— Сколько своих сородичей вы продали? — снова спросил Мак-Кей.
— Только сорок пять.
— Только сорок пять?
— Это все! Я клянусь вам! — маслянистая жидкость, признак страха, брызнула из глаз паленки. — Она предложила мне много дающего свободный выбор. Эбнис обещала неограниченное откладывание яиц!
— Неограниченное размножение? — спросил Мак-Кей. — Как это возможно?
Паленка бросил опасливый взгляд на Бильдуна, который, нахмурясь, сидел за письменным столом.
— Она не объяснила, — наконец сказал паленка. — Она только сказала, что нашла новые миры вне сферы влияния Объединения Разумных.
— Где эти миры? — спросил Мак-Кей.
— Не знаю! Я клянусь Яйцом моей руки!
— Как велась продажа?
— Посредником был один пан спехи.
— Каковы были его действия?
— Он предложил нам несколько уютных миров за службу в течение десяти нормальных лет.
Кто-то позади Мак-Кея свистнул.
— Когда и где проходила эта транспортировка? — спросил Мак-Кей.
— Несколько лет назад, на родине моих яиц.
— Выигрыш в десять лет! — пробормотал Мак-Кей. — Щедрое предложение и одновременно великолепная торговая операция. У вас и вашего рода едва ли останется время на то, чтобы воспользоваться приобретенным, если план Эбнис исполнится.
— Я этого не знал! Что она планирует?
Мак-Кей игнорировал его вопрос. Он сказал:
— Есть ли у вас хотя бы одно предположение, где находятся ее миры?
— Нет. Проделайте анализ моих интонаций. Вы убедитесь, что я говорю правду.
— С представителями вашей расы такой анализ невозможен.
Паленка на мгновение уставился на него, потом сказал:
— Да протухнет ваше Яйцо!
— Опишите пан спехи, который заключал с вами сделку, — сказал Мак-Кей.
— Я отказываюсь от всякого дальнейшего сотрудничества!
— Вы уже глубоко увязли, — сказал Мак-Кей, — и мое предложение — единственное, что у вас осталось.
— Предложение?
— Если вы будете с нами сотрудничать, каждый из присутствующих здесь забудет о вашей вине.
— Грандиозный обман! — проворчал паленка. — Чудовищный обман!
Мак-Кей взглянул на Бильдуна и сказал:
— Думаю, лучше созвать родовой Совет Племен и дать им полную информацию.
— Я тоже так думаю, — сказал Бильдун.
Паленка фыркнул.
— Как я могу знать, можно ли вам доверять?
— Никак, — сказал Мак-Кей.
— Но у меня нет выбора, вы это хотите сказать?
— Да, я хочу сказать именно это.
— Да протухнет ваше Яйцо, если вы меня обманете!
— Ну, ладно, — согласился Мак-Кей. — Опишите пан спехи.
— У него удален эго-орган. Я видел его шрам, но он убедил меня, что я могу ему доверять.
— У него было имя?
— Он называл себя Чео.
Мак-Кей взглянул на Бильдуна.
Бильдун сказал:
— Это имя придает новое значение старой идее. Это сокращение одного древнего диалекта. Очевидно, псевдоним.
Мак-Кей снова сосредоточился на паленке. Он спросил:
— Заключил ли этот Чео с вами договор, дал ли он вам гарантии? Как он обязался расплатиться с вами?
— Он назначил двух членов моего рода по моему выбору губернаторами двух вышеуказанных миров.
— Очень умно, — сказал Мак-Кей, нахмурив брови. — Кто может возразить против такой сделки или что-то доказать?
Мак-Кей спроектировал голограмму, которую сделал охранник через прыжковую дверь. Лицо пан спехи появилось в воздухе перед паленкой.
— Это Чео? — спросил Мак-Кей.
— Шрам на месте, — ответил паленка. — Да, это он самый.
— Идентификация сделана по закону, — сказал Мак-Кей, бросив взгляд на Бильдуна.
— Чем это может нам помочь? — спросил Бильдун.
— Кажется, я знаю, чем, — ответил Мак-Кей.
Мак-Кей и Тулук аргументировали теорию регенерации времени, так они окрестили свое открытие, не обращая внимания на толпу охранников, которые, со своей стороны, проявляли мало интереса к разговору своих подопечных.
Между тем, примерно через шесть часов после допроса паленки эта теория стала предметом разговоров во всех отделах Централи Бюро. У нее было примерно столько же противников, сколько и сторонников.
По настоянию Мак-Кея они для оценки данных перешли в рабочий кабинет и попытались перевести теорию Тулука в математическую модель, с помощью которой Мак-Кей хотел попытаться обнаружить убежище Эбнис.
— Это должно дать какой-нибудь вектор в нашем измерении, — сказал Тулук. — Вопрос только в том, достаточно ли у нас данных для верных выводов?
— Даже если выводы будут верными, как мы сможем их использовать? — спросил Мак-Кей. — Она не в нашем измерении. Мы должны снова отправиться к калебану…
— Вы же слышали Бильдуна. Вы никуда не пойдете. Предоставим шар калебана нашим охранникам и постараемся найти теоретическое решение проблемы. Только так мы действительно сможем ее разрешить.
— Но калебан — единственный источник новых данных!
Бильдун вышел вперед и освободил Тулука от ответа.
— Снаружи полно репортеров, — прогремел он. — Я не знаю, кто им рассказал обо всем, но нам подложили огромную свинью. Они могут сделать заключение: “Калебан хочет вызвать конец Вселенной”. Мак-Кей, можете вы что-нибудь сделать?
— Я — нет, но Эбнис может, — сказал Мак-Кей, бросив взгляд на замысловатые каракули, которые машинально выводил.
— Но она же сумасшедшая!
— Я никогда не говорил, что она нормальная. Вы же знаете, сколько она контролирует телеграфных пунктов, радио и телестанций и других средств массовой информации.
— Ну… знаю, но…
— Кто-то сообщил им об угрозе?
— Нет, но…
— Вы не находите это странным?
— Мы знаем, что эти люди…
