ножом, а свободной рукой схватил со стола большую кофейную чашку за донышко и вдребезги разбил ее о лицо итальянца. Он ощутил, как хрустнули под его рукой переносица и передние зубы. Итальянец взвыл и, схватившись за лицо, осел на пол, обливаясь кровью. Грубо, но когда на тебя лезет с ножом озверелый кретин, который моложе тебя лет на десять и здоровее, то выбирать средства не приходится.
Упавший после подножки итальянец поймал-таки толстяка за ногу, и оба они теперь катались по каменному полу в объедках. Казаков намеревался было схватить противника за шиворот и оторвать от дона Мигеля, но сбоку возник патагонец, который был на голову выше старпома. Не раздумывая, Михаил Сергеевич схватил тяжелый, стилизованный под старину стул и обрушил его на голову индейца. Тот с грохотом исчез за столом. Пора было прекращать развлечение и сматываться из ресторана. Старпом помнил о том, что он ушел с сухогруза без разрешения и во время погрузки. Если попадешь в полицию, то неприятностей не оберешься. Казаков не стал отдирать итальянца от толстяка. Он просто пнул его носком ботинка по печени, а когда бедолага с хрипом согнулся пополам, Казаков нагнулся и, ухватив за сальные грязные волосы, что есть силы треснул лицом об пол.
Толстяк в разодранной рубашке довольно шустро выкарабкался из-под обмякшего итальянца и поволок старпома через служебное помещение ресторана на улицу. Вид у дона Мигеля был геройский.
– Какого черта вы бросили погрузку! Какого черта вы ввязались в пьяную драку! – Капитан метался по каюте и то и дело хватался за голову.
– Да что с ней случится, с погрузкой, Иван Захарович? Груз простой, документы в порядке. Я всего-то хотел отлучиться на полчаса, предупредил вахтенного, боцмана. Вы себя плохо чувствовали, и я не стал вас беспокоить.
– Я с ума сойду от этого бедлама, – простонал капитан и, сморщившись, боком устроился в своем кресле. – Зачем вас, Михаил Сергеевич, понесло на Виа-дель-Мара? Вы что, не знаете, какой это район? И зачем было ввязываться в драку? Какое вам дело до местных нравов, могли бы просто уйти. Тыщу лет вы их не видели, этих аборигенов, и еще тыщу лет не увидите. Рыцарь вы хренов! И так на судне один сброд, так я еще и старпомов должен из полиции вызволять.
– Просто я люблю итальянскую кухню, Иван Захарович, – отрешенно глядя в окно, ответил Казаков, напоминая себе, что этот рейс для него будет последним.
– Иди заканчивай погрузку, гурман, – с чувством, как ругательство, произнес капитан и махнул рукой.
Капитан остался один. Поставив локти на стол, он оперся лбом о сжатые кулаки и закрыл глаза. Не нравился ему этот рейс. Что-то было не так, как-то было на душе неспокойно, как будто чувствовал старый морской волк, что это не последние неприятности. И они не заставили себя долго ждать. Зазвонил внутренний телефон. Иван Захарович уставился на аппарат. Если в порту во время погрузки по-надобился капитан, то это не сулит ничего хо-рошего. Вообще, если на корабле все идет так, как надо, то капитану и вмешиваться-то в процесс не нужно. Капитан нужен для принятия решений в нестандартных ситуациях и для контроля. Да еще свою вахту отстоять. А вот если требуется вмешательство капитана, то это ЧП.
– Слушаю, – отозвался капитан в трубку.
– Иван Захарович, – послышался рас-строенный голос вахтенного помощника, ко-торый уже получил свою порцию взбучки на сегодня, – из города звонили. Каневская за-купала медикаменты для пополнения, и ей прямо там стало плохо. Грешат на малярию с каким-то аллергическим шоком. Ее в больницу отвезли.
– Твою мать! – не сдержался капитан. – Вызови ко мне второго помощника, срочно!
– Есть, второго помощника!
Что же за рейс такой! Утром уходить, а он остался без судового врача... Бывает, что и ничего страшного. Ходил он и без судового врача. Все люди взрослые, опытные, сами знают, какую таблетку когда выпить да как порезанный палец перевязать. Но тут что-то не хотелось рисковать. Бывает такое, что и операции надо делать, и жизни спасать. Нет, все правильно, надо срочно замену нанимать в порту. Размышления прервал молодцеватый второй помощник, энергичный и дотошный парень. Вот из кого хорошие старпомы получаются, а затем и капитаны.
– Ты в курсе, Коля, что с Екатериной Ивановной приключилось?
– В курсе, Иван Захарович, я как раз в рубке был, когда сообщение пришло. Замена нужна.
– Нужна, Коля, нужна.
– Так я съезжу в город. У них здесь клиника новая открылась недавно. Может, кого из наших специалистов командируют, или хотя бы со знанием русского языка.
– Ну, давай. Там на месте разберешься. Только в больницу к Катерине заскочи. Завезешь ее документы, денег оставь. Ну и вообще узнай, как дела, приободри. От меня привет передай. Пусть выздоравливает.
Второй помощник пропустил в каюту высокую молодую женщину и прикрыл за собой дверь.
– Разрешите представить, Иван Захарович, – Нина Боллард, врач с университетским дипломом. Клиника не возражает.
Женщина выглядела, мягко говоря, не очень. Впрочем, капитан Нестеров уже привык к не-ухоженному внешнему виду иностранок. Это в России женщины уделяют максимум внимания своей внешности, а в других странах, что в Европе, что в обеих Америках, женщины одеваются исключительно исходя из удобства, за прическами не следят, ногти до половины зарастают кутикулой. Дело даже не в том, что косметические салоны – дорогое удовольствие, в России женщины и сами себе маникюр прекрасно делают, – а в том, что западные женщины самодостаточны. Ей так удобно, ее своя внешность устраивает. Не тратят они времени на это... На Нине были какие-то абсолютно идиотские бесформенные светлые штаны, которые и брюками-то не назовешь; великоватая мятая футболка, на плечи был наброшен неопределенного цвета свитер. Нечесаные светлые волосы завязаны сзади хвостиком. Удивительно голубые большие глаза смотрели на русского капитана строго и как-то укоризненно. У Нестерова появилось впечатление, что он своими действиями уже нарушил санитарные правила или что-то еще на судне. «Ну и чучело», – подумал капитан.
– Прошу вас, мисс Боллард, – вставая, пригласил Нестеров по-английски врача сесть и протянул ей руку.
– Благодарю, капитан, но можно по-русски, – сухо ответила мисс Боллард и пожала руку крепко, по- деловому. «Вот такими рукопожатиями они тоже отличаются от наших, – подумал капитан. – Наши подают пальчики, а эта жмет руку, как прораб на стройке». С некоторым удивлением Иван Захарович отметил, что ноготочки у доктора отнюдь не запущенные, а холеные, хотя и без лака.
– Откуда вы знаете русский, мисс? – начал знакомство Нестеров. – Расскажите немного о себе.
– Я американка, родилась в США. Мать русская. Диплом получила в Калифорнии. Общая терапия, затем дополнительно квалификация по физиотерапии, травматологии. Работаю в Лос-Анджелесе, в специализированном медицинском центре, занимаюсь клиническими испытаниями медицинского оборудования. В Ла-Плату направлена для консультации в связи с поставкой партии медицинского оборудования.
По-русски она говорила чисто, иностранку выдавала лишь артикуляция человека, привыкшего с детства говорить по-английски.
– Замечательно, мисс Боллард, – кивнул головой капитан. – Вас ознакомили с условиями?
– Да, конечно, капитан. Меня все устраивает, к тому же через две недели я в отпуске и все равно собиралась лететь в Европу. А на грузовом корабле – это даже интересно.
– Тогда я вас больше не задерживаю, мисс Боллард. Потрудитесь до двадцати ноль-ноль прибыть на судно с личными вещами. Вахтенный помощник будет предупрежден и покажет вашу каюту и медицинский пункт. – Нестеров встал, врач поднялась следом, протянула капитану руку:
– Во внеслужебной обстановке можно просто Нина. Кстати, я захвачу для вас современное очень эффективное средство от геморроя – свечи для анального применения.
Капитан поперхнулся от неожиданности и кинул короткий взгляд на второго помощника. Тот сочувственно развел руками – американская прагматичность, никакого чувства такта.
Глава 3
