— Потерпи, дружок, мне кое-что надо сделать перед тем, как начнутся главные события.
Он повелел песку стать зеленым и протянул руку, чтобы позвонить в дверь особняка.
Но прежде чем он нажал кнопку, дверь распахнулась сама.
Его ждали!
И не одна Луна. За ее спиной были Танатос, а также Марс, Атропос и Гея.
Не иначе как Лахесис предупредила их о его визите и собрала здесь именно в этот день и час. Как все это удивительно! Как трудно к этому привыкнуть: он только что, десять секунд назад, решил зайти напоследок к Луне — а Лахесис это было известно давным-давно!
— Мои камни подсказали мне, что вы уже у двери, — сказала Луна. — Мы все желаем вам успеха в задуманном деле.
А он собирался рассказать ей о своем замысле. Оказывается, в этом нет никакой нужды!
— Но вы понимаете, что если я преуспею, то вас в том виде, в котором вы сейчас, больше не будет. Вы даже не будете помнить об этой жизни. Ни один из вас!
— Мы понимаем, Хронос, — ответила за всех Луна. — Да свершится воля твоя. Ты разбираешься во Времени лучше всех нас.
Она взяла его за руку и нежно поцеловала в щеку.
Нортон вздохнул. Господи, какая женщина!
Потом он помахал всем Песочными Часами и смущенно сказал:
— Ну так что… значит, прощайте…
Было грустно и больно смотреть, как эти мужественные люди ради общего блага вычеркивают восемнадцать вполне счастливых лет из своего прошлого — решаясь прожить их совершенно иначе и не ведая толком, какие повороты и колдобины ожидают их на новом пути…
Нортон сделал песок голубым и стал двигаться в глубь прошлого.
Жимчик подал сигнал, когда они пролетали мимо нужного дня и часа.
Теперь Нортон так набил руку, что попал в нужное место и в нужное время с точностью до минуты.
Он оказался внутри луновского особняка в Кильваро.
Поникшую Луну обнимал не менее расстроенный Танатос. Платочком женщина вытирала следы недавних слез. Сейчас она была на восемнадцать лет моложе, но в этот горестный момент выглядела сорокалетней. И все равно она хороша, подумалось Нортону, и все равно ее глаза — как окна в Рай.
— А-а, Хронос, — устало приветствовала его Луна. — Спасибо, что вы пришли разделить с нами этот тяжелый час.
— Сейчас Луне предстоит встретиться с прессой. Они набросятся, как шакалы.
— Но сперва перед прессой должен выступить я, — сказал Нортон. — У меня есть заявление к человечеству.
— Бросьте, Хронос, — возразил Танатос. — Они и вас сожрут и выплюнут. Не надо вступаться за Луну. Это не входит в ваши обязанности.
— Нет, это очень даже мое дело! Я чувствую себя ответственным за то, что она проиграла выборы и на нее вылито столько помоев! Я обязан исправить несправедливость!
Танатос удрученно покачал головой:
— Вы и не представляете, Хронос, в какой грязи вываляли Луну! Никакая защита не спасет ее доброе имя. Люди доверчивы, а слуги Сатаны хитры и подлы. Надо плюнуть на все и забыть. Иного выхода нет.
— Позвольте мне попробовать, — стоял на своем Нортон.
Луна ласково положила руку на плечо Танатосу и сказала:
— Ты только посмотри на камни правды!
Оба мужчины покосились на каминную доску, где крохотными звездочками светились два обычно серых и неприметных камушка.
— Камни правды говорят, что Хронос прав, — сказала Луна.
— Хорошо, я сдаюсь, — развел руками ее возлюбленный.
Втроем они вышли к журналистам, которые оккупировали поляну перед домом.
Провал Луны на выборах превратился в сенсацию по двум причинам: во-первых, хорошенькая женщина, а во-вторых, публику изумила и заинтересовала развернутая против нее невиданная кампания травли.
Поэтому телекамер было великое множество.
— Прежде чем я сделаю свое заявление, — сказала Луна, — к вам обратится мой друг Хронос.
— Это что еще за фокусы! — выкрикнул наглого вида журналисток, стеклянный взгляд которого выдавал в нем переодетого демона. — Мы пришли сюда послушать, что эта бабенка скажет после того, как ее так лихо прокатили. Нам всякие Хроносы-Хреносы не нужны!
Лицо Танатоса налилось кровью, и он рванулся вперед.
Хронос схватил его за рукав и оттеснил себе за спину. А наглеца он так двинул Песочными Часами в нос, что тот упал.
Остальная журналистская братия только захохотала. Побитому хаму никто не посочувствовал.
— Прислужники Сатаны самым подлым образом оболгали достойную женщину, — громко и твердо сказал Нортон. — Сейчас я покажу вам ваше собственное будущее — каким оно будет, если справедливость не восстановить.
Он сделал песок прозрачным и повелел Часам охватить своим действием всех людей планеты.
Этот приказ был необычным.
Необычной была и сила магической энергии, истекающей из Песочных Часов. Нортону казалось, что он каким-то шестым чувством ощущает концентрированное могущество слабейшей из сил.
Но в окружающем мире ничего не изменилось. Магионы проникли только в мозг каждого человека — и сделали свое невидимое дело.
А то, что они свое дело сделали, стало ясно по гробовой тишине, которая установилась на газоне перед особняком Луны. Добрая сотня журналистов застыла в молчании. Казалось, они вдруг задумались над чем- то очень важным:
И вдруг один оператор завизжал и бросил камеру на землю.
— Проклятье! — закричал он. — Я скоро умру! В будущем году я буду снимать террористов, взявших заложников… бомба взорвется — и мне кранты! Я помню! Пропадите вы все пропадом, я в ваши игры не играю. И секунды здесь больше не пробуду!
Он опрометью бросился прочь.
В следующий момент репортерша в первом ряду журналистов вдруг развернулась и залепила звонкую пощечину режиссеру выпуска новостей.
— Негодяй! — заорала она. — Ты променяешь меня на эту рыжую шлюху, свою секретаршу!
Режиссер и не пробовал отрицать, потому что и он помнил эту «рыжую шлюху», которую впервые увидит и наймет на работу лишь через пару месяцев. Его занимало совсем другое. Он испуганно бормотал:
— Матерь Божья, этого не может быть! Только не со мной! Почему со мной? У меня будет СПИД! Но я ведь не гомик и не наркоман! Почему?
— Значит, твоя рыжая — наркоманша или потаскуха, — хладнокровно заметил стоявший рядом шофер редакционного автомобиля. — Мой дядя тоже подцепит в будущем году СПИД и даст дубаря уже через пару лет.
Только произнеся это, он осознал свое новое знание. Лицо у него исказилось.
— Какой ужас! — возопил он. — Мой любимый дядя умрет — так скоро и так страшно!..
Кто-то справа от шофера громко причитал:
— Лейкемия? Через пять лет я скончаюсь от лейкемии? Как же я могу помнить то, что случится со мной через пять лет? Но я помню! Надо быстрей к врачам. Может, еще не все потеряно. Может, еще выкручусь…
Каждый теперь был занят собой и не обращал внимания на других. Все люди словно с ума сошли. Одни метались и рвали на себе волосы, другие погрузились в уныние и побрели прочь.
Хаос, который Хронос и его друзья наблюдали перед особняком Луны, на самом деле охватил всю
