посетителя. Судя по презрительно оттопырившейся губе и форме вопроса, прибывший гражданин должного впечатления на шкафа-охранника не произвел.
– Моя фамилия Беклемишев, – коротко ответил Вадим и так же внимательно осмотрел фигуру и лицо неприветливого привратника. Более всего в нем Вадиму приглянулась пологая линия накачанной шеи, тянущаяся от плечевых суставов непосредственно к мочкам ушей.
«Ежели по ней с крутого размаху, да со всей широтой души влупить – редкая оглобля не треснет», – с глубоким уважением констатировал про себя Вадим.
– Заходите, вас ждут, – сменив гнев на милость, буркнул верзила и нажал на кнопку пульта, сиротливо затерявшегося в его разлапистых ладонях. Створки ворот плавно и бесшумно поплыли в стороны, и Вадим ступил на дорожку, аккуратно выложенную разноцветной мозаичной плиткой.
С острова они снялись быстро. Алик, не церемонясь, вылил на Макса и Седого по ведру воды, зачерпнутой из Волги, похлопал по щекам – и ребятишки довольно быстро оклемались. Коротко шепнув что-то на ухо товарищам, Алик отправился готовить катер к отходу. Алексей с интересом оглядел одновременно и злые, и смущенные физиономии поверженных Вадимом бойцов и разочарованно обратился к нему:
– И самоуверенности хоть отбавляй, – поддакнул ему Вадим, поняв важность воспитательного момента.
– А уж этого в избытке: ведрами черпай, не вычерпаешь, – согласился Алексей.
– Камил, хватит издеваться. Ты что, нам со своим другом решил проверку устроить? Мы вроде бы уже все экзамены и зачеты тебе раньше сдали, – с обидой сказал Макс.
Алексей неожиданно резко шагнул к нему и, ухватив пальцами подбородок Макса, рванул голову парня на себя.
– Сосунок, закрой свою грязную пасть. Вы меня сегодня перед товарищем детства опозорили. Кроме как черных щипать на рынках да перед телками мышцей накачанной играть, больше ни на что не годны. А насчет экзамена ты правильно подсказал – буду теперь вам его периодически устраивать, а то совсем жиром заплыли, щенки, – твердо отчеканил Алексей, и его лицо внезапно плеснуло яростью и неприкрытой злобой.
Разжав пальцы, удерживающие подбородок, он без замаха, коротко врезал кулаком Максу в челюсть, так, что голова парня безвольно мотнулась в сторону. Потом занес кулак еще раз, но не ударил. Застыв на секунду, приходил в себя.
Алексей опустил руку, а потом повернулся к Вадиму и раздраженно, но в общем-то уже без излишней злости, сказал:
– Поехали отсюда побыстрее, иначе я последние нервы с этими сопляками сорву. А ты неплохо работаешь. Ребята в свое время не последними спортсменами были – оба заслуженные мастера. Но ты их как детей уложил. Где так обучился?
– В армии, – не вдаваясь в подробности, сказал Вадим. – А что уложил, так не только их, а и тебя в юности далекой тоже на лопатки бросал. А сейчас, смотрю, и ты кое-чему обучился.
– Жизнь научила. Стараюсь не отставать от молодежи, – усмехнулся Алексей. – А кем в армии-то служишь?
– Военным переводчиком.
– Вот уж не думал, что переводчики в нашей несокрушимой такие крутые бывают, – с сомнением покачал головой Камил-Верблюд. – Ну да ладно. Раз сказал переводчик, значит, пусть так и будет.
Взяв гулянку на буксир и поставив сияющего от радости Сережу под опекой Алика на капитанский мостик к рулю, чтобы доставить мальчику удовольствие, с ветерком описали пару кругов вокруг острова и только после этого взяли курс на поселок. Расставаясь, договорились, что Вадим переоденется, приведет себя в порядок и через час подойдет к Алексею.
Алексей встретил Вадима на ступеньках лестницы, лишь немного уступавшей потемкинской по ширине.
– Ну, как домик у меня? Нравится? – горделиво спросил Алексей.
– Ты знаешь... – иронично улыбнувшись, замялся Вадим. – Как-то, ну очень по-богатому. Его бы куда- нибудь в Майями. Думаю, тамошние крутые рассудком бы поехали от зависти. Ты сам его проектировал?
– Да нет. Есть у нас во Всеволжске один сверхмодерновый архитектор – специализируется на индивидуальных особняках. Мужик идет нарасхват, очередь на пять лет вперед расписана – еле вырвал. Вот этот Корбюзье мне его и нарисовал. И прикалываешься ты зря. Знакомые от моего вигвама тащатся, как кошаны от валерьянки, – нахмурился Алексей. – И к тому же положение обязывает.
– Ну, раз положение, тогда ничего не могу сказать, – засмеялся Вадим. – Просто я бы в нем вряд ли смог жить.
– Честно говоря, можешь верить, а можешь и нет, мне он тоже в общем-то не нужен, – криво усмехнулся Алексей. – Но, увы, дом построен, значит, в нем надо жить.
– А кариатид тоже тот архитектор «нарисовал», – кивнул Вадим на двух красующихся бюстами дам, совсем уж ни к селу ни к городу прилепленных над входом, режущих глаз даже на фоне общей вычурности здания.
– А вот это, каюсь, мои поправки к проекту, – громко захохотал Алексей. – Не узнаешь?
Вадим вгляделся в обнаженную натуру и с сомнением покачал головой.
– Да вроде нет...
– Вопрос на засыпку: тебя в комсомол где принимали?
– В горкоме, кажется. Да, точно, в горкоме комсомола на Дзержинской. Только при чем здесь кариатиды? – удивился Вадим.
– А рядом с ним на углу дом был – там раньше ОВИР сидел, паспорта заграничные выдавали. Над входом в него кариатиды и были. Вспомнил? Так вот, в здании горкома и бывшем ОВИРе сейчас находится отдел по борьбе с оргпреступностью. Я для прикола и повесил у себя над входом точно такие же. Залетали сюда как-то эти ребята, рассмотрели девиц, ох и кислые же у них физиономии были, ты бы видел, – радостно залился смехом Алексей.
Похоже, с юмором у Алексея было неплохо, правда, Вадиму от профессиональной специфики этих шуток почему-то стало грустно.
Стол накрыли за домом в уютном подобии итальянского дворика, увитого виноградом, на краю небольшого бассейна. Сразу за бассейном начиналась молоденькая березовая рощица, круто сбегающая по откосу к Волге. Из архитектурно-ландшафтной окрошки особняка, пожалуй, только эти тоненькие деревца не томили глаз, разливали по телу какое-то доброе тепло и постоянно притягивали взгляд.
Разговор почему-то не получался. Некоторое оживление в самом начале, воспоминания об общих знакомых, с которыми и сам Алексей уже давно не встречался, сменилось неуютным молчанием, во время которого хозяин обильно накачивал себя коньяком. К его чести надо было отметить, что, несмотря на частые и обильные дозы золотистого армянского пойла, Алексей в общем-то не пьянел, а только внешне становился все более и более хмурым и колючим. Вадим только пригубливал ароматный прасковейский мускат из пузатого темного фужера, закусывая его сладкими ананасными дольками.
Затянувшееся молчание прервал Алексей.
– Мне Алик доложил, что Макс на твоих родственников наехал по поводу продажи дома. Извини, это случайно получилось. Я уже дал команду отставить. Один знакомый корешок попросил подыскать место для коттеджа, а я, особо не вникая, поручил это дело Максу. Будем считать, что забыли. Кстати, хороший парнишка твой племянник, забавный, – сказал Алексей. Немного помолчав, неожиданно добавил: – У меня такой же шустрый растет.
Вадим посмотрел на него:
– А где он, где жена?
– Здесь, в городе живут. Только без меня.
– Я, наверное, задал не очень приятный вопрос? Извини!
– А что тут неприятного? Все как у людей: сошлись-разошлись, сбежались-разбежались – пинг-понг
