отгораживаясь от звуков и суеты окружающего мира прозрачной и непроницаемой стеной. Хронометр, зазвенев в висках, напомнил, что время течет неумолимо и его осталось совсем уж мало для решения задачи. «Знаю...» – заглушил его Викинг, за секунды превратившийся в практичную, не знающую отказов машину для убийства.
Тонкое лезвие, перелетающее из руки в руку Камила хватом к себе, сверкая, плясало перед глазами Викинга, описывая сверхсложные фигуры. Они, правда, без труда считывались мозгом, превратившимся в мощный компьютер, анализирующий каждую фазу этого смертельного полета, разбивая целое на части, перерабатывая в нелинейные функции – систематизируя, упрощая и решая.
«Неплохо и... непрофессионально, – выдал промежуточный результат живой процессор. – Играет под „наваррцев“, но амплитуда мала и беспорядочна, и нет нужного шага. Вводим помехи...»
Он угрожающе «качнул маятник» корпусом и шевельнул ступнями, словно собираясь организовать атаку, с удовлетворением зафиксировав ожидаемый суетливо-сбившийся ритм.
«А теперь провокация!» Викинг шагнул влево, будто пытаясь обойти Камила, и сразу отшатнулся от выпада ножа, подставив, однако, для поражения открытый бок. Стальной клинок метнулся туда, но не нашел жертвы – гибкое тело скользнуло в сторону, пропустив лезвие в миллиметре от себя.
«Молодец, мальчик, среагировал как надо! – удовлетворенно отметил Викинг и холодно сузил глаза. – Ну что, время ставить точку в этом фарсе? Пора!!!»
Он шагнул на нож... Часы замедлили свой бег, раскладывая секунды и движения на отдельные составляющие, позволяя Викингу опережать время.
Уход от стремительного выпада Камила – предсказуемого и тянущегося почти покадрово... Как медленно плывет рука... Он разворачивается... нога зашла за ногу... кулак выходит от бедра зажатой рукояткой ножа вперед, чтобы в следующий момент выплеснуть клинок в плоть... но там только воздух – плоть исчезла... глаза Камила – бездонные и темные, как мрак ада... белые бескровные губы, широко распахнуты – он что-то кричит... звук теряется в пустоте... струйки пота, смывая соль, стекают по щекам... или это слезы?.. молния стали, мелькнувшая в отчаянном рубленом ударе... еще одна вспышка... искаженное ненавистью и страхом лицо... страх явился из глубины сущего... родился, сотканный из безумия и отчаяния... страх и смерть... Все!
Стиснутый мертвой хваткой одеревеневших пальцев нож взвился вверх и ринулся в раскрытую грудь Викинга. Неуловимая глазом тень взлетевшей руки тисками перехватила запястье, а тело ушло на излом. Выворачивая суставы неистовой болью, ломая траекторию полета, неведомая и неодолимая сила развернула сталь навстречу стремящемуся вслед за ударом телу, которое не может остановиться и закручивается, встречая свой клинок. Тонкое лезвие, легко раздвигая плоть, рвется прямо к сердцу...
Окружающие звуки громом прорвались к барабанным перепонкам Викинга. Не имея сил разжать пальцы, он все еще удерживал кулак, сжимающий рукоять ножа, вошедшего в грудь Камила.
Вадим подхватил обмякшее тело и опустил на брусчатку. Он неожиданно заметил, что широко открытые глаза умирающего стати менять цвет. Они уже не были выцветше-белесыми, какими виделись при первой встрече, и не казались бездонными и темными, как во время схватки. Яркая голубизна плеснула из самой глубины зрачков и разлилась по радужке. Такие глаза были в юности у Лешки Свиридова...
Губы шевельнулись, и Вадим едва разобрал в неслышном шепоте-хрипе слова:
– Ва-дь-ка... спа-сибо...
Тело Алексея дернулось в конвульсиях и замерло. Стоя на коленях, Вадим в последний раз взглянул в лицо старого друга и провел по нему ладонью, опуская веки, и сам прикрыл глаза...
От ворот послышался нетерпеливый сигнал клаксона. Вадим, еще секунду помедлив, поднялся и поспешил на зов. Самсон призывно махнул рукой из заведенного камиловского «Гранд-Чероки». Вадим заскочил на сиденье, захлопнул дверку, и джип резво рванулся с места.
– Где девочка и Доктор? – спросил Вадим.
– В машине у Игоря. Ждут нас за два квартала за углом. Они сейчас должны разговаривать с Мао и Надеждой.
– Проблем не было?
– Побрыкалась немного, пока тащил в машину, еле уговорил. Не верила, что я твой друг, и обзывала хулиганом. Пообещала, если не поговорит с мамой, будет сильно кричать и звать милицию. А еще сказала, что глаза выцарапает. Решительная особа! Если у нее и мамаша такая, не завидую некоторым – не будем на них показывать пальцем, – подпустил шпильку Самсон.
– Как прошел ваш этап? – не обращая внимания на его слова, спросил Вадим.
– Без проблем. Как ты и планировал. Доктор завалил того, что шел сзади, в шею навылет, а я второму хребет малость снивелировал. Вадим, – чуть замявшись, неохотно выдавил из себя Самсон, – их обязательно было мочить?
– Двое из троих меня знали, – не вдаваясь в подробности, хмуро ответил он.
– Тогда понятно. Вопросов больше нет, – согласился Самсон.
– А с юристами как?
– Папаше Привалову физиономию почистил в качестве передачи педагогического опыта, как отец отцу. Так, по-легкому прошелся – переломов быть не должно, может, только нос набок свернул, но вот синяки выводить будет долго. А из тех двоих наваял картину Репина «Приплыли».
– Не понял? – удивленно поднял брови Вадим.
– По-легкому вырубил обоих – на полчасика, не больше, как раз к приезду «Гюрзы». Тому, непонятному чернявому, в руки пистолет вложил, а Стригуну – штурм-нож, который Слава дал. Ткнул для реализма в мякоть руки, чтобы крови подтекло, и разложил по разным углам. Прямо дуэль Пушкина с Дантесом, только со статьей за поножовщину.
– Глазунов ты наш... – усмехнулся Вадим, – импрессионист-баталист.
Джип на перекрестке повернул налево и почти сразу встал, пристроившись в корму белой «Волги» Игоря Павловича. Майор нервно прохаживался по пыльному тротуару и выглядел весьма озабоченным. Увидев выскочившего из «Чероки» Вадима, он буквально просиял.
– Все нормально? – И, дождавшись утвердительного ответа, вытер платком пот со лба. – Вовремя закончили. У меня радиостанция настроена на милицейскую волну, там начался всеобщий шухер. Слава со своими уже на подходе. Через пару минут прибудет. Я боялся, что вы встретитесь.
– Обижаешь! – пробасил Самсон.
– Как девочка? – встревоженно спросил Вадим.
– Ирина беседует с мамой, – доложил вылезший из «Волги» Доктор. – Я переговорил с Мао, нарисовал обстановку. Он ждет твоего звонка, чтобы дать команду на нейтрализацию и захват филеров. Надежда, как и планировалось по ходу операции, сейчас находится в квартире ее друзей. Мао сообщил номер телефона, и мы связались с ней. Соответственно, дочка сейчас чирикает с мамой.
– Все понял, – удовлетворенно кивнул Вадим. – По машинам, уходим отсюда. Толя, бумаги на джип есть?
– Техталон у меня. Позаимствовал вместе с ключами у своего подопечного. Надо только доверенность состряпать.
– У меня есть чистый бланк, – вмешался Игорь Павлович. – И не забудьте забрать свои документы.
– Отлично! Толя и Андрей, идете на «Гранд Чероки» за нами. Игорь, выводи нас из города.
Вадим заскочил в «Волгу» на заднее сиденье рядом с Иринкой. Машина тронулась и поехала вперед по проулку. Довольная девочка громко докладывала в мобильник:
– ...хорошо, мама... обязательно, мама. Буду слушать дядю Вадима. А вот он и сам подошел. Хорошо, передаю ему телефон. До свидания, мамуленька. – Она протянула трубку Вадиму: – Мама хочет переговорить с вами.
– Вадим, ты живой, с тобой ничего не случилось? – услышал он взволнованный голос Надежды.
– Странный вопрос, – засмеялся Вадим. – Если разговариваю с тобой, значит – скорее жив, чем мертв. Не волнуйся, у нас все хорошо. Ночью прибудем, жди. Как ты сама?
– Все в порядке, хотя очень сильно нервничала. Вадим, – трубка замолчала и до него донеслись рыдания, – милый, спасибо тебе... Я не знаю, что говорить. Приезжайте быстрее!
– Держись, все уже закончилось, – ободряюще сказал Вадим. – Скоро будем. Пока!
Он нажал на кнопку, прерывая разговор, и стал набирать новый номер. На первом же гудке Мао снял
