подразделения этой клиники создавались лишь для того, чтобы обеспечивать бесперебойную работу подводных палат; все врачебные кабинеты, лаборатории, аптеки и жилые помещения располагались вокруг этого соленого водоема, а скоростные транспортные линии доставляли санитаров, медсестер и врачей по всей обширной территории этого города-больницы.
Сектор патологии находился в северной части города, а Черный доктор Арнквист был главным патологом Сиэтла. Дал отыскал ведущую на север линию пневмоэкспресса, забрался в свободную капсулу и нажал на соответствовавшие сектору патологии кнопки. Автоматика быстро передвинула капсулу в пневмотрубу, которая перенесет его к месту назначения, располагавшемуся тридцатью милями севернее.
Дал никогда еще не бывал дома у Черного доктора, и от одной мысли об этом ему становилось немного не по себе. Из всех медицинских специальностей на Земле-Больнице ни одна не обладала таким могуществом, как Черная служба патологии. Согласно традициям земной медицины, патологи всегда занимали положение оценивающих и воздающих. Секционные залы всегда были «Храмами Истины», где отыскивались окончательные, бесспорные ответы на все врачебные вопросы, и на протяжении столетий патологоанатомы были судьями и надзирателями.
И когда Земля стала Землей-Больницей, получив статус кандидата в члены Галактической Конфедерации Миров, само собой сложилось так, что Черная служба патологии стала правящей, определявшей политику, всесторонне регламентировавшей любые виды медицинского обслуживания, какие только могли предоставить земные врачи.
Дал знал, что в совет по медицинскому образованию, который всего лишь через несколько часов будет еще раз рассматривать его кандидатуру, входят врачи всех специальностей — Зеленой службы терапии, Голубой службы диагностики, Красной службы хирургии, также как и Дополнительных служб — но мнение Черных докторов на том совете окажется решающим, у Черных докторов будет право вето.
Дал терялся в догадках: почему Черный доктор Арнквист хотел его видеть? Перво-наперво он подумал, что его, возможно, ждут какие-то совершенно неожиданные новости, может быть, известие о том, что вопрос его распределения в конце концов решен, что намеченное на завтра собеседование не состоится. Поразмыслив, однако, он понял, что это — чепуха. Если бы дело обстояло таким образом, то доктор Арнквист так бы и сказал, и предписал бы ему явиться на какой-нибудь корабль. Скорее всего, думал он, Черный доктор хотел его увидеть лишь для того, чтобы смягчить удар, помочь ему посмотреть в лицо тому решению, которое неминуемо.
Он вышел из пневмотоннеля и забрался в грошовый автобус, который, поизвивавшись в коридорах сектора патологии, наконец доехал до тихих, строгих апартаментов проживающих по месту службы патологоанатомов. Он нашел нужный вестибюль, и через несколько мгновений уже нажимал большим пальцем на опознающую пластину, располагавшуюся у входа в личные апартаменты Черного доктора.
Черный доктор Форвольд Арнквист выглядел теперь старше, чем когда Дал видел его в последний раз. Его серебристо-серые волосы редели, а вокруг глаз и рта появились усталые складки, которых, насколько Дал помнил, раньше не было. Тело пожилого человека стало на вид еще более тонким и бренным, чем когда-либо; черная мантия на его плечах зашелестела, когда он ввел Дала в заставленный книгами кабинет.
Черный доктор еще не ложился. На рабочем столе в углу кабинета лежало несколько открытых книг, а из печатавшей с голоса машинки торчал рулон бумаги.
— Я знал, что ты получишь сообщение, когда прибудешь, — сказал он, забирая у Дала его пожитки, — и я предполагал, что ты можешь попасть сюда позже, чем собирался. Надеюсь, путешествие оказалось приятным. И твой дружок здесь? Ему нравится летать на челноках? — Он улыбнулся и шлепнул Пушистика шишковатым пальцем. — Думаю, тебя интересует, почему я захотел с тобой повидаться.
Дал Тимгар медленно кивнул.
— По поводу завтрашнего собеседования?
— Ох уж это мне собеседование… — Черный доктор с кислой миной покачал головой. — Неприятная это будет штука — собеседование. Ты сам-то как думаешь?
Дал беспомощно развел руками. Как всегда, вопросы Черного доктора проникали сквозь все внешнее в самую суть вещей. И на его вопросы всегда было нелегко отвечать.
— Я… я думаю, это необходимо, — наконец сказал он.
— Вот как? — Черный доктор нахмурил брови. — Но почему это необходимо для тебя, если не обязательно для других? Сколько народу училось на твоем курсе, если считать все службы? Триста? И из этих трехсот только одного не распределили. — Он в упор посмотрел на Дала; на его постаревшем лице сверкали живые бледно-голубые глаза. — Я прав?
— Да, сэр.
— И ты на самом деле считаешь, что отвод твоей кандидатуры — самое обычное дело?
— Нет, сэр.
— Как же ты
Дал смутился.
— Да, сэр. Можно сказать так.
— Возможно, даже ожесточен, — сказал Черный доктор.
— Я занимался не хуже других на моем курсе, — горячо заговорил Дал. — Я трудился не хуже любого другого; я ни разу за все время не позволил себе расслабиться. Ожесточен! А вы бы разве не чувствовали того же?
Черный доктор медленно кивнул.
— Да, думаю, чувствовал бы, — сказал он, со вздохом погружаясь в кресло, стоявшее позади стола. — Да меня и на самом деле это ожесточило, хотя я давно опасался, это так и случится. Не могу упрекнуть тебя за твои чувства. — Он глубоко вздохнул. — Хотел бы я обещать тебе, что завтра все будет хорошо, но, боюсь, не смогу. Совет имеет право пересмотреть твою профессиональную подготовку, и у него есть власть тут же назначить тебя на патрульный корабль, если он сочтет тебя годным для этого. Предположим, что там будет единственный представитель Черной службы; в таком случае Черный доктор смог бы повлиять на совет в сторону положительного решения. Но на завтрашнем совете я буду не единственным сидящим там Черным доктором.
— Я знаю, — сказал Дал.
Доктор Арнквист посмотрел на Дала долгим взглядом.
— Почему ты захотел стать врачом, Дал? Ведь это вовсе не призвание твоего народа. Должно быть, ты — единственный среди миллионов гарвиан, у которого есть то терпение и тот особый склад ума, которые позволили тебе совладать с науками, необходимыми для познания медицины. Либо ты не похож на своих собратьев — в чем я сомневаюсь, — либо вести себя неподобающим твоей природе образом тебя побудили какие-то воистину неодолимые силы. Какие же? Почему ты захотел изучать медицину?
То был самый трудный вопрос; вопрос, которого Дал страшился. Он знал ответ, точно так же, как и то, что большую часть жизни он превыше всего хотел стать врачом. Но у него никогда не выходило передать это словами.
— Не могу сказать, — медленно выговорил он. — Я
— Может быть, то, что ты чувствуешь, кажется тебе не слишком убедительным? — осторожно спросил старый врач.
— Да нет, убедительным! По крайней мере, для меня, — сказал Дал. — Я всегда хотел стать врачом. Я не хочу ничего другого. Только трудиться дома, среди своих.
— На Гарве II был мор, так ведь? — спросил доктор Арнквист. — Мор повторялся снова и снова. И этот порочный круг разорвали всего несколько лет назад, когда наконец выделили и уничтожили болезнетворный вирус.
— Врачи Земли-Больницы, — вставил Дал.
— Это происходило снова и снова, — продолжил Черный доктор. — Мы видели, как одно и то же повторялось тысячу раз по всей галактике, и это нас всегда немного озадачивало, — он улыбнулся. — Видишь ли, наше знание и понимание наук о жизни здесь, на Земле, всегда росли рука об руку с
