податься.
Нортон, однажды уже пролетавший мимо этого эпизода ее жизни, был в курсе того, чем это завершится: вся в слезах, она проблуждает по парку целых тридцать пять минут — целая вечность в ее возрасте. В конце концов ее выручит из беды служащий парка — он приведет ее обратно к остальным детям.
Похоже, это подходящее время для первого контакта с Орлин.
Повинуясь его мысленному приказу, песок позеленел — Нортон и девочка оказались синхронизированы во времени.
— Добрый день, Орлин, — ласково сказал Нортон, испытывая странный приступ застенчивости.
Малышка была смущена встречей меньше, чем взрослый дядя. Она подняла на него глаза и воскликнула:
— Простите, я вас не заметила! Кто вы, мистер? На вас такая смешная одежда!
Он совсем забыл, что на нем белый сияющий плащ Хроноса.
Но как же ему назваться? Сложновато будет объяснить крохе, кто такой Хронос и в чем состоят его обязанности. Тем более глупо представиться в качестве ее будущего возлюбленного…
— Я… я твой друг, — сказал Нортон.
— Ты знаешь, как мне вернуться назад? Я заблудилась.
— Дай подумать. Ага, тебе надо свернуть налево. Пойдем вместе.
Когда они зашагали по аллее, Орлин, светлая головушка, спросила:
— А откуда вы знаете мое имя, мистер?
— Я видел тебя в школе.
— Так вы учитель! — воскликнула Орлин. Судя по восхищению в ее голосе, она благоговела перед преподавателями.
— Ну-у… — начал было Нортон, но девочка уже весело умчалась вперед, помахивая на бегу хвостиком из собранных на затылке волос.
«Я обожаю ее даже ребенком», — вдруг подумалось Нортону. Сила его привязанности к Орлин была только что явлена во всей своей полноте. И он был несколько ошарашен глубиной собственного чувства. Клото справедливо поддела его насчет женщин. Он с ними не церемонился — менял как перчатки. Пока не нашлась одна, которая будто цепями приковала к себе его душу.
Нортон шел за маленькой Орлин, мысленно сочиняя какие-то фразы и вопросы. Однако разговора не получилось — девочка уже увидела своих, радостно вскрикнула и побежала к группе детишек.
Взрослые обернулись на звук ее голоса. Нортон проворно изменил цвет песка и стал невидимым. Орлин была в безопасности. Он мог гордиться тем, что избавил ее от тридцати минут испуганного рева и блуждания по лесу. А взрослым ему лучше не показываться: у них возникнет масса вопросов к дяде в странном белом плаще, который подбирает девочек в пустынных аллеях парка.
К его огорчению, содержательной беседы с Орлин не получилось.
Девочка, конечно, очень быстро забудет чудного человека в причудливом белом одеянии. Однако для Нортона эта встреча стала полезным опытом. Он прочувствовал масштаб своей способности вмешиваться в жизнь Орлин. А правильные слова и правильные вопросы он мало-помалу придумает.
К тому же ему ничего не стоит вернуться назад в ту же точку времени — и переиграть их встречу. Опять Орлин будет стоять в растерянности и гадать, в какую сторону податься. Опять перед ней возникнет незнакомый дядя в белом и скажет: «Добрый день, Орлин!»
Нет, это будет пустой забавой. Только что он узнал главное: ему доступно общение с Орлин. Временных парадоксов и других нежелательных эффектов при этом не возникает. Значит, он получил зеленый свет заняться серьезным делом: начать вносить действительно существенные исправления в ее жизнь.
Нортон принялся тщательно и неспешно изучать жизнь любимой, несколько хаотично двигаясь туда и обратно вдоль нити ее бытия. Постепенно он проследил все ключевые события ее безбурной жизни вплоть до сватовства родителей Гавейна, от невероятно соблазнительного предложения которых она не нашла в себе сил отказаться. У юной Орлин до брака было лишь одно достаточно продолжительное романтическое приключение. Шпионя за ее встречами с молодым человеком, Нортон, с одной стороны, стыдился того, что подглядывает, а с другой стороны, не мог заставить себя пропустить этот период в ее жизни, потому что испытывал уколы ревности. Впрочем, он знал, что замуж она выйдет девственной — и останется таковой до встречи с ним. Девушка мечтательная и серьезная, Орлин отвергла череду поклонников. Один был красив, но глуп. Другой умен, но беден. Третий богат, но грубиян и хам. Орлин было трудно угодить, а мистер Само Совершенство никак не появлялся. И тут подвернулся жених-призрак — своего рода суррогат мистера Само Совершенство. Невидимому супругу можно приписать любые идеальные качества. Родителям Гавейна она всем угодила: хорошенькая, смышленая, чистая душой и телом — и с разумным желанием жить в холе и покое, беспечно и во всех отношениях безбедно.
Между коротким романом Орлин и сватовством родителей Гавейна пролегал трехмесячный промежуток, когда ее сердце было свободно. Нортон счел его идеальным для своих экспериментов.
Он выбрал день, когда Орлин сидела дома одна и смотрела нудноватый фильм по объемновизору. Нортон понимал, что девушка двадцати лет отнесется к незнакомцу не так простодушно, как семилетняя девочка. Поэтому он заранее продумал свои реплики. Было важно не испугать и не смутить ее — и при этом как можно меньше лгать. Ему не хотелось, чтоб в основе их взаимоотношений лежало вранье.
У него в запасе было шесть часов: отец Орлин находился в деловой командировке, а мать уехала навестить друзей.
Когда Нортон материализовался перед домом любимой, его пульс учащенно бился, руки дрожали — что-то вроде страха перед выходом на сцену. Одно успокаивало: даже если он и напортачит, то в его воле будет повторить встречу с самого начала — и в новом варианте. Хотя было бы лучше не прибегать к дублям, ведь тут не кино, а жизнь, да и сам он не настолько эмоционально крепок, чтобы проживать снова и снова такие судьбоносные сцены.
Он нажал кнопку звонка.
Через несколько секунд на экране домофона возникло лицо Орлин.
— Извините, мы ничего не покупаем, — сухо объявила она.
Нортон улыбнулся в камеру и сказал:
— Я не торговец. Я рассказчик историй.
В прошлой жизни эти два магических слова — «рассказчик историй» — открывали ему двери многих домов и давали сытный обед или ужин. Он умел травить байки — и люди щедро благодарили его за доставленное удовольствие. Даже в век объемного видео люди продолжают любить старый добрый рассказ из уст живого собеседника. Машины машинами, чародейство чародейством — а роскошь человеческого общения так и остается роскошью!
— Как вы сказали? — удивленно переспросила Орлин.
— Я рассказываю всякие занятные истории. А люди слушают.
— Вы продаете видеозаписи рассказов?
— Нет. Я продаю рассказы живьем. Вот он я — и я говорю. Это просто. Хотите послушать?
— Спасибо, нет. Всего доброго, — сказала Орлин, и экран погас.
Эту встречу он запорол. Оно и понятно: порядочная и осторожная девушка, будучи одна в доме, не пустит в него незнакомого мужчину! Напрасно он уповал на свое обаяние.
Он «отмотал» действительность на тридцать секунд назад и повернул разговор иначе.
— Вы продаете видеозаписи рассказов? — спросила Орлин.
— Нет, — сказал Нортон. — Я живьем рассказываю всякие истории. Например, у меня есть один о хорошенькой девушке, которая чудесно играет на рояле и довольно плохо — в теннис.
В этой персоне Орлин узнала себя — и была до некоторой степени заинтригована. Поэтому не удержалась от вопроса:
— А что еще вы можете поведать об этой девушке?
— Она обожает решать головоломки. Любит прогулки в парке. И мечтает поскорее стать матерью.
Глаза Орлин на экране тревожно округлились.
— Кто вы такой? — спросила она. — Только без сказок!
— Если я скажу правду, вы мне не поверите.
— А вы попробуйте — там видно будет.
