собирались провести Вальпургиеву ночь в самой подходящей обстановке.
– Это в заброшенных пещерах?
– Вроде да. Машину Славина мы потом на берегу реки нашли. Там неподалеку вход в каменоломни. То есть один из многих входов.
– Один из многих? Значит, тут есть и другие?
Кероян глянул на Катю, но ничего не сказал.
– А что, эта Коровина и Славин… Они дружили?
– Вроде того. Спали.
– А Вера Островских? Почему и она туда с ними поехала? Вроде ведь третий лишний.
– Они с Коровиной – близкие подруги.
– А что, ее отец действительно состоятельный человек? Можно с такого за дочь деньги потребовать?
– Можно, – Кероян отделался лаконичным ответом. И дальше развивать эту тему не стал.
– Вы, Рубен, первый выезжали в эти Съяны. Ну и?.. – Катя была само любопытство.
– Да, сначала я один поехал, просто информацию проверить.
– Вы же говорите – там, в этих пещерах, множество входов, как же вы догадались, куда именно нужно?..
– Дыра у дуба – самый посещаемый вход. Туда и туристы забредают, и спелы приезжие.
– Спелы?
– Ну, спелеологи.
Катя примолкла на секунду: видимо, она еще очень плохо представляла себе эти каменоломни. Если их даже спелеологи для себя облюбовали…
– И что же, Рубен, вы там обнаружили?
– Сначала жирный ноль. Потом к реке спустился, машину Славина в кустах увидел. «Жигули»-»десятка», цвета «баклажан», новая. Он ее недавно приобрел, у нас в ГИБДД оформлял. Никаких следов проникновения, борьбы или взлома там не было. Ключей тоже.
– А Славин кем работал?
– В банке. Менеджером, что ли. После финансового института сразу.
– Неплохое распределение в двадцать пять лет.
– Его отец Веры Островских туда устроил. Парень после смерти матери совсем один остался. Островских мать его хорошо знал, да ее тут все в районе знали. Она в оные времена в райисполкоме работала, в жилкомиссии.
– А вы сами в Спас-Испольске давно живете, Рубен?
– Я здесь родился.
– Извините, я вас перебила. Вы нашли машину, и что же дальше?
– Что? Пещеру осмотрел, вглубь один не полез. Вернулся в отдел, начальству сразу доложил. По тревоге людей подняли, пытались осмотреть там эти чертовы норы, но… Короче, дальше ста метров вглубь не двинулись.
– Почему?
Кероян снова посмотрел на нее:
– Вы когда-нибудь бывали в Съянах?
– Нет, – честно призналась Катя. – Впервые услышала, что такое странное место тут у нас под Москвой.
– И не советую туда нос совать, – хмуро предупредил опер. – Эти вот уже попробовали.
– Значит, они вполне там могли заблудиться и… – Катя почувствовала внезапный холодок. Медленная мучительная смерть ждала заблудившихся в пещерах без воды, света, пищи. Их начали искать там только спустя неделю, а это значит…
– Вы считаете, они погибли? – спросила она.
– Были бы живы, давно бы объявились.
– И это, по-вашему, несчастный случай?
Кероян пожал плечами. Жест означал: а что, у вас, криминального обозревателя, есть другое мнение?
– А вообще, зачем они туда отправились в ту Вальпургиеву ночь? Как вы думаете? – не унималась Катя. – Такое жуткое место, да еще в такое время…
– В «Пчеле» в ту ночь вечеринка ужасов была – «Монстры выходят на охоту». Перепились там все в дупель. Ну, и эти наши тоже, наверное. А может, что и покрепче алкоголя там было. После решили перенести вечеринку в более подходящую обстановку, нервишки пощекотать. В подземные ходы забрались по пьянке, а обратно потом выхода не нашли.
Кероян демонстрировал всем своим видом, что вопрос исчерпан. Катя чувствовала: беседа с кавказским
