Чугунная решетка ограды раскалилась так, что не дотронешься.
Но за толстыми стенами особняка, в комнате для оперативных совещаний, было свежо и прохладно. Тихо гудели кондиционеры, увлажняя и охлаждая заоконный воздух, в унисон им слышался столь же тихий звук работающих компьютерных терминалов. Белые шелковые занавески смягчали свет яростного московского солнца.
И все же атмосфера совещания была раскаленной, только в другом, психологическом смысле. Уж слишком неприятный вопрос обсуждался. Проблема, на первый взгляд относительно простая, была на самом деле неразрешима.
Чувствовалось, что почтенные джентльмены, собравшиеся в комнате, испытывают нешуточное напряжение, плавно переходящее в легкую панику. Из последних сил стараются говорить спокойно, чтобы не ронять свое достоинство. Но лица у джентльменов мрачные, читаются в их выражении обеспокоенность и тревога. Смятение написано на обычно невозмутимых лицах!
Суть дела была проста и оптимизма не вызывала. Две недели тому назад съемочная группа телеканала «Дискавери», который структурно входит в ВВС, вылетела в Абхазию для съемок научно-популярного фильма о карстовых пещерах в районе Нового Афона. А спустя несколько дней группа бесследно исчезла, и с той поры ни связи с ней нет, ни каких-либо известий о ее судьбе.
Группа небольшая, состояла она всего из двух человек. Руководителем проекта, режиссером и продюсером стала Джулиана Хаттерфорд, спелеолог со стажем, известная и весьма хваткая тележурналистка. Ее помощником и оператором был молодой, но подающий большие надежды Майкл Белчер.
Мисс Хаттерфорд и на канале «Дискавери», и шире – вообще в ВВС, прекрасно знали. Отношение к Джулиане было, вообще говоря, двойственным. С одной стороны, никто не оспаривал, что эта молодая особа – отличный, крепкий профессионал. Что она умна, талантлива, храбра и, что немаловажно, чертовски удачлива. Что все ее материалы высшего сорта. Но вот с другой стороны...
Упряма она была на удивление, и уж если ей в голову приходила какая-то идея, считала, что, кровь из носу, должна довести дело до конца. То есть никаких резонов не признавала, никаких возражений не слушала, все равно поступала по-своему. Джулиана сама придумала проект со съемкой новоафонских пещер, и ценой неимоверных усилий настояла на его необходимости для канала, как ее ни отговаривали ехать в район грузино-абхазского конфликта.
Поэтому сейчас все оперативное совещание менеджеров канала «Дискавери» и сотрудников технических служб представительства сводилось к унылому: «Мы же говорили! Мы же предупреждали! Но она, видите ли, не девочка! Ей поперек дороги не становись! У нее, упрямицы, понимаете ли, собственная голова на плечах! Где она теперь, та голова?» Спор шел, собственно, о том, кто громче говорил и убедительнее предупреждал. И почтенные джентльмены только что руками от волненья не размахивали...
Было отчего. Для начала: подобные печальные инциденты напрямую подрывают престиж канала и корпорации. За такие проколы руководителей российского представительства в Лондоне по головке не погладят. Но главное даже не в этом. Можно по-разному относиться к англичанам, но чего у подданных ее величества не отнять и чему не грех бы поучиться: своих они в беде не бросают никогда! Выручают, не жалея сил и средств.
Только вот как их выручать, скажите на милость?! Это при условии, что есть кого выручать, что Джулиана и Майкл еще живы...
Спокойнее всех среди дюжины собравшихся в комнате для оперативных совещаний выглядел высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый, несмотря на московскую жару, в строгий серый костюм классического покроя. Белоснежная рубашка, подобранный в тон галстук, тщательно выбритое худощавое лицо, на котором выделяются внимательные серые глаза. Он не принимал участия в споре, предпочитая слушать, а когда к нему изредка обращались с вопросом, отвечал коротко, односложно: «Да», «Нет», «Не знаю».
Было в нем что-то такое – трудно было сказать, что именно, – от чего он производил впечатление военного, переодетого в штатский цивильный костюм.
Кстати, с вопросами к худощавому мужчине обращались не слишком часто, хоть никто из присутствующих не сомневался: этот человек имеет полное право участвовать в совещании, он здесь фигура не из последних. Телевизионщики косились на него с уважительной опаской, которая объяснялась просто: никто из них не знал точно, кто он такой.
Ну как это, кто? Мистер Эндрю Аббершоу. Приехал из Лондона, из головного офиса ВВС два месяца тому назад. По слухам – с самыми широкими полномочиями. Что значит «самые широкие» – понимай, как хочешь. Но руководство московской штаб-квартиры перед ним чуть не на цыпочках ходит. Значит, имеются к тому веские основания. Хоть чем, собственно, занимается Аббершоу – решительно непонятно! Только вот просто так из Лондона никого присылать не станут.
Разговор, меж тем, пошел уже по второму, если не по третьему кругу. Получалось все так же невесело. Не может Форин офис, МИД Великобритании, напрямую контактировать с руководством Абхазии. Потому что нет такой страны, не признана Абхазия мировым сообществом! Опять же, узнай грузины о таких контактах, так в Тбилиси обидеться могут. А обижать суверенную и независимую Грузию Лондону сейчас не с руки!
Суть английской внешней политики издавна выражается чеканной формулой: «У Британии нет постоянных друзей и врагов. У Британии есть постоянные интересы!» Кстати, автором этой знаменитой фразы является не Бенджамин Дизраэли, а Уильям Питт-младший.
Наверное, не бывает ничего более поучительного и увлекательного, чем история. Тем более история взаимоотношений России и Британии – двух самодостаточных и ярких стран, оказывающих на протяжении веков заметное влияние на ход мирового развития. Было и взаимное притяжение, и взаимное отчуждение. Всякое случалось, в том числе и времена открытого противостояния. Наши страны издавна стали в ряд основных игроков в запутанных лабиринтах европейской политики и – да! – последовательно, а порой и весьма жестко отстаивали свои национальные интересы.
Только вот почему-то британские интересы конкретно на Кавказе уже больше двухсот лет упорно противоречат интересам российским. Так уж получилось... Поэтому сыновья туманного Альбиона никогда не упустят случая сделать нам в этом регионе какую-нибудь гадость. В частности, разыграть «грузинскую карту» – как уже было замечено, российско-грузинские отношения с настоящий момент не отличаются теплотой. Отсюда следует, что отношение к тбилисским политикам в Лондоне нежное и трепетное, никто их против шерсти гладить не станет, пропади хоть десять съемочных групп. Какие контакты с абхазами?! Мы и знать не знаем никаких таких абхазов!
Тогда что остается? Неофициальные контакты руководства ВВС и правительства абхазских сепаратистов?
А как же, были такие, корпорация не бросает в беде своих сотрудников. Только ни к чему они не привели.
Абхазы упорно открещивались даже от косвенного своего участия в истории с пропажей Джулианы Хаттерфорд и Майкла Белчера. Ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знают и вообще – «мы в стороне!»
«Но самое забавное, – сказал себе Эндрю Аббершоу, покидая комнату для совещаний, – что абхазы, похоже, не врут. Они и в самом деле ничегошеньки не знают о пропавшей съемочной группе. А кто же, в таком случае, знает?..»
Глава 4
– ...И помните: в пустынях по ночам холодно, даже летом. Этим можно воспользоваться для того, чтобы получить из воздуха адиабатическую влагу, которая сконденсируется в дистиллированную воду и не даст вам погибнуть от жажды. Правда, это только в том случае, если вы сумеете найти хотя бы несколько камней. Но чисто песчаных пустынь на свете мало, обычно камни найти можно. Особенно, если жить захочешь. Так вот, из камней вы должны сложить такую пирамидку... – Александр Селиванов нажал на кнопку пульта, вмонтированного в преподавательскую кафедру, и на громадном демонстрационном мониторе возникло изображение. – Это простое с виду приспособление станет работать, как холодильник- конденсатор. Воздух никогда не бывает абсолютно сухим, даже над пустынями. За ночь у вас наберется от
