— Предпочитаю настоящих женщин.
— Настоящая женщина променяет тебя на смертного мужчину, — отозвалась голова. — Здесь Тот Свет, и тебе нужна женщина с Того Света.
В ее словах крылась весьма коварная логика. В том, что она говорила, смысла было куда больше, чем Миме хотелось бы признавать. Он попытался опровергнуть эти доводы:
— Я не принадлежу Тому Свету; я — обыкновенный смертный, проживающий здесь временно. Мне нужна женщина с таким же положением.
— Это тоже можно устроить, — сказала голова.
Мима закончил складывать остатки тела в ящик, но не спешил подбирать голову. Ему захотелось еще немного побеседовать.
— И как же?
— Можешь попробовать сойтись с какой-нибудь женской инкарнацией. Самая молодая ипостась Судьбы, Клото, известна своей любезностью.
Мима вызвал в памяти юную, хорошенькую, восточного типа Клото. Мысль ему понравилась. Но он тут же припомнил куда более зрелую Лахесис, по сути ту же самую инкарнацию в другой форме. Безусловно, разум у Судьбы был один, хотя тело переменчиво. В этом смысле она ничем не лучше демоницы. Юное непорочное тело с опытным и циничным умом — не совсем то, что мужчина ищет в женщине. Кроме того, у Судьбы наверняка были свои собственные связи, и она вовсе не обязательно захочет сходиться с мужчиной вроде него.
— Еще есть… но тебя, впрочем, она вряд ли заинтересует, — заметила голова.
Явный подвох! Однако Мима пока не подбирал говорящую голову, как бы попавшись на хитрость:
— Кто?
— Одна девица, принцесса, заточенная в замке из замерзшего тумана, откуда она не может освободиться, потому что никому нет до нее дела. Но, разумеется, это не твоя забота.
— Кто она?
— Ее зовут Лигея. Но…
— Почему ее там заточили?
— В наказание за зло, которое она совершила при жизни.
— А-а-а… Еще одна демоница.
— Нет. Она — проклятая душа.
— В чем же разница?
Голова рассмеялась:
— Разница очень большая! Демоны — создания Ада, которые безоговорочно служат моему господину Сатане. Они сотканы из эфира, у них отсутствуют процессы жизнедеятельности, как ты сам сейчас видел на примере моего тела. А души — это бессмертные сущности смертных людей; они обладают сознанием, разумом и чувствами смертных, просто у них больше нет смертного бытия.
— Как прислуга в Цитадели Войны, — согласился Мима. — Но поскольку они не являются смертными, то безраздельно принадлежат Тому Свету и для моих нужд пригодны не больше, чем вы, демоны.
— Верно. Хотя Лигея — случай особый. Проклята она была ошибочно, и если ей удастся добиться справедливого слушания своего дела, то ее могут переклассифицировать.
— А почему она не может добиться слушания?
— Справедливого слушания. В Преисподней проводится масса слушаний, но они несправедливые. Всякий раз, когда Лигея пытается представить свое дело, над ней только потешаются. Сейчас она, наверно, уже впала в отчаянье. Думаю, она будет по-настоящему благодарна, если кто-нибудь, обладающий реальной властью, похлопочет о ее деле. Но, конечно, если будет проведено честное слушание и ей заменят приговор, она отправится в Рай, этим все и кончится. Тебе нет смысла вмешиваться.
Мима был убежден, что в действительности Лила хотела, чтобы он занялся Лигеей, поэтому ответил отрицательно.
— Согласен, — сказал он, взял голову за волосы, поднял и швырнул в ящик. — Ну и как мне теперь отправить это в Ад?
— Просто назови адрес пункта назначения, — пробормотала голова. Ее слова прозвучали неразборчиво, потому что она лежала лицом вниз.
— Катись ко всем чертям! — сказал Мима.
Сундук со всем содержимым взорвался. Из него вырвалось густое облако дыма. Когда оно рассеялось, ящика не было.
В следующий раз для наблюдения Марса вызвали в Ирландию.
Когда Мима вместе с угрюмой свитой прибыл на место, то ознакомился с ситуацией привычным для себя способом и выяснил, что революционная организация под названием Ирландская Армия с помощью генной инженерии создала вирус, поражающий исключительно протестантов. Они собирались вызвать эпидемию болезни, которая либо убьет, либо серьезно покалечит инфицированных. Им даже не придется сражаться; они попросту отпразднуют победу после того, как эпидемия выполнит свою подлую работу.
— Разве не замечательно? — восклицал Мор. — Давненько мне не представлялось случая руководить чумным поветрием!
— Генная инженерия, — пробормотал Мима. — Сдается мне, что Гея будет в претензии, если я сначала не переговорю с ней.
Он остановил движение, сел на Верре и направился во владения инкарнации Природы.
Но когда они приблизились к усадьбе Зеленой Матери в Чистилище, им пришлось остановиться у огромного рва с водой, защищавшего территорию. Мима попробовал было заставить Верре перейти или перепрыгнуть через ров, однако паломино артачился, пугливо бросался в стороны.
— В чем дело? — спросил коня Мима. — Ведь в мире для тебя не существует препятствий.
Верре только отрицательно мотал головой. Мима вспомнил, что это не мир; здесь Чистилище, где действуют иные законы. Этот ров вполне может быть заговорен таким образом, чтобы отпугивать непарнокопытных.
Мима спешился и подошел к воде. Тут же к берегу подплыла какая-то чудовищного вида рыбина. Нет, не рыба; у нее были ноги и человеческая нижняя часть тела. Но выше пояса находились рыбьи плавники и жабры, а рот был полон острых зубов.
— Тонтри, — пробормотал Мима.
Ему еще не доводилось видеть такого живьем, но ошибиться в отношении этого гибрида было невозможно. У тритона — верхняя часть мужская и рыбий хвост; у тонтри все наоборот. Если с тритонами и русалками еще можно иметь дело, а салруки даже могли составить недурную компанию, если, конечно, тебя не особенно заботит красота лица, то, по рассказам, тонтри унаследовали наихудшие качества обоих видов. Были они безмозглыми и злобными и разрывали в клочья всякого, кто становился их жертвой.
Мима сделал вид, будто хочет дотронуться носком сапога до воды, и тонтри так неистово бросился к нему, что взметнулся целый фонтан брызг и искр. Все ясно: чудище шутить не намерено.
Мима отступил и дотронулся до Меча.
— Гея! — пропел он.
Но женщина не появилась. Вместо нее откуда ни возьмись прилетел разноцветный попугай.
— Кто спрашивает? Кто спрашивает? — требовательно заверещала птица.
— Марс спрашивает Гею, — ответил Мима, ощущая некоторую неловкость.
— Докажи! Докажи! — тараторил попугай.
— Ну ты, птичьи мозги, не видишь, что ли, меня?
— Я каждый день вижу сотни таких, как ты, — проговорил попугай. — Сплошные подделки. Посылает Сатана, чтобы докучать хозяйке.
Сотня таких, как он, ежедневно? Тут Мима догадался, что Сатана, пытаясь творить как можно больше зла, норовит засылать своих демонов-соглядатаев во владения Природы. И придает им вид инкарнаций. Не удивительно, что Гея принимает такие меры предосторожности.
— Доложи обо мне хозяйке, и она сама проверит, настоящий я или нет.
— Зеленая Мать занята своими делами; ей некогда проверять каждого самозванца.
Что тоже было разумно.
