тиграми и на поголовное изничтожение конкурирующих племен в битвах за охотничьи угодья. Великанов аж поежился.
Впрочем, долго в ступоре президент Томбе пребывать не стал. Он был человеком действия. И не трудно просчитать, что сейчас на свет божий будет извлечен боевой топор и загремят тамтамы войны.
– Когда намечен переворот? – спросил он, уставившись немигающим взором на русского десантника.
– Время пока не определено, – сказал Великанов. – Но командование первой пехотной бригады согласно выступить хоть сейчас.
– Покушение на вашу жизнь связано с этими обстоятельствами? – осведомился президент.
– Возможно, заговорщики пронюхали, что я стал обладателем этой информации, – с честным видом соврал Великанов. – Мне пришлось скрываться.
– Почему вы сразу не вышли на меня? Или на полковника Лвангу?
– На президента выйти было нереально. Полковника Лвангу боялся подставить. Да и я должен был позаботиться о своей шкуре. Уверяю, мне пришлось нелегко.
В глазах президента мелькнуло подозрение. Помолчав, он резко спросил:
– Откуда все эти материалы?
– От тех, кого не устраивает нарушение равновесия в регионе и расширение влияния Республики Макао на еще одну страну.
Президент снова посмотрел справку. Особенно его взбесил пункт о введении в ряд провинций Верхней Джумбы миротворческого контингента, костяк которых составят военнослужащие Республики Макао, для защиты национальных меньшинств – народности камахари – от геноцида, а фактически для подавления всякого возможного сопротивления новому режиму страны.
Президент сжал кулаки и ударил по подлокотникам кресла:
– Почему, почему я должен в это верить?
– Потому что такое сфальсифицировать нельзя. И вы сами подозревали это. Просто не было доказательств.
Великанов попал в точку. Президент Томбе поморщился. Затем поинтересовался:
– А что это за неформальные контакты заговорщиков с англичанами? При чем тут Красный Крест?
– Под прикрытием Красного Креста действуют представители разведки Великобритании.
– Они-то что тут делают?! Их никогда не интересовало, что у нас происходит!
– Мне кажется, дело в недавно обнаруженных залежах редкоземельных металлов. Возможно, они наводили контакты с будущим правительством Верхней Джумбы и предлагали какую-то помощь в расчете на грядущие дивиденды.
– Все хотят моей смерти? И все они ошибаются. Горько ошибаются! – В груди президента в полную силу запылал огонь священной мести.
«Ну, теперь мало никому не покажется, – с удовлетворением подумал Великанов. – Расчет оправдался».
– Полковник Лванга, у нас еще остались верные люди? – деловито, без надрыва, но с легкой издевкой осведомился президент.
Вскочив и вытянувшись по стойке «смирно», полковник Тхиоро Лванга торжественно объявил:
– Кроме заговорщиков, все граждане страны верны вам, мой президент!
– Вы не на параде, генерал, – поморщился президент.
Генерал! Похоже, карьера Лванги рванула вверх, как баллистическая ракета.
– Мне нужно реальное положение дел, – отчеканил президент. – Победных реляций я достаточно наслушался от Чилумбы, Качая и прочих предателей.
Повинуясь взмаху руки, Лванга опять приземлился в кресло.
– Бригада крылатой пехоты – это мое подразделение. Я там подбирал всех, вплоть до рядовых бойцов. И военный советник, – новоиспеченный генерал кивнул в сторону Великанова, – постарался из них сделать людей… Отдельный полк военной полиции. Там командиром мой родной брат…
Лванга развел руками и замолчал.
– И это все? – неприятно удивился президент.
– Остальные переметнутся на сторону сильного. Их всех нужно держать в узде.
– Много льстецов. Верных мало, – с грустью произнес Томбе. – Ничего. Они все горько пожалеют!
Президент на несколько минут погрузился в тяжелые думы, потом очнулся и торжественно произнес:
– Завтрашний день войдет в историю Верхней Джумбы. Как день святого очистительного огня!
Лванга опять вскочил и вытянулся, щелкнув каблуками. На его лице было искреннее воодушевление:
– Я и любой из моих людей готов умереть за вас, мой президент!
– Умирать не надо. Умирать будут другие!
Латур Томбе встал, прошелся по кабинету, положил руку на плечо Лванге, посмотрел ему в глаза:
– Мы будем жить, генерал. Ради этой страны. Ради ее народа.
Великанову аж захотелось пустить слезу умиления, наблюдая эту пафосную сцену. Но он не особенно жаловал мыльные оперы.
– Нам предстоят великие дела. Генерал, вы будете при мне. Нам есть, на что потратить остаток ночи. Господин Великанов, ваши услуги понадобятся завтра. Сегодня вы можете отдохнуть в гостевой комнате дворца.
Русский десантник бросил взгляд на свои командирские часы – пятнадцать минут четвертого. Отдыхать осталось недолго. Судя по всему, денек завтра будет горячий.
– Я мог бы помочь в тактическом планировании, – предложил он.
– Хорошо, – кивнул президент. – Я воспользуюсь вашим предложением. Но позже…
Капитан из ближнего круга охраны президента провел Великанова в гостевую комнату – небольшую, зато с кондиционером, мебелью, санузлом и чистым шелковым постельным бельем. Кровать была просторная, как для новобрачных, и русский десантник улегся на ней по диагонали.
Сна ни в одном глазу. Состояние нервозное. Как перед первым прыжком с парашютом.
Пролежав минут пятнадцать, Великанов встал, нервно прошелся по комнате, как тигр, запертый в клетке зоопарка. Открыл небольшой холодильник. В нем обнаружил виски, пальмовое вино, прохладительные напитки.
Так, алкоголь в сторону. А вот кока-колой можно и побаловаться. Отхлебнул большой глоток и откинулся на спинке кресла.
Он ощущал, что все висит на ниточке. Ситуация серьезная. Возможно любое развитие событий. Эта страна может опять утонуть в крови, начать плавиться в огне гражданской войны. Как ни странно, но Великанов в последнее время стал воспринимать местные проблемы как свои собственные. Он достаточно повоевал за эту землю и за населяющих ее людей. Он меньше всего хотел новой крови.
Глядя сегодня в жесткие глаза президента, он был уверен, что если кто и возьмет ситуацию под контроль, то только он. Он не раз уже наводил тут порядок железной рукой. Поэтому и занимает свой пост целых семь лет, хотя средняя продолжительность правления в Африке семь месяцев – потом или политическое убийство, или переворот.
Как только под фанфары и песни о конце колониальной эры французы ушли отсюда в 70-е годы, здесь началась драка. Били чужих, чтобы убить. Били своих, чтобы чужие боялись. Племена камахари лупили тавахи и тогото. Тавахи гробили камахари. Тогото покусывали всех. Правительство лупило повстанцев. Повстанцы всех, кто попадался под руку. Все что-то делили. Власть. Кофейные плантации. Залежи алмазов. Полезные ископаемые.
Последняя гражданская война превзошла все мыслимые пределы кровавости и жестокости. Повстанческая армия «Свободная Джумба», штаб которой обосновался в Макао, состоявшая в основном из камахари, пять лет подряд пыталась взять власть и отбить алмазные месторождения. Они установили контроль над значительной частью страны, где устроили чудовищный террор.
Когда тогдашний президент Верхней Джумбы призвал соотечественников «взяться за руки» ради национального согласия, боевики оппозиции начали отрубать своим противникам конечности, дабы внушить
