обсуждаю дома свои рабочие дела. У нас это не принято.
Маша помолчала, как бы решая, стоит ли говорить дальше, ведь я могу рассердиться. Наконец она сказала:
– Я видела комнату, в которой под яркой лампой лежала женщина. Там был ты и еще несколько человек в халатах. Ты сказал: «Ну что, Люба, начнем?». Тетенька ответила: «Я вам верю». А потом она заснула. Позже вы все пытались ее спасти, но она умерла.
Все было именно так как говорила Маша. Перед тем, как Любе ввели наркоз, она сказала: «Я вам верю». На двадцатой минуте операции произошла остановка сердца. Мы ничего не смогли сделать.
Дома я расспрашивал внучку о ее сне, но она сказала, что это был не сон.
– Я видела это как будто в телевизоре, – сказала она.
И добавила:
– Голова у меня в это время очень сильно болела.
Я не атеист. Как и многие хирурги, надеваю перчатку сначала на левую руку, по давней примете. Происшедшее меня поразило. И я не могу найти этому объяснения. Внучка больше не желает говорить на эту тему:
– Деда, отстань, я уже ничего не помню, – вот и все ее слова.
Наталья Ивановна, я все думаю, может быть, мне следовало отменить операцию или исход ее был заранее предрешен?».
Детство самое чистое время жизни человека. Душа ребенка не обременена нажитыми грехами. Не зря детей сравнивают с ангелами, а ангелы ближе к Богу. В детях есть часть Царствия небесного.
В раннем возрасте очень часто дети обладают ясновидением. Будучи маленькой я наблюдала видение ангела. Было это так. Проснувшись и лежа в постели, я думала о том, что в соседней комнате на столе стоит тарелка с крашеными яичками и испеченные бабушкой куличи. Мне захотелось взять в руки хотя бы одно яичко. Встав, я пошла в ту комнату. В комнате горела праздничная лампадка, но ослепительный свет шел не от нее, а от ангела, который, казалось, занимал все пространство. Было ощущение летней жары. Все светилось и млело. Непонятно почему, но я прикрыла глаза и почувствовала кто-то коснулся моей головы. Было щекотно и приятно. Открыв глаза, я обнаружила, что комната пуста. Развернувшись на босых ногах, я побежала, крича:
– Бабушка, там был ангел!
– Где? Где? – спросила бабушка и стала целовать то место, куда я указала рукой.
В тот пасхальный день бабушка рассказала об этом случае настоятелю. Он выслушал, благословил и сказал:
– Жизнь покажет, что это было. На все Божия воля.
Возможно, наш настоятель не поверил тогда, не знаю. Но этим не шутят. Я и теперь могу поклясться на кресте, что все это было.
Думаю, именно в тот день моя бабушка приняла решение, что преемницей ее знаний буду я.
Я очень прошу не посчитать за нескромность этот рассказ. Открылась я только ради вас, дорогие мои ученики, поскольку сердце и душа моя распахнуты для вас.
Жестокосердие детей
Из письма: «...Вчера моя единственная дочь сказала:
– Мама, я не хочу жить с тобой. Юра – а это муж ее – устал уже. От тебя вечно воняет, ночью стонешь, спать не даешь. Ты, может, еще десять лет проживешь, а нам так и мучиться с тобой? Давай я договорюсь о месте в доме престарелых. Там режим все-таки. Если ты меня хоть немножко любишь, то согласишься».
Из письма: «...Мой сын, которому я отдала всю свою жизнь, женился и уехал с женой в ее город. За девять лет я ни разу не получила письма от него. Я знаю, что у меня есть внучка, но знаю не от сына, а от чужих людей. Написала как-то на адрес сына, да квартиру перепутала и неожиданно получила ответ от незнакомой женщины, соседки моего сына. Она сообщила, что Алешенька мой жив и здоров. А на ее вопрос, почему он не пишет матери, он ответил: «А что писать-то? Помрет, так мне сообщат».
Когда я прочитала ее письмо, мне стало плохо. Ведь мой Алеша всегда был добрым мальчиком. Всех кошек и собак в округе подбирал и нес домой покормить. Звал меня мамуля. Я из-за него не вышла замуж после того, как овдовела, чтобы новый муж сыночка моего невзначай не обидел. Что же произошло? И как жить, если даже самый близкий человек способен предать?».
Еще одно письмо: «...Вашу книгу я купила благодаря почтальонке. Сын накануне меня избил: выбил зуб и сломал руку. Почтальонка принесла пенсию, увидела мое опухшее лицо и хотела заявить в милицию. Но я мать и мне сына жалко. Тогда она принесла вашу книгу, от которой я в восторге.
Спасибо вам, Наталья Ивановна. Если можете, научите молитве, чтобы дети мать родную не обижали. С любовью и уважением, Пряслина».
Читают молитву на ветер:
