Если взятие города вылилось в бойню, последовавшее за нею разграбление было рукотворным адом. Вместе с Харкеманом Траск спустился вниз, когда бой, если это можно было так назвать, все еще продолжался. Харкеман полагал, что воины должны видеть его в своих рядах, а он, со своей стороны, чувствовал в себе порыв разделить с ними вину.
Траск и сэр Пэйтрик Морленд ходили по одному из больших пустых зданий, оставшемуся с той поры, когда Хепира являлась республикой — членом Федерации Терры. В едком воздухе чувствовались запахи дымов — порохового и дыма пожарищ. Удивляло, сколько всего горело в городе из бетона и превращавшегося в стекло камня. Удивляло и то, в каком хорошем состоянии все поддерживалось, по крайней мере, на земле. Эти люди гордились своим городом. Траск и Пэйтрик оказались одни в огромном переходе зала; шум и ужас разграбления удалились, вернее, от этого удалились они. И войдя в боковой зал, увидали сидевшего на корточках местного жителя — мужчину, который баюкал у себя на коленях женщину. Она была мертва, с наполовину снесенной головой, однако он, душераздирающе рыдая, продолжал крепко сжимать женщину, кровь которой запачкала ему рубашку. Рядом с ними валялся позабытый карабин.
— Бедняга! — посочувствовал, делая шаг вперед, Морленд.
— Нет.
Жестом левой руки Траск остановил его, а правой вытащил пистолет и застрелил мужчину. Морленд был шокирован.
— Черт подери, Лукас, зачем вы это сделали?
— Хотел бы, чтобы Эндрэй Даннен это сделал со мной. — Он поставил предохранитель на место и вложил пистолет в кобуру. — Ничего этого бы не случилось, сделай он так. Как по-вашему, сколько еще счастий разбили мы сегодня здесь? И нет нам оправдания — ведь мы не безумцы вроде Даннена.
На следующее утро, когда все ценное было собрано и перенесено на борт кораблей, они принялись прочесывать местность на расстоянии пятисот миль в направлении другого города. Первые сто миль пролегли по сельской местности, покрытой дымом горящих деревень, где накануне ночью мародерствовали люди Валкенхейна. Системы предупреждения не существовало — на Хепире исчезли электричество, радио и телеграф, новости распространялись со скоростью движения животных, которых местные жители упорно продолжали именовать лошадьми. К полудню с городом было покончено. И все пошло так же скверно, как в первом.
Главное состояло в том, что город являлся центром большого скотоводческого района. Животные были местного происхождения — крупные единороги размерами с грэмского бизоноида или одного из карабао с Терры, — слегка видоизменившегося на Таните — с длинной шерстью, как у яка, водившегося на Терре. Траск выделил десяток пехотинцев, занимавшихся разведением коров на его трасконском ранчо, и приказал им найти десяток коров и четыре подходящих быка, да набрать достаточного корма, чтобы его хватило на весь полет. Чудаки решительно возражали против того, чтобы, обосновавшись на Таните, заняться акклиматизацией этих животных, но, если бы занялись, им, вероятно, удалось бы доказать, что животные — ценная добыча с Хепиры.
Третий город находился на разветвлении реки, как танитский Трейдтаун, но, в отличие от него, он был настоящей столицей. Им вообще следовало бы прийти сначала сюда. На продуманное мародерство потребовалось два дня. У хепирцев был хорошо развит речной транспорт, имелись пароходы с рулевым механизмом в кормовой части, вдоль берегов тянулись склады, набитые любым товаром. Но самое важное — хепирцы пользовались деньгами, и большей частью то были золотые монеты, а подвалы банков ломились от них.
К сожалению, город строился после падения Федерации, в период восхождения от варварства, и многие здания были деревянными. Почти сразу начались пожары, и к концу второго дня почти весь город пылал. Это было видно на телескопическом экране даже после их выхода за пределы атмосферы: черное пятно исчезло, когда планета совершила оборот и унесла его во тьму, и тогда экран осветился мертвенно- бледным светом.
— Грязное дело!
Харкеман согласно кивнул:
— Грабеж и убийство — всегда грязное дело. Не спрашивайте у меня, кто сказал, что космические викинги — профессиональные грабители и убийцы. Но кто сказал, что им все равно, сколько планет подверглись нападению и сколько невинных было перебито в Старой Федерации?..
— Покойный Лукас Траск Трасконский. Он не знал, о чем говорил.
— Теперь вам хочется вернуть Траскон и остаться на Грэме?
— Нет. Если бы хотелось, я бы все время думал о деле, которым занят. Похоже, я могу к нему привыкнуть.
— Думаю, привыкнете. По крайней мере вы едите, как прежде. После первого рейда меня стошнило, он мне снился около года. — Отдав кофейную чашку роботу, Харкеман встал. — Отдохните пару часов. Возьмите у медика таблетки от алкоголя. Когда все успокоится, на корабле пойдут вечеринки, и на каждой будут ждать, что мы появимся, выпьем и скажем: “Здорово сработано, ребята!”
Отдыхавшего Траска посетила Элейн. Она с ужасом на него взглянула, он попытался спрятать от нее лицо, а потом понял, что прячется от самого себя.
Идя рядом, они стали снижаться прямо на Эглонсби, что на Аматерасу, — “Немезида” и “Бич космоса”. Радиолокатор засек их, когда они находились в световой полусекунде полета, к тому моменту вся планета знала об их возвращении, но причина возвращения никого не интересовала. Пол Корефф прослушивал по крайней мере двадцать радиостанций и, как только удавалось радиостанцию опознать, следил за ней. Передачи велись постоянно возбужденным тоном, даже с паническими нотками, причем все — на неплохом языке Терры.
Гарвен Спассо был взволнован. На экране связи появился Боук Валкенхейн с “Бича космоса”.
— Они получили радиограмму и засечку на радиолокаторе! — прокричал он.
— Ну и что? — удивился Харкеман. — Они получили радиограмму и засечку на радиолокаторе двадцать лет назад, когда Рок Морган был здесь на “Угольном мешке”. Но у них нет ядерной энергии, верно?
— Действительно, нет. Я принимаю много электрических разрядов промышленного происхождения, но не ядерного.
— Хорошо. Человек с дубинкой побьет человека, полагающегося только на свои кулаки. Вооруженный винтовкой перебьет полдюжины людей с дубинками. А два корабля с ядерным оружием повергнут планету, не имеющую такого оружия.
Кивком головы Траск согласился.
— Пол, можете ли еще связаться с одной из этих эглонсбийских станций?
— Что вы собираетесь делать? — Валкенхейн хотел знать все наперед.
— Потребуйте сдачи. Если не сдадутся, сбросим водородную, выберем другой город и предложим его сдать. Не думаю, что второй откажется. Если уж быть убийцами, станем ими сейчас же.
Валкенхейн был ошеломлен — вероятно, от намерения сжечь неразграбленный город. Спассо лопотал что-то вроде “дать урок этим грязным неоварварам”…
Корефф сказал Траску, что входит в связь, Траск взял трубку.
— Космические викинги, корабли “Немезида” и “Бич космоса”, вызывают город Эглонсби, космические викинги…
Более минуты он повторял вызов — ответа не последовало.
— Вэнн. — Траск вызвал начальника артиллерийских и ракетных установок. — Применить изделие; срабатывание — мили четыре над городом.
Он положил трубку телефона и посмотрел вниз сквозь южную полусферу корабля. Вышел телескопический экран, а закрытый фильтрами обзорный потемнел. На другом корабле Валкенхейн кричал, требуя закрыть светофильтрами экраны.
