– У нас конкретно ничего. Это не наш профиль. ООО «Пирамида» зарегистрировано на некоего Стахиса Стефана Иннокентьевича и на Стахис Анну Иннокентьевну – это и есть сама сестра Анна, а второй учредитель – ее родной брат. Его так и называют фанаты и последователи – Брат Стефан. Он при сестре вроде продюсера, коммерческого директора и ведущего. Сеансы пользуются огромной популярностью. Очень много народа собирается, каждый раз зал битком. Наши дополнительные наряды вынуждены выставлять иногда даже оцепление, чтобы давки не произошло, особенно когда эти оба приезжают и уезжают после выступлений. Атмосфера там та еще – фанаты, больные, истерики, есть и просто шизики. Зимой вот несчастный случай во время сеанса произошел.
– Какой несчастный случай?
– Один тип сиганул с балкона в экстазе во время медитации, или как это там у них называется. Вообразил, что обрел невесомость и способность парить в воздухе. Разбился конечно, шею себе сломал. Потом выяснилось, что он был психически больной, на учете состоял. Было разбирательство, даже прикрыть хотели всю эту канитель. Но потом как-то замяли. Формально эта экстрасенсша вроде и не виновата ни в чем – мало ли на свете ненормальных. Охрана теперь у них в зале своя – они с местным ЧОПом договор заключили, чтобы избежать подобных эксцессов. Вроде сейчас к ним – никаких нареканий. С арендной платой тоже все в порядке.
– А сама эта сестра Анна и ее брат что из себя представляют?
– В смысле внешне? У нас тут сотрудники были на одном сеансе – видели их. Он мужик средних лет, видный из себя. Деловой. Весьма и весьма обеспеченный. Шикарные машины как перчатки меняет. Всегда при нем один-два человека сопровождения. Не поймешь – то ли секретари, то ли телохранители. А баба, сестра его, – она, кажется, того немножко. Чудная какая-то. Вроде даже инвалид. Ее, говорят, иногда на инвалидном кресле на сцену вывозят.
– Шарлатаны они, а? – спросил Колосов.
– Да черт их разберет. Такая бешеная популярность. Как сеанс, у нас как будто фестиваль какой в городе – столько туристов отовсюду подваливает. К шарлатанам бы такая толпа вряд ли собралась. Кстати, сегодня у них как раз вечер во дворце культуры. Уже в разгаре. Так что сами можете посмотреть – если возникла такая необходимость.
Услышав это, Колосов решил ехать в Зеленоград. Какого-то четкого плана действий у него пока не было. Связь между этой новой информацией и фактами расследования убийств была призрачной. А может, и не было ее вовсе – этой связи. И все это был очередной обман, ложный след… Порой так бывает – улики складываются одна к одной, словно карты. И на пустом месте воздвигается хрупкий карточный домик надежд и догадок. Обнадеживает, вселяет уверенность, а потом внезапно от легкого дуновения рушится, заставляя возвращаться к разбитому следственно-оперативному корыту.
Но увидеть сестру Анну хотелось.
В Зеленоград приехали в начале девятого вечера – на двух дежурных машинах. Колосов взял с собой троих сотрудников отдела убийств и видеокамеру – оперативная съемка не помешала бы. Позже ее можно было бы детально проанализировать.
На въезде на Седьмую аллею – дворец культуры располагался в городском парке, примыкавшем прямо к Ленинградскому шоссе, – их встретили наряды милиции. Оказалось, что из-за большого скопления народа возле дворца культуры в антитеррористических целях весь личный транспорт отгоняли на заранее подготовленные стоянки. Но милицейские машины пропустили.
– В зал вы все равно сейчас не попадете, – предупредил Колосова капитан, старший наряда. – Такой ажиотаж – сроду такого столпотворения не было. Примерно через полчаса все закончится. Вам лучше встретить их на служебном входе. Возможно, и удастся поговорить – если, конечно, фанаты не помешают.
Но все закончилось даже раньше, чем через полчаса. Колосов и его сотрудники едва успели подъехать к дворцу и обогнуть его. Странное впечатление производила эта нелепая бетонная коробка с многочисленными балконами и лестницами. Дворец культуры строили в середине семидесятых и теперь, без ремонта он стремительно ветшал. Кое-где на открытых балконах росла трава. Глухие бетонные стены без окон бороздили трещины. Штукатурку обильно покрывали граффити и полустертые дождями и непогодой рисунки. Самой четкой была огромная надпись красной краской: ЦОЙ КИНО – FOREVER! А рядом возле мусорных баков был припаркован белый лимузин – сияющий, шестидверный, длинный, как поезд.
Весь задний двор, как и главный вход, как и фойе, были запружены народом. Колосов заметил, что в толпе в основном преобладают женщины. Молодые, средних лет, пожилые, модно одетые, скромно одетые, странно одетые. Но у всех – молодых и пожилых – было одно и то же выражение на лицах – умиление, ожидание, восторг.
К сожалению, пробиться сквозь весь этот разгоряченный дамский строй можно было только при помощи патрульных. А они и так были заняты по горло. Как раз в этот самый момент из дворца культуры начали выходить зрители, присутствовавшие на сеансе. Часть из них ринулась к служебному входу, чтобы еще раз лицезреть тех, кто до этого был на сцене. Колосов решил не лезть в толпу, а подождать. Вместе со своими оперативниками он наблюдал за тем, как одетые в черные костюмы охранники прокладывали сквозь толпу дорогу к белому лимузину. За их мощными спинами мелькала высокая фигура: блондин, одетый в какое-то странное подобие белого полотняного френча с золотым шитьем, нес на руках то ли девочку, то ли миниатюрную женщину – тоже во всем белом. Лицо ее скрывала широкополая кружевная шляпа, похожая на те, что носили наши прабабушки. Они сели в лимузин, скрывшись за его тонированными стеклами. Машина начала осторожно разворачиваться – толпа зевак и фанатов отхлынула.
Колосов ожидал, что за лимузином пойдет машина охраны, но этого не случилось. Лимузин плавно вырулил на аллею. За ним бежали люди, стучали в бронированные стекла.
– Едем за ним, – скомандовал Колосов своим. – Тут не удалось пересечься, остановим где-нибудь на трассе, подальше. Может так оно даже и лучше – без всякой огласки.
В лимузине действительно не было никакой охраны. А за рулем сидел лично Антон Брагин. Милицейские машины он заметил еще на выезде из Зеленограда. Они шли сзади на приличном расстоянии, а после поворота с Ленинградского шоссе на Истру начали набирать скорость, постепенно сокращая дистанцию.
– За нами эскорт, – сказал Брагин. – Милиция. Вот и дождались.
Он надеялся, что пассажиры на заднем сидении как-то отреагируют на это замечание. Но в салоне царило молчание. Это молчание возникало все чаще, когда они были все вместе. Но сейчас, по крайней мере, его можно было объяснить усталостью и упадком сил после сеанса.
