благодарности местные угостили тех каким-то рисовым пойлом. В результате младший штурман серьезно отравился, и из-за этого отправление на Родину было ненадолго отложено.
И вот теперь, когда все уже было готово к отправке, все равно приходилось кого-то ждать. Естественно, история с пищевым отравлением штурмана была придумана в целях обеспечения безопасного отхода диверсионной группы из Непала. Наслышанное обо всех похождениях своих героев начальство решило, что самолет стоит задержать в Калькутте. Тем не менее недовольство, выражаемое пилотами, имело вполне реальные основания. После разгрузки оказалось, что какой-то лихой индиец прихватил в счет гуманитарного груза и кое-что из оборудования. А ведь это уже были совсем не шуточки! Пилоты стояли у кабины и нервно курили. У них была информация, что скоро должен кто-то подъехать, правда, кто именно – им не сообщалось. Они лишь знали, что их будет трое: двое мужчин и одна девушка.
Наконец, на въезде на аэродром появился черный джип с дипломатическими номерами. Пилоты облегченно вздохнули, затушив окурки, и направились к только что подъехавшему автомобилю. Из него вышел представительный мужчина, направившийся к ним навстречу. Через десять-пятнадцать шагов они пересеклись, начав о чем-то беседовать. Тем временем двое оставшихся в машине также о чем-то переговаривались. Лунин слез с заднего сиденья и приоткрыл его. Затем он сдвинул крышку потайного отделения и на белый свет показалось бессознательно лежащее тело молодой девушки. Лунин удовлетворенно хмыкнул, проверил пазухи для дыхания и снова закрыл этот импровизированный гроб для особо находчивых клиентов.
– Как думаешь, – поинтересовался у него Батяня. – Ей инъекции еще на пять часов хватит или, может, еще вколоть надо? – майор спрашивал, в общем-то, серьезно, но все-таки никак не мог отделаться от легкого налета сарказма в этом вопросе. Он отлично помнил, что Лунин провел немало времени под воздействием этого препарата и как бы обиняком подкалывал беднягу. Тот прекрасно понимал иронию Батяни, но уже не обижался. Ведь теперь он был в роли надзирателя, а гражданка Котова – в роли пленницы.
Однако Лунин не стал перебарщивать с мстительностью, откровенно сказав:
– Я думаю, должно хватить. Поверь моему горькому опыту! – после этих слов оба негромко захихикали, но как только Варенцов направился обратно к автомобилю, вновь приняли серьезный и важный вид, ожидая дальнейших указаний. Майору уже жутко не терпелось попасть домой, на родную Волгу, и поэтому его солидность нет-нет да прорывалась чувством нетерпения. Все опасности были уже позади, и Батяня желал только одного – как можно скорее очутиться в родной части, снова почувствовать вкус нормального русского хлеба и столь же приятной для славянского человека русской водочки! Несмотря на тот факт, что дома он не был не так уж и долго, однако Лаврову казалось, что с момента его последнего пребывания на родимой стороне прошло уже ну никак не меньше полугода!
Лунин в этом плане вел себя гораздо более сдержанно. Правда, повод для радости у него был гораздо более основательный, чем у Батяни: у него в руках находился кейс, который гарантировал безопасность Родине! В этом кейсе хранилось то, из-за чего загубила свою судьбу молодая девушка. Этот «подвиг» шпионки обернулся полным фиаско, как для его исполнителя, так и для непосредственного захватчика. Нужно особо отметить, что эта операция больно щелкнула по носу зазнавшихся британских бондов! Ведь они фактически первый раз со времен распада СССР так основательно получили по лбу в деле сверхсекретного шпионажа и разведдеятельности! Хотя волноваться им было, в общем-то, не о чем: такие дела обычно подвергаются огласке не менее чем через пятнадцать лет после непосредственного архивирования. Так что Британия может спать спокойно! Пока.
Моторы грузового «Ила» грозно шумели, и самолет начинал разгоняться по трассе, с каждым метром набирая необходимую скорость. Вот он уже оторвался от взлетно-посадочной полосы, что могло показаться кому-то вообще нереальным, принимая во внимание его исполинские размеры.
Сопла заревели, и самолет начал набирать высоту, все дальше и дальше уходя в пасмурное индийское небо. Крестьяне на своих рисовых полях склоняли головы и работали тяпками. У каждого было свое занятие: кому-то землю возделывать, а кому-то очищать ее от паразитов. И если работа первых всем понятна и видна, то деятельность вторых постороннему глазу разглядеть практически невозможно. Как не разглядеть было и того, что сейчас происходило в грузовом отсеке крупнейшего транспортного самолета в мире.
Над Волгой расстилалось все то же необъятное звездное небо. Но на этот раз звезды не демонстрировали своей космической холодности, а, наоборот, были какими-то родными и очень теплыми. Река, отражавшая все это звездное великолепие в своих водах, также гордилась своей сопричастностью к этой красоте. Она тоже уже не считала себя самой могучей и самой грозной, она просто катила свои воды туда, куда должна была катить. Без грохота, шума и лишнего пафоса. И от этого она тоже становилась какой-то особенной, какой-то родной рекой.
А на том же берегу сидела все та же компания и, казалось, за это время, прошедшее с момента последних посиделок, ничегошеньки не изменилось. Лавров и Аня вместе сидели на берегу реки, одни- одинешеньки. Сослуживцы разумно решили не мешать им, оставив их наедине. Аня смотрела на звездное небо и снова втайне восхищалась Батяней. Она ведь не знала, что за задание он выполнял все это время, но была уверена, что оно было очень важным и очень сложным. Она посмотрела на него, и обнаружила, что он уже давно вглядывается в ее лицо, а его глаза выражают какое-то теплое, незнакомое ей доселе чувство.
Она не стала долго ждать и понимала, что надеяться на первый шаг со стороны мужчины глупо и малоперспективно. Поэтому она без лишних слов положила свою голову на плечо Батяни и игриво вздохнула:
– Как хорошо все-таки, что твоя командировка так быстро закончилась! – протянула она, стараясь придать своему голосу как можно больше обаяния и нежности. Впрочем, это уже и так было лишним – майор понимал, что эта девушка неровно к нему дышит, да и сам не открещивался от того, что она ему нравится. Да и открещиваться, в общем-то, было не перед кем.
– Да, на этот раз быстро управились, – как бы там ни обстояли его планы на личную жизнь, но секретов своей нелегкой службы он не намерен был раскрывать. Майор, конечно, понимал, что Аня задавала эти вопросы из наивности и святого убеждения, что Лавров геройствовал там направо и налево и что операция была самой что ни на есть секретной. И что Батяня был тяжело ранен, прикрывая друга, и что он быстро оклемался и при помощи двух портянок и одного валенка победил всех супостатов...
Хотя, если особо не вдаваться в подробности, то на самом деле все именно так и произошло. Но такие подробности Ане было знать не то что ни к чему, а просто-напросто опасно. Даже в этой стране существовало огромное количество нехороших людей, которые за любую информацию по этому поводу готовы были выложить либо огромные деньги, либо тонны свинца. Ведь программу «Эшалон» никто не отменял и возвращение Котовой-Эйерс вместе с похищенными ею кодами всего лишь давало России то, что она временно потеряла. Но не больше. Кто знал, какие еще планы вынашивали «коварные агенты империалистической контрреволюции», если выражаться языком Мао. Судя по всему, у британцев уже имелись кое-какие разработки на этот счет, а китайцы стремились, ввиду вполне объяснимых обстоятельств, догнать своих западных «старших» братьев в отношении расширения военно-стратегического информационного пространства. Ведь система спутниковой навигации, а тем более система еще всеобъемлющего контроля, – это огромная сила в руках всяких там недальновидных, а гораздо более опасная в руках дальновидных политиков.
Но на этом Батяня не хотел сейчас заострять ничье внимание. Он просто наслаждался той ночью, которую ему подарила судьба, и компанией молодой красивой девушки, которая искренне и по-девичьи взаправду втюрилась в него по самые уши.
Выждав еще несколько минут, Аня снова сказала:
– А вот пока тебя не было, я уже научилась отличать планеты от звезд! – похвасталась она с какой-то поистине детской непосредственностью. В ответ Лавров лишь широко улыбнулся. – Вон там Венера, а вон там – Марс, а вот это – созвездие Ориона, а вон там... ой, а что это?
Видно, Аня заметила в ночном небе над своей головой что-то такое, что заставило ее засомневаться в
