– Да, пока отдельное, – ответил Колосов.
Информация из бюро судмедэкспертизы явилась мощным стимулом для следующего звонка – в экспертно-криминалистическое управление. Несмотря на вечер пятницы, эксперты, не задействованные на дежурных выездах, корпели в лаборатории.
– Что у нас по надувной кровати? – с ходу спросил Колосов. – Данные по дактилоскопии есть?
– Есть-то есть, только с чем их есть, – устало пошутил эксперт-криминалист, тот самый, что выезжал с Колосовым на оба происшествия. Его дежурство кончилось еще утром, но домой он не ушел, значит, тому имелись серьезные причины. – На матрасе-кровати отпечатков много. Большинство принадлежит потерпевшим.
– Кому?
– Толстяку, брюнету и блондину славянской внешности. Кстати, насчет блондина…
– Что насчет блондина? – спросил Колосов. Что добавит криминалистика к гематологическому анализу крови и следам миристицина?
– Я их всех, как и положено, пробил по АДИСу – автоматизированной системе дактопоиска. Так вот, наш блондин, он…
– Был судим? Пальцы в картотеке нашей хранятся? Что ж ты мне не звонишь-то – не сообщаешь? Как его фамилия?
– Фамилия его Кублин, зовут Кирилл Иванович. Восемьдесят первого года рождения, москвич. По данным АДИСа не судим, однако в возрасте шестнадцати лет привлекался к уголовной ответственности за соучастие в уличном грабеже и состоял на учете два года в инспекции по делам несовершеннолетних. Правда, дело давнее, прошлое, но…
– Пустячок, а приятно, – хмыкнул Колосов. – Ах ты, черт… А ты скромняга у нас. Установил личность потерпевшего и сидит, молчит себе в тряпочку. Раскроем убийство, одним с нами приказом о поощрении пойдешь, скромняга.
– Вы сначала определитесь с квалификацией, – хмыкнул эксперт. – За расследование суицидов, пусть и групповых, премий не дают. А не звонил я, потому что данные проверял дополнительные.
– Какие данные, ну давай, давай, не томи.
– На исследуемой надувной кровати помимо тех отпечатков, о которых я сказал, есть еще и другие. Можно просто рассказать, а можно показать, откуда я их снял, – в голосе эксперта змеилась этакая довольная чертовщинка – результат не зря проделанной работы.
– Через четверть часа я у вас на Варшавке, – усталость Колосова как рукой сняло. – Разберем все по полочкам, и я лично тебя домой доставлю.
– Я там живу через остановку, – хмыкнул эксперт. – Лафа, а не жизнь – пять минут хода. А то ради чего бы я к вам в прошлом году с Петровки перевелся?
Насчет четверти часа Колосов, конечно, загнул. Было уже почти девять вечера, когда он приехал в областное ЭКУ на Варшавское шоссе. Только в нескольких окнах большого здания горел свет – в том числе и в дактилоскопической лаборатории.
– Вот, взгляни сюда, Никита Михайлович, – сказал эксперт-криминалист, подводя Колосова к разложенному на полу на большой черной клеенке надувному матрасу. Высохнув, он все равно распространял вокруг себя затхлый запах сырости. – Следы пальцев рук троих потерпевших изъяты мной с поверхности, что была над водой. Кроме отпечатков пальцев, я обнаружил на этой же поверхности смазанные фрагменты следов голых мужских стоп.
– На кровать вставали ногами? – спросил Колосов.
– Вставали. Но это еще не все. Я обнаружил следы пальцев, пригодные для идентификации, которые не принадлежат никому из погибших. След большого и указательного пальцев на правой боковой поверхности кровати – вот здесь, – эксперт приподнял затхлую резину, – а также след указательного пальца и фрагмент ладони на левой боковой поверхности – вот тут, с другого конца.
– По АДИСу проверил?
– Проверил, естественно, сразу же. Но безрезультатно. В нашем банке данных обладатели этих пальчиков не значатся.
– Так из всего этого вывод – помимо четверых потерпевших, в сауне были еще двое? – спросил Колосов. – А если это отпечатки продавцов или же…
– Может быть, это и продавцов, если они, например, купили эту штуку прямо по дороге в баню, но… Уж очень любопытный набор отпечатков – не находишь, Никита Михайлович, а?
Умницу эксперта Колосов все же довез до дома – прямо до подъезда в соседнем квартале.
– Зайдешь, посидим? У меня бутылка в холодильнике припасена – мировая вещь, тесть водку на даче на смородиновых почках настаивает. Поужинаем, – предложил эксперт. – Я один – жена с детьми на даче.
– Нет, спасибо, в другой раз. Тебе отдыхать давно пора. Выспишься, а завтра с утра возьми и тоже на дачу махни, – от души посоветовал Колосов.
– А чего я там не видел – грядки, что ли, комаров? Жена полоть заставит, усы клубничные подрезать. Нет уж, фигушки. Я завтра лучше в лаборатории нашей посижу за компьютером. Займусь заключением, да и в Интернет загляну – благо он у нас бесплатный.
При таком раскладе советовать что-то еще было сложно. Колосов медленно ехал по Варшавскому шоссе в потоке машин. Пятница, вечер… Ну что же, поработали всем миром, толково и бестолково, но все же, все же, все же… Экспертные исследования в таких мутных делах – первая палочка-выручалочка. Факты есть, но какой же все-таки из всех этих фактов вывод? Колосов остановился на светофоре – ощущение незаконченности, незавершенности… Странно, разве мало сделано за эти сутки?! И в чем конкретно заключается эта незавершенность? Внезапно он представил себе место происшествия таким, каким увидел его сегодня (или уже вчера) ночью впервые – темные заводские корпуса, фонари, мигающая реклама игорного клуба, старые тополя, флигелек сауны – на отшибе и через дорогу белая пластиковая палатка, круглосуточно торгующая на трассе газировкой, минералкой, чипсами, пивом и из-под полы наверняка
