Снова опрыскивает всё духами, в особенности Его вещи.
Перевешивает боа так, чтобы концы свисали над входом.
Стук в дверь.
Она открывает.
Он (отшатываясь от бьющего его по носу боа и хватаясь за сердце): – Господи, что это?!
Она : – Где?
Он (орёт, указывая на перья): – Вот это что?! И чем это так воняет?!
Она (невозмутимо): – Я не могу жить в свинарнике. От ваших вещей несёт табаком, поэтому я немного освежила воздух. А боа нельзя держать в чемодане, оно помнётся.
Он (не находит слов и только жестикулирует): – Ага... в... хр... п-п... тьфу!
Она (забирая со стола деньги и срывая боа): – Если вам что-то не нравится... Я к полковнику.
Он : – Нет! Нет! (Отбирает у Неё боа и деньги. Деньги суёт в карман, боа заботливо развешивает над входом) Мне всё нравится! Замечательные духи! Чудное боа!!
Чихает. Любовно поправляет боа над входом. Снова чихает и кашляет взахлёб.
Она : – Дышите поверхностно. Глубокое дыхание очень вредит здоровью.
Он (бормочет, раскладывая свои вещи): – Покой и одиночество! Покой и...
Она : – Что?!
Он : – Мне нужно переодеться. Вы не могли бы выйти?
Она : – Будет недостаточно, если я отвернусь?
Он (сдерживая ярость): – Я же выходил!
Она : – Хорошо, хорошо, если вам есть что скрывать...
Он (орёт): – Есть! Мне есть, чёрт побери, что скрывать!!!
Она : – Хорошо, хорошо! Не орите, дышите поверхностно.
Выскальзывает за дверь.
Он (шепчет, боксируя свисающие концы боа): – Покой и одиночество! Покой! И одиночество!!
Трещит вагонное радио.
Сладкий голос сладко сообщает: «Уважаемые пассажиры! В нашем вагоне повышенного комфорта и усиленных удобств вы можете посетить купе-кинотеатр и посмотреть... посмотреть...» Слышится сдавленный хохот, возня, радио отключается.
Он : – Чёртов бордель...
Переодевается в полосатый халат, сдвинув косметику, ставит на столик коньяк, на стену вешает портрет Хэмингуэя. Опрыскивает всё своим дезодорантом, в особенности розовое боа.
Осматривает дело рук своих, и, глядя в зеркало, проверяет чистоту зубов и выбритость щёк.
Открывается дверь, проводник протягивает ему стакан сока.
Он : – Что это?
Проводник (сдувая с носа боа): – Апельсиновый фреш.
Он : – Я не заказывал!
Проводник : – Это для вашей дамы.
Он : – Для мо-ей?!! Вы сбрендили?! Эта дама такая же моя, как и ваша!
Проводник : – Да? А мне показалось... (Подмигивает и делает концами боа легкомысленные движения).
Он (сухо): – Вам показалось.
Дёргает дверь, собираясь закрыть её, но проводник подставляет ногу.
Проводник : – Что делать с соком, мёсьё?
Он вырывает стакан, плеснув себе на халат, и всё-таки рывком закрывает дверь. Брезгливо держит стакан двумя пальцами, не зная, куда поставить – столик занят косметикой.
Слышится визг тормозов, вагон дёргается, поезд останавливается.
Сок выплескивается на халат.
Он, с трудом удерживая равновесие, одними губами говорит неприличное слово.
«Станция Горький-Московский, – сообщает вагонное радио. – Стоянка двенадцать минут. Будьте внимательны и осторожны!»
Он пристраивает стакан на самый краешек стола. В бешенстве срывает с себя мокрый халат, оставаясь в трусах.
Дверь открывается, входит Она.
Она (оглядывая Его): – Неплохо. Вам действительно есть что скрывать.
Он (хватая халат и прикрываясь им): – Выйдите!
Она : – Уже не имеет смысла. Всё самое запретное я увидела. Вот уж не думала, что мужик может так долго переодеваться!
Он : – Кажется, я согласен уступить ваше место беременной. Да, кажется, согласен... Пусть рожает себе, а что – дело житейское... Хорошее, благородное дело... Где, где эта женщина, которая на сносях?! (Быстро надевает халат, берёт из пиджака деньги, суёт Ей в карман пижамки, и орёт, высовываясь из купе) Эй! Кто там без места беременный?! Сюда! В нашем вагоне повышенной комфортности и усиленных удобств открылось родильное отделение!!!
Она (коротко ударяя Его под дых, закрывает дверь): – Да вы псих!
Он : – А вы – гламурная курица!
Она (сжимает кулаки и топает на Него ногами): – Вы... вы... вы...
Он (весело): – Ну, и что я?! Что?!
Она (засовывает Ему деньги в карман халата): – Акушер хренов!
Он открывает рот, чтобы ответить, но поезд трогается, вагон дёргается, Она летит на Него, стакан с соком падает на пол.
Она (резко отстраняясь от него): – Что это?!
Он (хохоча во всё горло): – Ваш фреш! Кажется, апельсиновый!
Она (глядя под ноги и тоже начиная хохотать): – Фреш-то, может, и мой, но он в ваших ботинках!!
Они некоторое время ещё смеются. Он замолкает первым, с каменным лицом поднимает ботинки, рассматривает их и выбрасывает в окно.
Молча пихая друг друга, они расправляют постели.
Гасят свет, ложатся, не раздеваясь.
Минутное молчание нарушает стук колёс, гудки электровоза, хохот в коридоре, звон посуды.
Трещит мобильный, Он берёт телефон.
Он : – Да, дорогая! Да, еду. Ты же знаешь, я редко ужинаю. Уже лёг спать. Почему
