— Всего лишь сырая идея, — ответил он. — Прежде, чем что-либо предпринимать, мне хотелось бы побеседовать с этими ящероподобными философами.
— Если только мы прибудем туда раньше вражеской эскадры.
— Если прибудем позже, опробуем прямо там нашу идею. Но думаю, они от нас здорово отстали…
— Что это? — вдруг спросила она.
Это был не звук. Это было худшее, что могло случиться с кораблем во время межзвездного перелета — прекращение всякого звука. Исчезло высокое, тонкое гудение раскрученных прецессионных гироскопов, а вместо него загудел телефон. Докладывал вахтенный офицер:
— Командор, чрезвычайная ситуация. Отказ межзвездной навигационной системы.
Гримс уже не раз испытывал жуткое чувство, когда отказывают сжимающие время гироскопы и человек выпадает из привычной временной ориентации.
— Не беспокойте инженеров, — ответил он в трубку. — Не стоит отвлекать их телефонными разговорами от починки. Сейчас я подойду.
— Похоже, наши друзья прибудут раньше нас, — спокойно заметила Соня.
— Боюсь, что это так, — ответил Гримс.
Поломка системы Мансхенна сыграла с ними плохую шутку, но, думал Гримс, с ними могло случиться что-нибудь гораздо хуже. Корабль вошел в нормальное пространственно — временное измерение в нескольких световых годах от ближайшей населенной планеты и вне зоны действия радаров вражеских кораблей. На огромном расстоянии вокруг корабля не было ничего — ни звезд, ни планет, ни астероидов, ни даже космической пыли. Как знаток истории мореплавания, Гримс хорошо знал, что во время военных действий слепая случайность имеет огромное значение. Слишком часто судно, экипаж которого уже считал себя в полной безопасности и терял бдительность, попадало прямо в лапы своих преследователей. Правда, от шквального огня не могла спасти никакая бдительность, а именно бой, будь то при помощи старинных пушек на парусных судах, или управляемых ракет и лазерных прожекторов на современных кораблях, ставил последнюю точку в драке.
Сейчас, однако, не приходилось опасаться боя. Следовало оценить ситуацию, в которую они попали. И “Свобода” медленно, очень медленно притягиваемая далеким солнцем Стрии, начала ощупывать всеми радарами окружающее пространство. Мэйхью, вместе с неопытным и нетренированным мозгом другой собаки, заменившей его любимую Лесси, замер в своей каюте, ожидая малейшего всплеска чужой мысли, чтобы уловить вражеские планы.
Не получив никакого рапорта от инженеров, Гримс сам отправился в отсек системы Мансхенна. Он знал, что вся команда механиков сейчас напряженно трудится над починкой, и телефонный звонок вызовет у них лишь раздражение, и он сам пошел выяснять, что же случилось.
Он остановился в дверях отсека. С первого же взгляда стало ясно, что произошло — заел подшипник главного ротора. Вся команда инженеров с большим трудом отодвигала в сторону висевшее в воздухе огромное колесо ротора — в земных условиях оно бы весило по меньшей мере пять тонн. Необходимо было высвободить с оси неисправный подшипник, но при этом не повредить расположенные вокруг небольшие гироскопы. Наконец Бронсон, старший инженер, заметил командора и излил на него все свое недовольство.
— Сэр, нужно было установить здесь наше оборудование.
— Почему?
— Потому что на нашем есть автоматическая система проточной смазки, вот почему. Потому что эти мутанты, построившие корабль, никогда, наверное, о таком и не слышали, а перегрев подшипника они определяют по запаху, при помощи своих длинных носов.
— Возможно, — пробормотал Гримс, думая о том, что крысы, вероятно, еще не прогрессировали настолько, чтобы потерять нюх, как люди. — Сколько это займет времени?
— По крайней мере два часа. Может быть, три. Больше ничего обещать не могу.
— Хорошо, — сказал он, затем на некоторое время задумался. — А сколько времени может занять переделка системы смазки под наши стандарты?
— Даже не думал об этом, командор. Несколько дней, не меньше.
— Нам нельзя терять столько времени, — сказал Гримс скорее сам себе, чем инженеру. — Постарайтесь справиться как можно скорее, и дайте мне знать, как только все будет готово. Я буду в контрольной рубке. — Уже уходя, он повернулся и в шутку добавил:
— А было бы неплохо, если бы на вахту ставили людей с развитым обонянием!
В контрольной рубке он чувствовал себя более уютно. Офицеры сидели на своих местах, и перед ними светились абсолютно пустые экраны радаров. На миллионы миль вокруг них не было ровным счетом ничего.
Он рассказал Соне и Уильямсу о том, что произошло с главным гироскопом.
— Значит, они попадут на Стрию раньше нас, — сделал вывод Исполнительный офицер.
— Боюсь, что так, командир.
— И что же мы будем тогда делать?
— Хотелось бы знать, какова ситуация на Стрии, — пробормотал Гримс. — Но похоже, что этот мир они еще не завоевали, как другие Приграничные Планеты. Нужно будет рискнуть и сесть на Стрию.
— Попытаться сесть, — поправила Соня.
— Хорошо, попытаться сесть на Стрию. Будет ли риск оправдан?
— Да, — сказала она твердо. — Насколько я поняла Мэйхью, крысы боятся Стрии и ее обитателей. Они поддерживают отношения, но не больше. В общем, вы нас не трогаете — мы вас не трогаем.
— Я знаю их обитателей, — сказал Гримс. — И не забывайте, что это я первый опустился на их планету, когда открывал для торговли планеты Восточного Кольца. С нашей точки зрения они ужасно грубы, но не забывайте, что все-таки между млекопитающими и ящерами огромная разница.
— Хватит нам читать лекции, Джон. Лучше слушай: пока ты ходил к инженерам, Мэйхью позвонил в контрольную рубку. Он установил контакт с эскадрой, направляющейся к Стрии.
— Что?! Он совсем рехнулся? Немедленно вызовите его ко мне!
— Спокойно, Джон, спокойно. Наш Мэйхью немного не в себе, как и все его коллеги по профессии, ко он еще не сошел с ума. Когда я сказала, что он установил контакт с эскадрой, я не имела в виду командующих офицеров. Нет, он установил контакт с их, если так можно выразиться, подпольем.
— Не говори загадками.
— Я лишь постепенно подвожу тебя к главному, дорогой, чтобы ты не прыгал, как ошпаренный. Я ведь не хочу, чтобы ты выкинул Мэйхью за борт без скафандра. Так вот, их подполье состоит из человеческих мозгов, которые наши хвостатые друзья используют в качестве биоусилителей при пси- связи.
— Все равно это безумие. Ведь каждый мозг не существует сам по себе, он лежит на столе в комнате натренированного офицера — телепата, который видит его насквозь точно так же, как наш Мэйхью — своих собак.
— Так уж точно так же? Могут ли они это делать? Не забывай, что наши телепаты используют для биоусиления разум существ, заведомо значительно менее развитых, чем человек. Ты когда-нибудь слышал о собаке, выдвигающей экран перед своим хозяином? А любой человек-телепат способен экранировать свои мысли от другого телепата.
— Но почему тогда они используют человеческий мозг? А если будут саботированы жизненно важные линии связи?
— Чей еще мозг они могут использовать? Когда дело касается крыс, кошки и собаки не могут им помочь, потому что уж слишком, слишком сильна их взаимная ненависть.
— А разве между людьми и крысами эта ненависть не сильна?
