южно-африканской действительности. Для ясности Вадим уточнил:
– Коса – это что или кто?
– Я – зулу, – с гордым видом ткнул себя в грудь пальцем Джонни и повторил: – Они – коса, бездельники. Я провожу вас, сэр.
Все встало на свои места. Вадим даже вспомнил строчку из скудного информационного бюллетеня. Группа народов банту, населяющая Южную Африку, включает в себя народности зулу, коса, малави, руанда и прочие. И, надо полагать, каждая гордится собой и с презрением относится к другой. Знакомо до мурашек на коже. Чуваш лучше, чем мордвин. Чем лучше? Чем мордвин!
А из того, что Джонни имел упорное желание проводить его в гостиницу, можно было сделать вывод, что эти парни у ворот представляют определенную опасность для Вадима. Он еще раз оглядел черных юнцов. Если пару пареньков можно было назвать крепкими, то один был явно хиляком, а четвертый мог вызвать уважение лишь своей толщиной. Особой тревоги за себя Веклемишев не испытал. Хотя, шпана – везде шпана, глядишь, и ножик за голенищем у кого-то припрятан… Ну а береженого и бог бережет!
– Держи деньги, Джонни, – отсчитал купюры Вадим. – А раз есть желание, так уж и быть, проводи дяденьку до дверей отеля.
Несмотря на опасения, реперы у ворот не обратили особого внимания на выходящих из такси. Один оглянулся, безразлично оглядел Веклемишева и отвернулся, включившись в общее дерганье. На удивление, пение юнцов не было отвратным, как можно было предположить. Голоса, не фальшивя, сменяли друг друга, вливаясь в отрывистый ритм речитатива. Правда, о чем пели «коса-бездельники», Вадим толком не разобрал. Он наконец разобрался, что такое язык африкаанс. Основную массу слов и даже короткие фразы на английском и немецком языках Веклемишев понимал, однако вперемешку с неизвестными ему словами с ходу связать в связное предложение не мог.
Калитка ворот была закрыта, однако при приближении Вадима и Джонни щелкнул автоматический замок, приглашая гостей пройти внутрь. Таксист приветливо махнул рукой в камеру слежения, закрепленную на столбе над воротами. Похоже, Джонни здесь хорошо знали.
Они прошли по устланной каменными плитами дорожке к дому.
На лужайке перед парадным подъездом стоял флагшток с поднятым на нем расчерченным бело-сине- зелено-красно-черно-оранжевыми треугольниками и трапециями полотнищем. Вадим был в курсе, что это флаг Южно-Африканской Республики.
Очередной раз щелкнул автоматический замок, теперь уже на массивной деревянной входной двери отеля, приглашая Вадима и его спутника войти в особняк. Похоже, безопасности постояльцев здесь уделяли большое внимание. Огромный холл и безмолвие встретили гостей отеля. Правда, уже через секунду тишину нарушили шаги, гулко отразившиеся от мрамора колонн и натертого паркетного пола.
Из бокового коридора вышел, едва не чеканя шаг, поджарый седовласый мужчина в светлых кремовых брюках и белой рубашке. Даже если бы Джонни не предупредил, что хозяин отеля «Амбассадор» бывший военный, Вадим без труда определил бы это с первого взгляда. Будто рубленые черты лица, волевой взгляд, прямая, точно кол проглотил, спина, голова в готовности выполнить команду «равнение направо» так и манили вытянуться перед ним во фрунт и гаркнуть, разевая рот на ширину приклада, что-то типа «рад стараться, ваше благородие».
Он строго оглядел прибывших и, резко кинув вниз подбородок, представился:
– Эндрю Макферейн, майор в отставке, владелец отеля. С кем имею честь, сэр?
– Вадим Веклемишев, русский, прибыл в Йоханнесбург по служебным делам, – четко доложил Вадим. – Имею желание остановиться в вашем отеле.
– Весьма рад, сэр, – еще раз дернул подбородком майор и указал рукой на стойку в углу холла. – Прошу вас!
– Сэр Эндрю, я могу ехать? – подал голос Джонни.
– Свободен, – не поворачивая головы к таксисту, кинул хозяин отеля. – Расчет, как всегда, в конце месяца.
Только теперь до Веклемишева дошло, что Джонни провожал его в гостиницу вовсе не для того, чтобы оградить клиента от хулиганствующих элементов, а для того, чтобы сдать его с рук на руки и поиметь за это с отставного майора чаевые. Двойная выгода: мзда с клиента за рекомендацию отеля и процент с хозяина за самого клиента. Вот она, звериная сущность капитализма!
– Всего хорошего, джентльмены! – радостно провозгласил таксист и протянул Вадиму крохотный бумажный прямоугольник. – Визитная карточка, сэр. Всегда к вашим услугам!
На визитке был отпечатан номер мобильного телефона и имя его владельца. Вадим кивнул в ответ и сунул карточку в кармашек сумки.
Формальности оформления в отель много времени не заняли. Национальная принадлежность нового постояльца, по африканским меркам – экзотическая, особых эмоций у хозяина не вызвала. Похоже, уже и здесь россияне не в диковинку.
Веклемишев заполнил короткую, в три пункта, анкету и выслушал правила поведения в отеле. В принципе они соответствовали нормам социалистического общежития: после одиннадцати не шуметь, девиц легкого поведения в номер не приводить, мебель не ломать, на пол не плевать.
Вадим слушал отставного майора вполуха, любуясь висевшей на стене раритетной винтовкой времен англо-бурских войн SMLE Mk III. Он слышал об этом легендарном оружии и видел на картинках, однако вживую рассматривал впервые. Прицельная дальность до километра, с двухсот метров валит слона, без труда пробивает стальной семимиллиметровый лист. Она и через сто лет продолжала стрелять. Душманы в Афганистане из таких винтовок прошивали насквозь легкую броню советских БМП.
Владелец отеля заметил заинтересованный взгляд Веклемишева, прикованный к винтовке. Реакция отставного майора была несколько неожиданной.
– Служили в армии, сэр? – строго поинтересовался Эндрю Макферейн.
– Так точно, сэр! – громко выпалил Веклемишев.
– В каких войсках?
– В парашютистах, сэр, – четко доложил Вадим.
– Звание?
– Сержант, – не задумываясь, соврал постоялец.
– Участвовали в боевых действиях, сержант? – Отставной майор вперил в Веклемишева суровый взгляд.
– И эта чаша не минула нас, – вздохнув, выдал Вадим расплывчатый, однако вполне искренний ответ. – Было дело…
Он не собирался выкладывать старому вояке, что имеет звание полковника российской службы безопасности. Легенда, выданная Веклемишевым хозяину отеля, имела еще и психологический подтекст. С одной стороны, отставной майор должен был проникнуться уважением к бывшему сержанту, тянувшему лямку не в самой легкой военной профессии, с другой – поиметь толику снисходительности к младшему по званию. Ни того, ни другого в данный момент Вадиму не было нужно, однако расположить к себе постороннего никогда не помешает.
– Нравится? – Макферейн дернул подбородком в сторону винтовки. – С этой винтовкой мой дед защищал свободу нашей страны.
– Великолепный экземпляр! – восхитился Веклемишев. – SMLE Mk III, образца 1895 года.
– Вы, я вижу, знаток оружия, сэр, – одобрительно заметил майор.
– Не более чем любитель, сэр, – склонил голову Вадим. – Однако я хочу занять свой номер. Я устал с дороги.
– Конечно, сэр. Я вас лично провожу в ваши апартаменты.
Хозяин отеля взял со стойки натертый до блеска бронзовый колокольчик и тряхнул его. На звук из того же бокового коридора, откуда вышел хозяин, появился черный подросток в красной жилетке и такой же феске. Он без лишних указаний подхватил сумку Вадима и встал по стойке «смирно» перед отставным майором, ожидая указаний.
– Прошу, сэр, – обратился Макферейн к Веклемишеву и повел рукой в сторону мраморной лестницы, поднимавшейся из холла на второй этаж.
Глава 4. Цель видна, задача ясна!
