материалов, а вплавь никому не преодолеть несколько сотен миль, отделяющих бывшее побережье от безопасной сухой земли.
Иона отвез Луи-Мэй туда, где жили ее родные. Там уже плескались волны. Только кучи щебня да плавающий вокруг мусор отмечали места, где раньше стояли дома. От людей не осталось и следа. Луи-Мэй молча смотрела на эту картину. Лицо ее было безжизненным.
— Они наверняка перебрались повыше, — быстро сказал ударник. — Вода поднималась медленно, так что время у них было.
— Да… — согласилась Луи-Мэй. Ей чуть-чуть полегчало.
— Я могу найти их, — предложила Орб. — Опиши мне кого-нибудь из своих родственников или знакомых, и я выясню, где он сейчас.
Луи-Мэй описала свою мать.
Орб стала расти. Когда ее туманное тело пересеклось с подходящей под описание женщиной, она снова сжалась рядом с ней. Мать Луи-Мэй вместе с множеством других людей находилась на одном из верхних этажей высотного дома. Многие были ранены — для них отгородили импровизированный лазарет. Орб с ужасом увидела на потолке и стенах тот же пушистый налет, что и во Франции. Жара и влажность спровоцировали рост плесени. Здесь она покрывала даже одежду некоторых людей. Противный запах пропитал все вокруг.
Мать Луи-Мэй была женщиной весьма массивной, но, когда Орб возникла из воздуха прямо перед ней, она так и подпрыгнула. Кроме всего прочего, Орб оказалась единственным белым человеком в комнате.
— Я — друг Луи-Мэй, — сказала Орб. — Она очень беспокоится о вас и намерена сама сюда перебраться. Ее друзья и родственники живы?
— Пока почти все живы, — мрачно ответила женщина. — Вы придумали, как нам выбраться?
— Столько людей нам не вытащить, — ответила Орб. Она вообще не была уверена, что Иона возьмется перевозить кого-нибудь, кроме самих музыкантов.
— Тогда скажите Луи-Мэй, чтобы держалась отсюда подальше. Наверняка там, где она сейчас, ей лучше.
— Она не послушает, — возразила Орб. — Она хочет к вам, и мне придется ее привезти.
Женщина понимающе кивнула. Орб перевернула страницу и вернулась в Иону.
— Нашла! С ней все в порядке, но тебя, Луи-Мэй, она просит держаться подальше.
— Знаю, — просто ответила Луи-Мэй. — Я все равно туда пойду.
— Это она понимает.
И Орб попросила Иону отвезти Луи-Мэй к матери. После бурной встречи с объятиями и рыданиями Луи-Мэй представила ударника семье и повернулась к Орб:
— Они никогда не смогут выбраться отсюда. Возвращайся в Рыбу и попробуй что-нибудь сделать. А мы останемся здесь.
Орб вздохнула. Луи-Мэй знала, чем рискует. Но ей было очевидно, что, если оставить все так, как есть, гибель почти неизбежна.
Орб вернулась в Иону. Там теперь оставались только Иезавель с ударником.
— Я хочу рискнуть, — сказала Орб.
— Другого выхода нет, — вздохнула Иезавель. — Гитара не нужна?
Гитарист сходил за инструментом.
— Скажи, как тебе помочь.
— Эта мелодия похожа на Утреннюю Песнь, и на Дневную тоже, но совсем другая, — объяснила Орб. — Начни с этого, а потом просто подстраивайся под меня.
Гитарист кивнул.
Орб сосредоточилась и запела Песнь Хаоса. Магия Хаоса ширилась, росла и вскоре охватила весь мир, совсем как сама Орб, когда она пела мелодию расширения. Стены комнаты будто исчезли, и Орб осталась стоять под проливным дождем. Более того, она сама стала и этим дождем, и ветром, и гуляющими по морю огромными волнами. Магия песни разгоняла волны, раздувала и без того уже сильный ветер. Потом мир погрузился во тьму, а после тьмы пришел свет. Но свет этот был слабым и неярким, а тьма — глубокой и необъятной. Хаос пробудился снова, как-то по-другому.
Пока Орб пела, она чувствовала холод, хотя тело ее все время оставалось в тепле. Она сама не понимала, с какими силами играет. Предыдущий эксперимент закончился потопом. Что-то будет теперь?
Орб допела Песнь до конца. Точнее, она спела свою Часть — дальнейшее сделает сам Хаос.
— До чего же сильная штука! — прошептала Иезавель. — Даже я, демон, чувствую ее магию! Да от такого сам Ад зашатается!
— Риск очень велик, — повторила Орб. — Я даже не знаю, лучше теперь станет или хуже.
Дождь начал стихать. Орб выросла до размеров Вселенной и убедилась, что это происходит по всему миру. Температура воздуха тоже перестала расти. Погода постепенно налаживалась.
Орб снова уменьшилась.
— По-моему, кризис миновал, — с облегчением сказала она. Потом ушла к себе в комнату, рухнула на кровать и мгновенно заснула.
Орб проснулась посвежевшая. Иезавель приготовила завтрак. Орб плохо представляла себе, какое сейчас время суток, но слово «завтрак» показалось ей наиболее подходящим. Иона все еще не поднялся из-под земли, и вокруг было тихо.
Поначалу Орб не придала значения этому факту. Потом до нее дошло.
— Почему Иона под землей?
— Обычно он знает, что делает, — ответила Иезавель.
— Пойду-ка я лучше сама посмотрю.
Орб перевернула страницу и оказалась в Майами. Дождь кончился, и стали немного прохладнее. Вода еще не схлынула, но худшее было позади.
Орб решила проверить, как там Луи-Мэй. Они с матерью и остальными уцелевшими по-прежнему находились в том же самом здании. Еды у них хватало
— на одном из незатопленных этажей находился ресторан. Продукты все равно скоро должны испортиться — высокая влажность и отсутствие электроэнергии погубят их.
Плесень была повсюду. Кто-то попытался отскрести ее от одной из стен, но на этом месте уже появился свежий пушистый налет. Плесенью пропахло все вокруг — от запаха невозможно было избавиться.
Луи-Мэй с матерью выглядели вполне бодрыми, однако ударник неподвижно лежал под одеялом.
— У него сильный жар, — объяснила Луи-Мэй. В голосе девушки звучало беспокойство. — Довольно много народу заболело. Среди нас есть врач, но он говорит, что пока не знает, что это такое. На грипп непохоже.
— Я могу перенести его обратно в Иону, — предложила Орб.
— Нет, он сказал, что хочет остаться со мной. Я позабочусь о нем.
— Попробовать спеть для него — вдруг поможет?
— К тебе вернулась прежняя сила? — Лицо Луи-Мэй просветлело.
— Не знаю, — ответила Орб.
Она подошла к ударнику, взяла его за руку и запела Утреннюю Песнь. Наступила ночь, а за ней пришел рассвет. Все в комнате были просто потрясены, но Орб чувствовала, что лечебного эффекта ее пение не оказало. Эта часть ее силы все еще была во власти Хаоса.
— Все хорошо, — храбрилась Луи-Мэй.
— Я буду заглядывать, — пообещала Орб. На сердце у нее было очень тяжело, но ничего больше она сделать не могла.
И тут Орб осенило. Она сняла с шеи ожерелье с амулетом из лунного камня
— тем самым, который дал ей в детстве Маг. Инкарнациям не нужны такие игрушки. Орб застегнула ожерелье на шее Луи-Мэй.
— Пожалуйста, возьми.
— Что это, Орб?
