восточного склона Фол Эренна через земли Перридона и Эмбара в направлении Сумеречной Страны.
Грейс не стала ничего говорить своим товарищам о том, что, когда воины окажутся в Эмбаре, им все равно не миновать встречи с Рыцарями Оникса, но даже если и посчастливится избежать их, им будет угрожать Культ Ворона. Впрочем, это не самое главное. Чем сильнее ей хотелось спастись бегством, тем лучше Грейс понимала, что это невозможно.
Ее пальцы сомкнулись вокруг рукоятки Фелльринга.
Но пожертвовать собой Грейс не боялась. Во время работы в Денверском мемориальном госпитале она всегда без остатка отдавала себя тем, кто нуждался в ее помощи. Нет, Грейс больше всего пугала необходимость жертвовать жизнями воинов, которых ей предстоит повести за собой и еще многих тысяч людей, которые пойдут за Бореасом.
Вот только как отыскать тот древний оборонительный механизм крепости? Фолкен всегда все знал, но на сей раз оказался не в состоянии объяснить ей, где вести поиски и что предстоит для этого сделать. Все безнадежно.
Грейс вздохнула и зашагала к замку.
Неожиданно до ее слуха донеслась музыка, прозвучавшая где-то далеко, — музыка колокольного звона. Грейс замерла на месте, прислушиваясь. Тишина. Только шорох раскачиваемых на ветру веток деревьев да стук ее сердца. Затем колокольный звон раздался снова. Негромкий, но ясно различимый, похожий на звон колокольчика под дугой конной упряжки в темной зимней ночи. Грейс побежала по тропинке дальше. Почему ей это раньше никогда не приходило в голову? Ведь он старше всех остальных. Если кто и должен знать об этом, так это Маленький Народец. Сжимая руками полы накидки, Грейс свернула на другую тропинку…
… и замерла на месте. Тропинка упиралась в грот. Тупик, дальше идти некуда. И все же Грейс была уверена, что колокольный звон доносился именно отсюда.
— Ты что ищешь, Грейс?
Откуда-то из тени ей навстречу шагнула какая-то фигура.
— Вани! — удивилась Грейс. — Я не заметила тебя! Т'гол пожала плечами, давая понять, что иного и не ожидала. Ни для кого не было секретом, что Вани терпеть не может холод. Что же она здесь делает?
— Ты слышала? — спросила Грейс.
— Что?
— Колокольный звон. Я побежала на звук колокола и оказалась здесь.
Вани нахмурилась. Под глазами у нее залегли глубокие тени, как будто она не спала несколько ночей подряд.
— Я ничего такого не слышала. Только твои шаги. Колокольный звон звучал с далекого расстояния, но ведь слух у т'гол превосходный. Так что если его услышала Грейс, то и Вани должна была слышать. Если, конечно, музыка не предназначалась только для Грейс. Но если действительно так, то почему она оказалась именно в этом месте? Грейс усомнилась в том, что Вани может что-нибудь знать о Неприступной Цитадели и ее древней магии.
Встреча с Вани не была Грейс особенно неприятна. В последнее время она редко видела т'гол. После путешествия на корабле эльфов поведение Вани и Бельтана стало каким-то странным. Однако после исчезновения Тревиса дела приняли даже более скверный оборот.
— Ты скучаешь по нему, я угадала? — неожиданно для себя самой спросила Грейс.
Вани напряглась.
— Мы все скучаем по нему.
— Нет, ты скучаешь по нему иначе. Ты любишь его, Вани. И Бельтан тоже любит. Уход Тревиса причиняет вам боль. Вам обоим.
— То, что он ушел, — к лучшему, — возразила т'гол. — Теперь он никогда не увидит…
— Чего он не увидит?
Вани отвела взгляд в сторону.
Грейс задумалась над ее поведением, внешним видом, всем тем, что могло бы послужить основанием для диагноза. Ей вспомнилось все необычное, что она заметила в т'гол за последние два месяца. Например, ее приступ морской болезни на белом корабле, неожиданная слабость во время путешествия в Кейлавер. Затем привычка складывать руки на животе и то, что ее щеки горели ярким румянцем, несмотря на холод.
Думай, Грейс. Тошнота, усталость, брюшные колики, слегка повышенная температура. Это может быть какое-нибудь вирусное заболевание, или инфекционное, или… Глаза Грейс удивленно расширились.
— Ты случайно не беременна?
— Да, — ответила Вани, все так же избегая смотреть Грейс в глаза.
На какой-то миг Грейс охватило смятение. Ведь Вани — профессиональная убийца, ее ремесло состоит в умении лишать людей жизни. Представить себе Вани в роли матери было невозможно. Тем не менее удивление вскоре сменилось сочувствием и пониманием.
— Когда ты это заметила?
— Вот уже два цикла луны назад.
— Отец ребенка Тревис?
— В моем сердце отец — Тревис.
Что это могло означать?
Грейс подошла к ней ближе.
— Я не понимаю тебя.
Вани резко повернулась. На ее губах появилась горькая усмешка.
— Ты не одинока в своем непонимании.
Что же Вани имеет в виду? О каких двух месяцах может идти речь? Прошло всего шесть недель со дня Среднезимья, когда они встретились с Тревисом в Черной Башне. Два месяца назад они находились на борту корабля эльфов…
Догадка острой иглой пронзила ее мозг. Странные взгляды, странные нежные жесты. Невероятно, но иного объяснения быть не могло.
— Значит, это Бельтан. Отец — он.
Вани ничего не ответила, но ее молчание можно было истолковать только как согласие. Грейс схватила девушку за руку.
— Но как? Ведь Бельтан…
— Я знаю, кто такой Бельтан. Его обманули, как и меня.
— Обманули?
Вани слегка отодвинулась от Грейс.
— Это все Маленький Народец. Они привели нас в трюм корабля, где оказался цветущий сад. Они заставили нас поверить, что и он, и я сжимаем в объятиях одного и того же человека…
— Тревиса, — подсказала Грейс. — Они заставили вас поверить в то, что вы занимаетесь любовью с Тревисом.
Вани кивнула.
— Но зачем они это сделали?
— Я думала, ты сможешь ответить на этот вопрос. Ответа на такой вопрос у Грейс не было. Фолкен часто рассказывал о том, что Маленький Народец отличается странными нравами и никогда не был врагом людей, но, впрочем, не относился и к числу друзей человечества. Об их обычаях было практически ничего не известно, а намерения неизменно оставались загадкой для людей.
— Бельтан знает?
— Вряд ли. Но если и не знает, то скоро узнает, — ответила Вани и прижала руку к животу.
Грейс задумалась. У Вани восьминедельная беременность. Пить отвар туманной мальвы поздно.
