Он не ощущал ни малейшего дискомфорта. Похоже, от превратностей космического путешествия его ограждало каким-то волшебством: он мог дышать, невзирая на вакуум; ему было тепло, невзирая на холод межзвездного пространства. Не исключено, что всем этим он был обязан белому плащу Хроноса.
Итак, Нортон хотел поймать Сатану на обмане — а на деле оказалось, что Лукавый говорил чистую правду! Благодаря чему возможно такое межзвездное путешествие? Или Нортон недооценил возможности магии? Похоже, Сатана искусен в волшебстве поболее прочих!
Время от времени вокруг становилось темно — это Нортон пролетал сквозь скопления галактической пыли. Затем он очутился в беззвездном коридоре, двигаясь вдоль витка сияющей галактической спирали, отдельные звезды которой посверкивали словно бриллианты. Задрав голову, он увидел проплывающее над ним нестерпимо яркое шаровое скопление звезд, которое занимает центр Галактики и вращается перпендикулярно плоскости ее спирали. Нортон двигался прямиком к группе звезд, составлявшей один из великого множества завиточков Млечного Пути.
При ближайшем рассмотрении «завиточек» оказался миниатюрной шаровой галактикой. Но и в этой «миниатюрной» галактике была добрая сотня тысяч звезд. От подобного зрелища дух захватывало!
По мере подлета к звездному скоплению скорость его движения мало-помалу уменьшалась. Оказавшись внутри галактики, Нортон мог оценить ее истинные размеры — чтобы пересечь ее, свету требовались многие и многие годы. Ближе к краю звезды располагались вольготно, далеко друг от друга. Но у центра их было так много и они располагались в таком тесном соседстве, что там, из-за обилия света, царил вечный день.
Однако до этого густонаселенного звездами центра Нортон так и не долетел. Далеко перед собой он увидел космическую станцию в виде гигантского колеса, на ободе которого было «припарковано» множество крохотных космических кораблей. Нортона несло прямо к этому исполинскому колесу. Однако он не боялся столкновения, ибо чувствовал, как кто-то или что-то заботливо снижает скорость его движения.
На подлете к станции Нортон обнаружил, что он заблуждался насчет размера космических кораблей. Его сбила с толку чудовищная величина кольца. Корабли оказались внушительных размеров — и очень разные! Одни иглообразные, другие яйцеподобные, третьи похожи на сосиски, а четвертые по форме напоминали заброшенные в далекий космос земные эсминцы, дредноуты и авианосцы — сходство довершали грозные ряды пушек и броня.
Через несколько мгновений он очутился внутри одного из тех космолетов, что походили на гигантские иглы. Сквозь обшивку он пролетел беспрепятственно, словно призрак сквозь стену. Мягко опустился на пол довольно просторного помещения и огляделся.
Похоже, это была кабина управления. Из широкого иллюминатора открывался потрясающий вид: металлическая боковина станции, пара ближайших космолетов
— и мириады звезд на темном бархате космоса. Тот же фантастический пейзаж был и на многочисленных экранах пульта управления.
Из кресла пилота ему навстречу поднялся мужчина средних лет — высокий поджарый блондин с грубоватой, но приятной внешностью неотесанного парня из прерии. На поясе у него болталась кобура с бластером. Окинув Нортона медленным оценивающим взглядом, он лениво, врастяжку произнес:
— Стал-быть, ты мой пилот-помощник? Вид у тебя не то чтоб очень геройский. А белой простыней зачем обмотался, артист? Ты хоть раз бластер в руках держал?
Нортон счел за лучшее ответить честным «нет». Хотел бы он знать, во что его втравил коварный Сатана!
— А чем же ты намерен вышибать дух из этих засранцев?
— Каких засранцев?
— Ну, бемов.
— Каких бемов?
— Ну ты совсем плохой, артист! Я про пучеглазых монстров. Они норовят завоевать галактику гениев. А гении наняли нас, чтоб мы очистили от этой нечисти ихний участок космоса. Во время последнего рейда моего помощника шпокнули. Вот мне и прислали замену — как и обещались. — Простодушно осклабившись, пилот добавил: — Правда, я губы раскатал, что пришлют телку.
— Телку?
— Ну, бабу. Ты, артист, может, сроду не держал живой бабы в руках — так же, как и бластер? Объясняю — это такая штучка с фигурой, как у той фиговины с песком, которую ты держишь в руке. Только я хотел штучку помоложе, с горячей кровью и чтоб не умничала.
— Жаль разочаровывать вас, — сказал Нортон. — Я, как видите, не молодая красотка. Да и во всех прочих отношениях никак вам не подхожу: управлять космическим кораблем не умею, про бемов и про гениев впервые слышу.
— Вот так всегда — пришлют лишь бы прислать! — в сердцах воскликнул пилот. — Сейчас я им покажу, почем фунт изюма!
Он застучал пальцами по клавишам пульта управления. Нортон заметил под его ногтями траурные полоски.
На самом большом экране появилась необычного вида голова. Формой она напоминала конусообразный вафельный стаканчик с большим шариком мороженого: чрезвычайно узкое лицо, подбородок «гвоздиком» — и гигантское вместилище для мозга, под сводами которого могло бы поместиться по меньшей мере два мозга обычного человека. На лысом как коленка огромном черепе вздувались пульсирующие вены, словно серому веществу было все равно тесно и оно распирало голову изнутри.
Нортон без труда догадался, что перед ним представитель расы гениев.
Вот он, печальный в своем великолепии венец эволюции человека: тщедушная обезьянка с лицом в ладошку и мозгом почище компьютера.
Олицетворенная мысль шевельнула губами и тихо шелестнула:
— Да?
Похоже, и голосовые связки гениев полуатрофировались за компанию с остальным телом.
— Говорит Бат Дарстен, сэр! — рявкнул пилот. — Явился мой новый помощник. Божится, что никогда не водил космические корабли, про бемов и слыхом не слышал, а из бластера стрелять не умеет. Да и выглядит как баба, хотя, к сожалению, не баба. Того, кто его ко мне послал, я бы хотел послать на столько букв, сколько у него извилин в голове, а их у него от силы три! Я требую настоящего помощника… и предпочтительней женского пола!
Ответом ему был вялый шепот:
— Ошибки нет, Дарстен. Компетентность Нортона, назначенного к вам вторым пилотом, не подлежит сомнению.
Это окончательно взбеленило Бата Дарстена.
— Да он совсем желторотый! По роже видно, что этот тип и козявки не обидит, а вы хотите, чтоб он на бемов охотился! Мне такой помощник не подходит!
— Нам он подходит, — упрямо возразил гений. Фиолетовые вены на его черепе вздулись хуже прежнего.
— А если он вам подходит, сэр, то и засуньте его себе в задницу! — рявкнул Дарстен.
Но тут произошло нечто странное. Налитыми кровью маленькими глазками ребенка-старичка гений пристально уставился на разбушевавшегося пилота. Через секунду волосы пилота вдруг встали дыбом, и от его черепа стал подниматься то ли дым, то ли пар.
Дарстен запрыгал, словно змеей укушенный, и стал молотить себя ладонями по голове.
— Хорошо, хорошо! — жалобно закричал он. — Вы правы, сэр, этот сукин сын именно то, что мне нужно. Как-нибудь справимся…
— Я рад, что наши мнения совпали, — произнес гений, обозначил улыбку на своих тонких вялых губах — и исчез с экрана.
— Что произошло? — встревоженно осведомился Нортон, глядя на потемневшую макушку Дарстена, волосы на которой закучерявились, словно опаленные.
— Телепнул меня, гад паршивый! — обиженно сказал Дарстен, поливая себе макушку холодной водой. — Когда им перечат, они злятся и телепинаются.
