Начальник Генштаба кивнул:
– Хорошо. Ваш план принимается, господин Великанов…
Как назло, перед выходом двое бойцов из группы Великанова попали в лазарет с какой-то заразой. Какой – одному черту известно, поскольку в Африке большинство вирусных заболеваний наукой не описаны. Можно было бы списать все на симуляцию и нежелание воевать, но к этим людям подобные претензии не подходили. Они любили вылазки, охоту. Да и температура сорок, рвота и желто-зеленый оттенок на черных лицах свидетельствовали о том, что имело место реальное заболевание.
По требованию Чилумбы почти треть личного состава диверсионного отряда составили бойцы из подразделения его родной первой роты президентского пехотного батальона – они были, по большому счету, балластом. В связи с этим шансы на успешное завершение вылазки резко катились вниз. Но ни Великанов, ни все понимающий полковник Лванга ничего поделать не могли.
В день начала операции, когда отряд из сорока человек выстроился на плацу части, полковник Лванга отозвал в сторону своего русского друга и, напряженно оглядываясь, будто ожидая, что их подслушивают, негромко произнес:
– Постарайся, чтобы Шинамано остался в живых.
– Он тебе так дорог? – хмыкнул Великанов.
– Сложно все. Его труп не нужен ни нам, ни тебе.
– На войне всяко бывает…
– И все же… Я тебя прошу…
– Постараюсь. А там как получится.
Полковник Лванга кивнул. И похлопал русского по плечу – но как-то неуверенно. Будто хотел что-то еще сказать, но не мог этого сделать. Черт их подери, эти дворцовые тайны!
Глава 7
– Действуем тремя группами. Используя на редкость удачный рельеф местности и многочисленные естественные укрытия, можно незаметно подойти на расстояние эффективного огня стрелкового оружия и гранатометов. И устроить местным воякам пляски на углях, – говорил Игорь Великанов.
Он только что вернулся с рекогносцировки, и в его голове сложился ясный и эффективный план действий.
– Ну что, определим порядок развертывания, расстановку личного состава и сигналы оповещения?
Отряд рассредоточился в овраге, заваленном валунами, заросшем высоким жестким кустарником и желтой травой. Русский десантник, участвовавший в диверсионной операции в непривычном для себя неопределенном статусе то ли консультанта, то ли заместителя командира, излагал ситуацию рассевшимся на каменистой земле вокруг него насупившемуся Шинамано Чилумбе и командирам групп.
До цели было недалеко. Вокруг вспучивались холмы, причудливые скалы и простирались заброшенные сельскохозяйственные поля. Журчала мелкая речушка, заросшая камышом. К лагерю тянулись две дороги. Местами земля была будто иссечена плетью, высекшей овраги, впадины, разломы.
До сего момента операция проходила на редкость гладко. Маршрут и график движения удалось выдержать четко, минута в минуту. Диверсионная группа без особого труда продвинулась по заросшей высокой травой, низкорослыми деревьями и кустарником засушливой саванне. То тут, то там мелькали животные, идущие на водопой, стада буйволов, антилоп и даже львы. Десантники держались молодцом. И пехотинцы, на удивление, двигались более-менее сносно.
Великанов без особых проблем провел рекогносцировку. Как говаривал незабвенный кладезь армейского фольклора полковник Зуб: «Оборона должна быть непрерывной, гибкой и скрытной, то есть похожей на зарытый в землю шланг». Негры, на свою беду, эту мудрое изречение не слышали.
Вражеский лагерь представлял собой бывшую зерновую ферму, переоборудованную для нужд армии Макао. Свинарник и сараи использовались как казармы для рядового состава. Офицеры проживали в жилом доме, некогда, скорее всего, принадлежавшем зажиточному белому фермеру, которого антиколониальные ветры перемен ураганом выдули отсюда. Рядом был обширный загон с множеством коз и прочих домашних животных. Там же бродили трое изможденных негров, очень смахивающих на рабов.
На территории лагеря виднелись несколько военных автомашин и пара древних бронетранспортеров – неизвестно как оказавшихся здесь стареньких чилийских восьмиколесных «Пираний» с крупнокалиберными пулеметами, по виду напоминающими наши БТР-60, с такими же покатыми, утюгом, мордами, но без вращающихся башенок. Три пулеметные точки, по идее, должны были перекрыть все подходы к обороняемой территории, но около двух из них не наблюдалось боевых расчетов, только торчали стволы. Вояки не удосужились даже оградить территорию столбами с колючей проволокой. Привычная халатность и полное пренебрежение порядком. На самой вершине холма рядом с лагерем еще одна точка – бетонные кубики, мешки с песком и крупнокалиберный пулемет. Эдакий маленький блокпост. На нем Великанов разглядел расчет из трех человек. Это цель номер один – господствующая высота.
По развединформации и прикидкам на глазок, здесь собралось человек триста, а то и больше. Пехотная часть, а также приготовленные к заброске на территорию Верхней Джумбы партизанские группы, состоящие из ярых сепаратистов и бандитов всех мастей. Уничтожение их даст некоторую передышку жителям приграничных районов, уставших от постоянных грабежей и насилия со стороны «народных» партизан.
Было два варианта – работать под покровом темноты или внаглую, средь бела дня. С одной стороны, ночь – подруга диверсанта. Но народу в лагере многовато, всех не перережешь десантными ножами и из бесшумного оружия не уложишь. А при ночной перестрелке диверсанты могут перестрелять и друг друга – отряд большой, в значительной части к ведению ночных действий не обученный, приборов ночного видения маловато. Другой вариант – используя складки местности и рельеф, можно без проблем подобраться к объекту, занять высотки, организовать систему огня. И накрыть лагерь с дистанции, избегая прямого столкновения. Нанеся максимальный урон противнику, двинуть обратно. Еще в Катанге склонялись к последнему варианту. И на местности Великанов понял, что он единственно верный.
Закончив рисовать на планшете схемы, русский десантник испытующе посмотрел на Чилумбу.
– Что ты хочешь? Как гиены, прятаться и хватать падаль? Я Шинамано Чилумба! Мне это противно!
– Простите, майор? – Великанов ожидал всякого, но эта тирада выходила за все рамки.
– Ты со своими червяками можешь зарываться в землю! А я пойду в атаку во главе с моими верными солдатами. Мы нападем и ударим их в лоб. А не будем ползти ящерицами, – зоологические сравнения так и сыпались из Шинамано, он приложился к почти литровой фляжке, которую таскал на поясе рядом с кобурой. – Наш очистительный огонь сметет эту гниль, смоет ее в волны реки, которые окрасятся кровью!
Его выпученные глаза были совершенно ненормальными. Он сейчас готов был поднять бойцов и идти в открытую атаку на превосходящего по численности противника, на пулеметы и бронемашины. От него несло дешевым коньяком – отведал огненной воды от души, пока русский десантник мерил пузом окрестности лагеря.
– Диагноз ясен, – кивнул Великанов.
Потянувшись за своим верным «АК-150», он склонился. И, молниеносно разогнувшись, сокрушительным, со всей дури, ударом ладони по затылку отключил Чилумбу. И перевел с облегчением дух – такого быка даже ему завалить нелегко.
Командиры двух пехотных взводов, лично преданные поверженному майору, узрев содеянное с ним, возмущенно загалдели и потянулись за своим оружием. Но тут же попали на мушки спецназовцев.
– Командира укачало от долгой дороги! – рявкнул Великанов, связывая руки Чилумбы веревкой, которую постоянно таскал с собой для подобных целей. – Действуем по плану…
– Это мятеж! – крикнул командир пехотного взвода, по-петушиному выпячивая грудь колесом.
В ответ русский десантник стремительно выдернул из кобуры пистолет для бесшумной стрельбы и выстрелил в крикуна. Но так, что пуля лишь слегка процарапала плечо.
– Еще слово… Убью. Труп гиенам скормлю! – прорычал он тоном, отшибающим всякое стремление к дискуссиям…
Самую тяжелую работу Великанов взвалил на себя и верного сержанта Уэбо. Им предстояло снять огневую точку на высотке. Они отбросили все, стесняющее движения, оставшись в камуфляже, прихватив с собой автоматы, по паре гранат и десантные ножи.
