месте, а прямехенько через забор перемахнул – и во двор соседский. По грядкам, по кучам палой листвы, сквозь малинника заросли, сквозь кусты крыжовника – и вновь через забор. Короче говоря, спустя четыре двора оказался он перед кирпичной стеной, за которой Дмитровское кладбище начинается. И хотя высока та стена, повыше Ивановой головы, перемахнул он ее без труда. И сразу же средь крестов да памятников очутился.
Отряхнул одежду, по карманам пошарил – слава богу, хоть сигареты у Кати не забыл. И тетрадка заветная тут же.
Закурил, успокоился немного.
В Катин дом обратной дороги нет, это ясно. Разве что через несколько дней отыскать ее как-нибудь да попросить, чтобы она чемоданчик с вещами да деньги вынесла.
В гостиницу тоже нельзя. Почему – понятно. И на вокзале Ивану делать нечего. Побывал он уже на вокзале. И вообще в городе ему лучше в ближайшие несколько дней не показываться.
Наверняка к обеду табуны ментов на улицы нагонят, «опасного преступника» ловить.
Дошел Иван до конца главной аллейки, налево свернул и перед склепом остановился. Небольшое такое строение бурого кирпича, размером чуть поменьше трансформаторной будки, только с покосившимся крестом на крыше. Старинный склеп, сразу видно: лет сто пятьдесят ему, никак не меньше.
Стоит Иван перед склепом и думает: а почему, собственно, тут, на кладбище, переночевать нельзя? Дверь заварена? А если через крышу?
7
В Залинейном районе – людское нашествие. Домохозяйки с сумками-авоськами. Летучие отряды профессиональных сборщиков стеклотары. Школьники с ранцами. Слесаря из локомотивного депо. Молодые ткачихи с трикотажной фабрики. Милиционеры у котлованов разрытых стоят, движение толпы направляя, чтобы, не дай бог, никто руки-ноги не поломал.
А все потому, что минут через двадцать состоится торжественное открытие пивного центра «Гамбринус»; как раз на том месте заведение выстроено, где всего месяц назад Дом культуры стоял. То, что Гамбринус – бог языческий, изобретатель хмельного напитка, не каждому ведомо. И что такое пивной центр – не всякий разумеет. Ясно лишь то, что в «Гамбринусе» этом недорогой кабак будет. Для народа. Ну, и еще, по слухам, автоматы игральные типа одноруких бандитов. Для любителей после пива песни орать – зал «караоке по-русски» предусмотрен. И всякая прочая херня. Вон оно, заведение вновь отстроенное, на пригорке возвышается, стеклами умытыми завлекательно поблескивает, видом своим взгляды радует. Огромное такое, двухэтажное, никак не меньше нашего центрального универмага.
А еще потому столько народу набилось, что слух пошел, будто бы в день открытия «Гамбринуса» пиво забесплатно наливать будут. Это наш Петр Владимирович Хомуталин так распорядился. Но пиво – не сразу. Сперва торжественная часть.
И лишь после этого – праздник пивопития. Забесплатно, естественно. Как говорится – пей из ковша, а мера душа.
Наконец хомуталинский лимузин прикатил.
Вышел из него Хомуталин, народ собравшийся обозрел, улыбнулся приязненно. И на трибуну полез, про единую Россию речь толкать.
Стоит народ, слушает, нехитрую мысль лелеет: скорей бы эта говорильня закончилась, скорей бы халявным пивом поить начали!
8
Понедельник. Раннее утро. Шелестит по асфальту автобус. Катит народ на работу, дышит друг на друга перегаром, обсуждает последние новости.
Главная новость, конечно, такая: оказывается, вчера в Залинейном районе, на месте бывшего Дома культуры, открылся новый пивцентр. То ли «Горбинус» называется, то ли еще как-то в этом духе. Ну, от «горбатого», короче говоря. В день открытия пиво всем забесплатно наливали. Без ограничений. Прикидываешь, какая давка была? Эй, братан, стой, куда на выход-то ломанулся? Это вчера забесплатно было, потому как в день открытия, а с сегодняшнего дня только за деньги. Правда, за символические.
Дешевый пивбар. Представляете, сколько пол-литра пива там стоит? Вполовину того, что в сгоревшей «Прохладе» было. А сто граммов знаете сколько? Автоматы игральные у стен. Музыка на любой вкус – даже подпевать разрешается. Но и это еще не все: оказывается, пивнуха эта круглосуточно работает. Да-да, круглосуточно. И сейчас тоже. Как называется – «Горбинус»?
Непривычно для русского уха звучит. Именно потому благодарный народ вновь построенному пивбару свое, неформальное название уже сочинил: «Реанимация». Прикинь, братан, хреново нам с тобой сейчас, а мы – туда. Реанимировать организм, так сказать.
Нет, что и говорить: молодец Петр Владимирович Хомуталин, даром что олигарх! Когда Залиния-то сгорела? Пятнадцатого августа. А сегодня какое? Шестое сентября. Меньше чем за месяц ударник- стахановец капиталистического труда такое вот заведение городу подарил.
Это, так сказать, доминирующий слух. Но обсуждают в автобусе утреннем еще одну городскую новость.
Слышали, что давеча на Дмитриевом Посаде произошло? Нет?
Серьезно? Тогда слушайте. Оказывается, к нам в город приехал опасный маньяк-рецидивист. Как это откуда приехал? Да с самой Колымы! Из лагеря для смертников сбежал, вот откуда! На маньяке этом сорок трупов висит. В карты людей просаживает, а потом бритвой по глазам, по глазам! Понимает, уголовная рожа, что не жить ему на земле, вот и режет кого ни попадя. А еще берет этот урка в заложницы женщин. Да не женщин, дурак, а девушек молодых да невинных. Покуражится, значит, поизнасилует, а потом зверски убивает. Просто садист какой-то!..
9
– Валык!
– Что, Магомед?
– Ты мужчина ылы нэ мужчина?
– Мужчина, наверное…
– Какой ты мужчина, а? Врун ты, а нэ мужчина! Ты мынэ зачэм по тэлэфону соврал, а?
– Да что я соврал! – Кучинский, искренность свою демонстрируя, грабку к впалой груди приложил. – Ты Зарубиным интересовался, так я… С дорогой, как говорится, душой… ночами не спал, его отслеживал…
– А почэму нэ сказал, что у нэго оружый ест? Почэму нэ сообшыл, что он стрэлат умэет?
– Откуда я знал, Магомед? Что он пистолеты-автоматы свои мне показывать будет?
– Ладно, – отмахнулся кавказец. А потому отмахнулся, что и сам он в милицейскую версию об оружии да заложнице не верит. Разобрались потом с ментами подъехавшими, кто в кого стрелял. – Корочэ, так, Валык. Эслы отслэдыш Иван тот – пятьсот даю.
– Пятьсот рублей? – не поверил стукач.
– Долларов, – достал Магомед из кармана пять серо-зеленых купюр и, перед носом собеседника помахав, на стол положил. – Корочэ, зэмля носом рой, а Иван этот найды. И минэ сразу звоны. Понатно?
