Все эти звуки были так привычны и вместе с тем так удивительны, так знакомы и так новы. Они ласкали и раздражали слух, волновали сердце…
Салютов поднялся из-за письменного стола, медленно прошелся по красному персидскому ковру, украшавшему пол кабинета. Звуки Дома. Все здесь было наполнено ими. Тишина в комнате была живой, насыщенной, волшебной: треск березовых поленьев в камине гостиной, треск новой, распечатываемой крупье карточной колоды, треск рассыхающегося от жара батарей паркета под чьими-то тяжелыми шагами за дверью…
– Валерий Викторович, заняты? Я на минуту. Только что звонили! На завтра заказ мест, ну и все как обычно. Я сказал: у нас все готово, мы ждем. Как насчет денег?
Шаги принадлежали Глебу Китаеву. Он только что вошел в кабинет, как всегда вежливо постучав.
– Все в порядке. Я договорился в банке. Деньги завтра будут с утра. Позвони насчет машины и дополнительной охраны, – ответил Салютов. – Значит, завтра у нас полный сбор?
– Да, неплохо, а? – Китаев улыбнулся. – Соскучился я, Валерий Викторович, по настоящим нашим вечерам. – Он потер руки, словно предвкушая что-то приятное. – И еще кое-какие новости для вас есть.
– Какие? – Салютов сел на кожаный диван в углу кабинета, пригласив Китаева в кресло напротив.
– Я вчера и сегодня утром систему наблюдения вместе с техниками проверял, – сказал Китаев. – И так и этак мы смотрели. Тот сбой камеры в вестибюле – случайность. Там в стене проводка за панелью слегка отошла. С гардеробщиком я тоже все проверил. Он сейчас на больничном, и врач мне диагноз подтвердил: ОРВ, причем какой-то там кишечный вирус. Уже заболевал он тогда в тот вечер.
– И какой же вывод из всех твоих проверок? – спросил Салютов.
– Все это случайности. И все они случайно совпали. Камеру никто намеренно не вырубал. Просто кому-то повезло. Ну, возможно, он услышал от гардеробщика или от кого-то из охраны, что эта часть вестибюля на время остается «темной».
– Вывод, Глеб.
– Вывод простой, Валерий Викторович: одно к одному. Если бы на месте Тетерина кто-либо другой был в туалете, убили бы этого другого. Сдается мне, дело совсем не в Тетерине было, а в том, что само место очень подходило для выстрела из пистолета с глушителем.
– Ты кого-то подозреваешь? – спросил Салютов.
Китаев помолчал секунду.
– Вы не дослушали новость до конца. Она у меня из двух частей состоит, – сказал он. – У меня тут информация свежая: Миловадзе вызван в Генеральную прокуратуру. На завтра. Между прочим, на одиннадцать часов утра, как и вы в тот раз.
– Сведения верные?
– Верные, Валерий Викторович. Иначе я бы вас не информировал.
– Хорошо, – ответил Салютов. – Спасибо, Глеб.
Китаев подождал, что он еще скажет о «новости», но так и не дождался.
– Ну, я пошел, буду внизу на пульте, – Китаев поднялся.
– Будь добр, позвони Филиппу. Скажи, что я прошу его завтра вечером приехать сюда. Когда ему будет удобно, – сказал Салютов.
– Хорошо, Валерий Викторович, сейчас же позвоню. Конечно! Если позволите… Мне самому давно кажется, что сын ваш сам стремится к разговору с вами. К объяснению своего поведения. И сожалеет, но… Характер виноват салютовский – гордый, строптивый. Ваш характер, между прочим, Валерий Викторович, вылитый ваш.
– Спасибо тебе, Глеб, за комплимент.
– Марина Львовна снова звонила. Спрашивала, здоровы ли вы, – сообщил Китаев, уже взявшись за ручку двери. – Сказала, у Павлика сегодня температура немножко подскочила!
– А Валерик как?
– Младший ваш здоровехонек. У старшего тоже ничего страшного: тридцать семь и семь. Марина Львовна сказала – пони шотландский заболел, ветеринара ему вызвали. Ваш внук просто перепугался за своего любимца. Ну вот и температурка небольшая… ничего, пройдет. Он шустрый у вас, крепкий парнишка, смышленый. Сказал мне как-то: я, дядя Глеб, когда вырасту, буду укротителем зверей.
– Марина еще что-нибудь сказала?
– Спрашивала – когда вы приедете. Я ответил, что… не знаю. – Китаев посмотрел на Салютова. Тот рассматривал узор персидского ковра на полу. Роскошный узор мастеров Шираза… Поднял глаза и…
– Эгле не звонила, – быстро ответил Китаев. – Ни вчера, ни сегодня. Витас злится, как бес. Говорит: вроде Газаров снова у нее.
– Позвони сыну, – тихо попросил Салютов. – Прямо сейчас.
– А я телефон Витаса этому оперу Колосову дал, он пристал с ножом к горлу. Я думаю, это даже неплохо, если они потолкуют. По крайней мере Витас поймет наконец, где его место. А то больно зарываться начал парень. Пользуется тем, что сестра… Вы ему слишком много позволяете, Валерий Викторович.
– Ты же сам меня убеждал, что он может быть нам здесь полезен.
– Да, убеждал, и дело свое он делает. А вот обнаглел чересчур, ну, может там, в ментовке, с него спесь-то собьют.
– Интриган ты, Глеб.
