– Чем они вас заинтересовали? – удивленно спросил Руэнтос.
Скрывать смысла не имело. Вадим рассказал о непонятной слежке за ними. Руэнтос на секунду задумался.
– С этим, конечно, надо разобраться, но одно можно сказать, что дядя и племянник действительно враждуют и контактов между ними нет никаких.
Алессандро Руэнтос принадлежал к одному из старейших и знаменитых родов Сьерра-Марино, такому же, как и семейство Аррианов. Поэтому ему были известны не только оперативные данные, но и внутренние, часто скрытые от посторонних глаз отношения в семействах аристократов. В их круг чужаки, в том числе и новоиспеченные богачи, не допускались. Разглашать семейные тайны было крайне плохим тоном, но данный случай мог быть исключением из правил.
Интерес этого русского не был праздным. Полковник понимал, с одной стороны, тот нащупывает скрытую нить в расследовании, которая пока не являлась на свет, а с другой стороны, он чувствовал с первой минуты встречи расположение к этому человеку. И в конце концов этот русский парень скоро уедет, и ему не будет никакого дела до местной светской жизни, как и самому полковнику абсолютно неинтересно происходящее в России. И полковник ввел Вадима в курс скандалов в семействе одного из самых богатых людей Сьерра-Марино.
Раздоры в семье Аррианов начались давно, еще до рождения Хервасио. Его мать предпочла выйти замуж за старшего брата, отвергнув любовь младшего – Эрнандо. Семейные контакты между ними продолжались, хотя отношения были натянуты. Эрнандо довольно удачно женился на дочери кофейного магната и принял от него дела. Рождение Хервасио, а через четыре года Христы, дочери Эрнандо, внесло новые сложности в их отношения. Дед настоял, чтобы его внуки еще в младенческом возрасте были помолвлены. Браки между двоюродными братьями и сестрами не возбранялись и даже приветствовались в старинных родах. Эрнандо хоть и скрипел зубами, но ему пришлось согласиться с волей отца. Обида на родителей Хервасио с годами не угасла, а может, даже обострилась. Он тешил себя мыслью, что ко времени, когда дети войдут в возраст жениха и невесты, можно будет отменить эту помолвку. Такое случалось, и если происходило по согласию сторон, то не было особым нарушением обычаев.
Однако судьба распорядилась по-своему. Молодые люди, несмотря на редкие встречи, прониклись симпатией друг к другу и поклялись в вечной любви. По возвращении из Принстона Хервасио принял от отца его адвокатскую практику и повел дела довольно успешно. Встав на ноги, молодой человек решил просить у Эрнандо руки его дочери. Объяснение прошло бурно. Нрав у обоих был горячий – давала знать о себе одна кровь. Встреча закончилась отчаянной рубкой на саблях, которые в избытке висели на стенах кабинета Эрнандо. Увечий противники избежали. Их с трудом, но все же разняли. Однако после столь бурного объяснения они стали заклятыми врагами.
Христа также внесла свою лепту в интригу, заявив отцу, что будет принадлежать только Хервасио. Разгневанный отец проклял племянника, а тот объявил ему войну, примкнув вначале к умеренным анархистам, а потом вообще организовал свой, крайне экстремистский, отряд повстанцев-герильерос.
Один из самых богатых людей Сьерра-Марино щедро выделял средства на борьбу с партизанами, подразумевая под этим борьбу с родным племянником, а непримиримый левый – Хервасио Арриан, пламенно боролся за социализм, пуская красных петухов капиталисту-дяде. Красавица же Христа категорически отказывалась от выгодных партий для замужества и трепала нервы отцу экстравагантными скандальными выходками. Страсти пылали огненными кострами, сталь звенела, глаза сверкали… В общем, ситуация была крайне тупиковая.
Отсюда следовало, что версию о контактах Аррианов можно с чистой совестью исключить. Если предположить, что Хервасио как-то причастен к делу Осколовых, то возможность участия в этом его дяди абсолютно нереальна. Вадим вынужден был с этим согласиться, хотя ему не давала покоя непонятная слежка. В конце концов все должно когда-то проясниться, а сейчас необходимо было выходить на явный след, на Хосе Диоса, участвовавшего в террористическом акте.
Викинг попросил дать ему подробную информацию о действиях отряда Хервасио Арриана. Эти сведения ему представили. Материал был объемный, на его изучение пришлось потратить более двух часов. Надежда Алексеевна занималась своими делами сначала с помощью Сергея Сергеевича, а потом – переводчика, вызванного из посольства.
Вадим с интересом оглядел переводягу – как ни крути, свой парень, несостоявшийся коллега. Это был молодой человек лет двадцати пяти. Вид, правда, хиловатый и вполне цивильный – явно из гражданских специалистов.
Видя, что процесс налажен, второй секретарь попрощался с ними. Скоро и Вадим, изучив то, что ему было необходимо, решил покинуть эту гостеприимную, хотя с виду и не совсем приветливую организацию. У него были свои неотложные дела.
Надежда Сергеевна попрощалась безразлично и почти холодно, показывая, что каждый из них занимается своим делом. И, в общем, она была права. Посольский автомобиль и переводчик остались в ее распоряжении. Вадим остановил такси и поехал в центр, к знакомой площади Пресвятой Девы Лусии, названной в честь одноименного собора. По дороге он внимательно осмотрел пластиковую карточку, полученную им в конторе полковника Руэнтоса. Вверху был герб Сьерра-Марино – леопард в прыжке на фоне пальмы. Слева – фотография Вадима, переданная заранее из посольства, и короткий текст, удостоверяющий его принадлежность к работе антитеррористического департамента. Еще ниже стояла черная печать с изображенными на ней перекрещивающимися мечами.
Вадим убедился, что слежки за ним нет. Знакомый «Мустанг» исчез из поля зрения, а новых преследователей не появлялось. Погуляв по супермаркету, он купил местную газету «Новедадес» – «Новости» и присел на лавочку в сквере рядом с собором. Время до встречи у него оставалось, и можно было насладиться отдыхом, тем более что к вечеру жара немного спала и легкий ветерок с побережья приятно обволакивал тело.
Газета была официальной и рассказывала о политических и экономических достижениях Сьерра- Марино, работе Президента и Ассамблеи – по-нашему Государственной думы, ценах на хлопок, кофе и табак, криминальных новостях. Одна заметка привлекла внимание Вадима. В ней кратко говорилось, что в страну прибыла неправительственная российская делегация для заключения договоров по поставкам нефти. У Викинга появились смутные ассоциации, связанные с фамилиями, указанными в заметке, и он, отложив их в память, решил получить более подробную информацию об этих переговорах у Сергея Сергеевича.
Время подходило, и Вадим отправился на запланированную встречу. Его внешний вид – смуглый, с темными волнистыми волосами, не выделял Викинга из толпы. Он походил на среднестатистического гражданина страны, может быть, только более европеизированного. Крови здесь перемешано было много: испанской, индейской, африканской – креолы, метисы, мулаты…
Ровно в восемнадцать часов Викинг остановился у цветастой афиши на входе в Галерею современного исскусства. Любуясь яркими каракулями и надписью, сообщающей о выставке мексиканского художника- авангардиста, он не заметил, а точнее – не показал виду, так был поглощен созерцанием красочного плаката, как рядом остановился смуглокожий крепкий мулат в легком светлом пиджаке, соломенной шляпе.
Его лицо и манеры как-то не предполагали в нем особой любви к искусству современному или классическому.
Шрамы на лице заставляли думать о более прозаическом хобби, а на место изящной тросточки, которую вертели руки мулата, просилось что-то более серьезное, с виду схожее со станковым пулеметом или базукой.
Мулат тросточкой показал на афишу и о чем-то спросил Викинга. После недолгого оживленного разговора они вместе вошли в галерею, вежливо уступая друг другу дорогу. Со стороны могло показаться, что встретились два завзятых любителя современной живописи и графики. Минут через двадцать они вышли на ступеньки. Судя по их довольным лицам, время на посещение экспозиции было потрачено с пользой для обоих.
Сразу по возвращении Вадим созвонился с Сергеем Сергеевичем, и они договорились о встрече. Особых новостей не было. Информаторы пока молчали. На вопрос о российской делегации, прибывшей на переговоры по поставкам нефти, Сергей Сергеевич немного скривился и процитировал Высоцкого:
