поганка, огромная и крепкая. Волосы женщины украшали цветы, тоже живые… Ниоба разглядела маленькие листики и даже корни. Зеленое платье женщины, казалось, состояло из множества листьев, а туфли были вылеплены из земли и каким-то необъяснимым образом держались на ногах. Да, они с Хроносом пришли в гости к воплощению самой Природы!
— Значит, ты наконец привел ее ко мне, нечестивый путешественник по времени, — сказала Природа Хроносу. — Убирайся вон, бессердечный мужчина; я сделаю то, на что ты не способен.
— Как пожелаешь, Гея, — с явным облегчением ответил Хронос. Встряхнул Песочные Часы и исчез.
— Вы… вы знали, что я приду к вам? — спросила Ниоба.
— Смертная женщина, ты устроила настоящий переполох в Чистилище, — ответила Гея. — Я подозревала, что мужчины все испортят.
— Но Судьба — Лахесис…
— Лахесис не может сказать. И я тоже не скажу; верь, Зеленая Мать имеет достаточную свободу действий! Со временем ты поймешь. Но сейчас услышишь лишь то, что тебе необходимо узнать, и придется этим удовлетвориться.
— Гея, я хочу занять место моего мужа! — воскликнула Ниоба. — Пусть он поправится и будет жить, а я умру!
Зеленая Мать посмотрела на нее с пониманием:
— Да, конечно, сейчас ты воспринимаешь действительность именно так, Ниоба. Ты женщина, которая любит. Но то, о чем ты просишь, невозможно.
— Почему невозможно? Я готова на все, чтобы его спасти!
Гея покачала головой:
— Ниоба, ты не можешь — потому что он уже пожертвовал собой ради тебя.
— Что?
— Именно тебя Сатана выбрал в качестве своей мишени, Ниоба. Седрик спросил у профессора о твоих видениях; профессор, который, кстати, является прекрасным волшебником, провел расследование. Он готовил Седрика к академической карьере и хотел, чтобы у него в семье все было в порядке. Ему удалось обнаружить заговор. Седрик ни секунды не колебался; он занял твое место.
И снова Ниоба была потрясена. Она вспомнила свои ужасные видения.
— Занял мое место?
— Создается впечатление, что со временем ты доставишь Сатане множество неприятностей. Никто из нас не знает деталей, даже сам Сатана, но он решил с тобой покончить. Сатана обладает огромной властью и умеет действовать тонко и методично. Прежде чем мы успели вмешаться, все было кончено. Ад выпустил своего посланца — но Седрик принял на себя предназначенную тебе пулю.
— Как?..
— Убийца был охотником, в которого на время вселился демон. Демон получил приказ убить смертного, который поет, сидя с ребенком возле черного дуба. Сатана решил, что это будешь ты. А Седрик воспользовался лазейкой.
— Так бы и случилось! — кивнула Ниоба. — Если бы Седрик не…
— Он любит тебя, — сказала Гея. — И ему известно, что Сатана хочет твоей смерти. Так что он спас тебе жизнь и помешал Сатане осуществить свои планы. Не часто удается совершить такой благородный поступок.
— Но если я…
— Ты не можешь пренебречь благородным даром Седрика, — решительно проговорила Гея. — Ты должна принять его жертву и реализовать свой потенциал.
— Я… но я не знаю, что…
— А вот об этом мы не можем тебе рассказать; впрочем, нам и самим известно немного. Однако Сатана тебя боится, считая опасным врагом, в таких вещах он не ошибается. Живи — придет время, и ты узнаешь свое предназначение.
Ниоба поняла, что больше ей ничего не удастся добиться. Седрик уже совершил то, что она намеревалась сделать ради него. Ей придется смириться.
Спотыкаясь в густой траве, Ниоба побрела прочь с поляны — и оказалась рядом с черным дубом, неподалеку от своего дома. Гамадриада узнала ее и помахала рукой.
— О, Седрик! — воскликнула Ниоба. — Я была тем оленем, которого хотели застрелить! Как велика твоя любовь ко мне! А теперь я должна позволить тебе умереть!
Потом она подняла свое залитое слезами лицо к небу:
— Я отомщу за тебя, Седрик! И найду способ заставить Сатану заплатить за твою смерть!
Она опустилась на колени рядом с дубом, прижалась к его стволу и дала волю слезам, а гамадриада ломала руки.
О, Седрик!
4. КЛОТО
Следующие дни оказались тяжелыми, несмотря на излечивающие от горя заклинания, к которым прибегала Ниоба. Они всего лишь притупляли остроту тоски, но не могли — и не должны были — заставить ее почувствовать себя счастливой. Внешне она жила, как и прежде, однако в черных глубинах сознания поселилась боль. Больше волшебство ничего не могло для нее сделать.
Ниоба отправилась к профессору — почему он не сказал ей о том, что сделал Седрик?
— Он мне запретил, — печально ответил тот. — Я надеялся… что, если вы попросите Смерть о снисхождении, вам, возможно, удастся…
— Убийство организовал Сатана, — проговорила Ниоба. — Я опоздала. Один из нас был обречен.
— Седрик настаивал на том, что вы должны жить, — сказал профессор. — Я из эгоистичных соображений хотел сохранить его для колледжа. Седрик обладал такими выдающимися способностями! Но он — и, очевидно, сам Сатана!
— считал, что вы важнее. Я не мог спорить.
— Седрик и в самом деле был исключительно талантливым человеком, — согласилась Ниоба. — Он стоил двоих таких, как я. Не знаю, что я могу сделать, чтобы его жертва не оказалась напрасной. Но ради него я буду продолжать жить, выращу нашего сына и обязательно расквитаюсь с Сатаной. Если Князь Тьмы ждет от меня серьезных неприятностей, пусть не сомневается, я приложу все силы, чтобы его опасения не оказались напрасными!
И снова Ниоба не смогла справиться с нахлынувшими слезами, она чувствовала себя такой одинокой! Брак с Седриком был до определенной степени ожиданием его зрелости. Ожиданием времени, когда они смогут жить, как двое взрослых людей. Они только чуть-чуть прикоснулись к этой радости
— и вот все кончено.
Ниоба отправилась в городскую больницу, где доктора все еще пытались удержать жизнь в теле Седрика.
— Отпустите его, — сказала она. — Я не позволю, чтобы он и дальше страдал.
Ниоба поцеловала равнодушные губы мужа, на его лицо упали две слезинки, а потом она отвернулась.
— Надеюсь, ты будешь счастлив в Раю, мой хорошенький мальчик, — прошептала она. — Надеюсь, что встречусь там с тобой… когда покончу со своими делами здесь.
Потом она поехала на ферму родителей кузена Пасиана, где вот уже несколько дней оставался ее сын. Он увидел мать и расплакался. Ниоба взяла малыша на руки, прижала к себе и тоже не смогла сдержать слез.
— У него все в порядке! — воскликнул Пасиан. — Ему здесь было хорошо, честное слово!
— Конечно, — не стала возражать Ниоба. — Просто стоило ему меня увидеть, как он понял, что скучал. Это нормально.
А как наш сын поведет себя, когда узнает, что навсегда лишился отца?
И в самом деле, малыш быстро успокоился и принялся играть с Пейсом. Вне всякого сомнения, хотя их и разделяло двенадцать лет, мальчишки прекрасно ладили друг с другом. И вовсе не из-за родственных уз.
