похвастаться более совершенными формами, но Леди была и изысканна, и элегантна, с утонченными манерами. Леди — это слово с абсолютной точностью выражало ее суть. Она поведением, выбором нарядов и даже интонациями старалась вдохнуть в него душу.
— Добро пожаловать, мой господин! — негромко сказала она.
— Спасибо тебе, Леди!
Стайл отсутствовал всего один день, но смена мира, за которой последовал сдвиг во времени, сделала это краткое отсутствие долгим.
Голубая Леди сообщила:
— Вернулся твой друг и телохранитель Халк.
— Замечательно! — Хотя Стайла всего пронизывала боль после недавней Игры, болели суставы, мышцы и кости, он все же обрадовался возвращению Халка, который привез совет Оракула относительно предстоящего сражения с Жеребцом. — Где он?
— Ты устал… — Леди смотрела на него почти нежно, — разреши коснуться тебя?
— Нет, нет, что ты! — смущенно пробормотал Стайл, попятившись. Но она остановила его легким жестом. Ее мягкие пальцы стали массировать шею, грудь Адепта, и там, где они касались, исчезала боль и усталость. Она легко погладила плечевые мышцы — и плечи расслабились; она коснулась груди — и дыхание стало легче, свободнее, провела ладонью по волосам — и его постоянная, как бы подсознательная, головная боль прекратилась.
Не обладая магической силой, Леди несла в себе мягкий, но ощутимый целительный заряд, вот почему прикосновение ее пальцев сразу же принесло Стайлу облегчение. Большим напряжением воли, внутренней дисциплиной удержал он себя от того, чтобы в эти минуты благостного исцеления не отдаться во власть своих чувств к ней. В каждом ее даже чуть заметном движении была любовь.
— Если бы только мое прикосновение могло тебе, Леди, принести столько же радости, сколько твое мне!.. — прошептал он.
Она тут же сняла с его плеча руки. Это было немедленным молчаливым упреком, и он остро его почувствовал. Нет, она не хотела близости с ним! Не хотела пока… пока носит траур по убитому мужу. Пока? Тогда зачем же Стайл своей торопливостью оскорбляет ее?
Леди, опережая Стайла на шаг, вела его в купальню, где в кафельном бассейне, на уровне пола (подобно баням на Протоне), отмокал Халк. Великан-телохранитель, увидев Леди, приподнялся над прозрачной водой и кивнул, но тут же сконфузился, вспомнив, что он не на Протоне, где мужчины могут находиться в присутствии женщин голыми.
— Простите, Леди, — начал он запоздало оправдываться, — я совсем забыл, что…
— Ты в воде, Халк, — успокоила его Леди, — мы здесь тоже не очень-то заботимся об одежде. Мой теперешний костюм мало чем отличается от наготы, — она легко дотронулась рукой до прозрачной голубой материи, на мгновение, совсем мимолетно мелькнуло в разрезе тело. — Мне случалось стоять обнаженной перед целой толпой, я совсем не задумывалась над этим. Существа в образе животных, когда надевают на себя человеческое обличье, тоже предпочитают являться перед нами нагими. Впрочем, как бы то ни было, я никогда бы не вошла сюда и не побеспокоила тебя, если бы не приезд моего господина. Он в Замке, и ему необходимо слышать твой рассказ.
— Пусть будет так, Леди, — сказал Халк. — Прошу тебя, выйди на минутку, я оденусь.
— В этом нет необходимости, Халк, я здесь! — сказал Стайл. Небольшого роста, он стоял, скрытый высокой фигурой Леди. Стайл выступил вперед. — Говори, я слушаю.
— О'кей! Я привез ответ Оракула. У тебя совсем мало осталось времени. Стайл, я могу поговорить с тобою наедине?
— Да, если Леди согласится оставить нас.
— Что же такое, недостойное моих ушей, ты хочешь сообщить, Халк? — усмехнулась Леди. — Неужели крепкий мужской юмор? Ведь нет? Речь идет об опасности. Так, Халк?
Халк отвел виноватый взгляд, провел пальцем по воде. Легкая рябь заколыхалась под его рукой, побежала волна.
— Быть может, и так, Леди!
Она выжидательно взглянула на Стайла: осмелится ли он отослать ее прочь? Она называла его господином, лордом в присутствии посторонних в угоду традициям, но личной власти над нею у него, естественно, не было.
— Леди понесла утрату, — сказал Стайл. — Я, конечно, не заменю ей того, кого она потеряла, однако если Оракул предупреждает о какой-то опасности, грозящей мне, то это имеет отношение и к ней. Ведь если Леди лишится меня, то она лишится защиты Адепта, которая ей так необходима здесь, в Голубом Замке.
— Ну, как тебе будет угодно, — кивнул головой Халк. — Итак, Оракул сказал, что ты одолеешь вожака единорогов только с помощью Платиновой Флейты.
— Платиновой Флейты? — с недоумением переспросил Стайл. — Что это?
— Я тоже никогда не слышал о такой, — сказал Халк и сотворил ладонью еще одну волну, та породила другую, волны пропутешествовали до противоположного края, вернулись обратно и столкнулись с очередным накатом волн… «Имеется ли точная грань, что разделяет науку и магию, или они находят одна на другую, как эти волны?» — подумал Стайл, глядя на игру воды.
— У Оракула, кроме меня, был еще один вопрошающий, — сказал Халк. — Вампир из…
— Ну, с вампирами мы ничего общего не имеем, у нас разные вкусы, — запротестовала Леди.
— А с единорогами и оборотнями? — спросил с улыбкой Стайл.
Леди не ответила. Ее покойный муж не водил дружбы с подобными существами. Свободное присутствие здесь, в Голубом Замке, единорогов и оборотней началось с появления Стайла. Он видел в этом обновлении прогресс общения, но Леди была консервативной.
— Этот вампир не так плох, как вы думаете, — продолжал Халк. — Дело в том, что, пока искал Оракула, я заблудился в лесу. Вампир пролетал надо мной в образе летучей мыши, увидел, что я попал в беду, и решил помочь. Правда, он не думал, что я из породы людей, он вообразил, что я великан или людоед. Словом, он обернулся человеком и подошел ко мне. Его заинтриговал мой мотоцикл. Еще бы! Не очень-то часто увидишь на Фазе этакие нововведения, есть чем заинтересоваться. Словом, когда я понял, что за существо заговорило со мной, сознаюсь, я испугался за свою жизнь. Он по какому-то поводу сообщил, что вампиры его породы пьют кровь только животных, ее им достаточно для нормального самочувствия и роста. Правда, во время войны они пьют кровь своих пленников, но война ведь — исключительный случай, а друзьям своим они никогда не принесут беспокойства. Тут он засмеялся и добавил, что неправда, когда говорят, мол, укушенный вампиром сам им становится — это глупый миф, распространяемый теми, кто завидует вампирам. Быть может, этот миф происходит от ложной интерпретации любовного ритуала вампиров, когда самец и самка лакомятся кровью друг друга. Он сказал об этом, как о чем-то само собой разумеющемся. По нему — это естественный акт отдачи и принятия. Боюсь, что если бы я влюбился в вампира-леди, я разрешил бы ей сделать небольшой глоток моей крови, потому что… — Халк внезапно в замешательстве умолк. — То есть… — забормотал он, — я не то хотел сказать… я хотел сказать, что… я имел в виду, что…
Стайл улыбнулся, и даже на лице Леди промелькнула легкая улыбка.
— Нет ничего постыдного в любви к другому существу, — успокоил его Стайл.
— Да, конечно, — согласился тот. — Я долго, говорил с вампиром и чем больше узнавал его, тем больше он мне нравился. Он нарисовал мне план, чтобы я мог без дальнейших затруднений найти дворец Оракула, затем снова обернулся летучей мышью и улетел. И знаете, путь, который он мне указал, оказался очень легким. Я был у Оракула уже через пару часов, а ведь иди я прежней дорогой, я пришел бы к нему только через несколько дней.
Халк провел рукой по воде, и маленькие волны заспешили к противоположному краю бассейна.
— Я нахожу, — продолжал он, — что вовсе не трудно поверить в магию. Я видел, как вампир оборачивается человеком, как он летает в обличье летучей мыши. Когда я прибыл к Оракулу, он уже был там и показал мне комнату, где находился мудрец. Я вошел туда, но никого не увидел, какое-то бормотание донеслось из торчавшей в стене трубы. Я почувствовал себя глупо, когда обратился к трубе с вопросом:
— Как Стайлу победить в поединке?
