— Но ведь на улице так хорошо!
Хелн просто закрыла глаза, словно присутствие Джон утомило ее, что едва ли было преувеличением.
Джон подошла к ней и пощупала лоб.
— У тебя нет температуры, Хелн. Лоб холодный — как мне кажется, холоднее нормального.
— Ты когда-нибудь была беременна?
— Сама знаешь, что нет!
— Так и должно быть. По крайней мере, у круглоухих.
— О. — Джон, казалось, никогда не признавала того, что у нее уши другой формы, чем у Хелн и ее брата. Было похоже, что девушка считала, будто все они принадлежат к одному и тому же виду, породе. Мало же она знала!
— Я бы выпила еще чашечку кофею, — сказала Хелн, делая попытку избавиться от Джон.
— Я вызову служанку. Может быть, ты хочешь поесть, Хелн? Этим утром ты едва притронулась к своей каше. Ты, случайно, не заболела снова?
— Нет, я же сказала тебе, со мной все в порядке. — Уйдет когда-нибудь отсюда эта надоедливая девчонка?
Пальцы Джон потянулись к уголку рта Хелн и сняли крошечное перышко. Джон посмотрела на него, потом на Хелн.
— Я была слишком близко к месту убийства, — сказала ей Хелн. — На меня могли попасть брызги крови и перья.
— Должно быть, так и было, — сказала Джон неуверенно. Она подняла перышко и понесла, словно бы решив избавиться от него, к выходу. Там она замешкалась, как-то по-особенному посмотрела на Хелн и вышла из комнаты.
Хелн издала долгое низкое шипение. Как хорошо избавиться от этой особы, пусть даже ненадолго. Ей бы хотелось оказаться на солнце, впитывать его лучи, согревая себя и того, другого, все больше и больше. Но Джон, знала она, подумала бы, что это странно, а доктор посчитал бы это неприемлемым. Позже, когда родится тот, другой, она сможет отправиться вместе с ним в залитую солнцем пустыню и загорать на солнце и заниматься — но чем? Она неожиданно для себя потеряла нить своих рассуждений.
Москитомуха прожужжала около ее губ, привлеченная пятнами крови. Глупое создание, она села на ее верхнюю губу. Немедленно язык Хелн высунулся наружу и слизнул муху с губы. Насекомое жужжало, когда она глотала его.
В тот же момент она услышала внутри себя какое-то ворчание. Потянувшись рукой вниз, Хелн похлопала себя по выступающему животу. Не бойтесь, Три Маленькие Головки! Мама будет кормить вас хорошо.
Отчетливого ответа она не услышала, только довольное урчание раздалось у нее в мозгу. Человеческие головы не могли так скоро проявить себя. Но скоро все изменится. Все, что ей нужно, это находить подходящую пищу.
Еще одна москитомуха прожужжала, влетев в открытое окно. Хелн ждала ее, неподвижная, как камень, готовая поймать и проглотить.
Доктор Стерк тихо слушал, как Джон описывала ему недавнее поведение Хелн. К несчастью, было слишком очевидно, что с ней происходило.
— И вы уверены, что она ее съела? — спросил он.
— Да, должна была съесть! Вокруг ее рта была кровь и еще это перо. — Она протянула ему крохотное перышко.
— Разум часто выкидывает странные штуки у беременных женщин. Ее поведение может показаться ненормальным, даже странным, но я уверяю вас, что все это часть процесса.
— Правда, доктор? — в голосе девушки звучал вполне понятный скепсис.
— Правда. Просто наблюдайте за ней и докладывайте обо всем, что кажется не совсем нормальным. В случае необходимости я всегда могу прописать более сильное лекарство.
— О, доктор, я почувствовала себя гораздо лучше! Вы не представляете себе, как я перепугалась!
— Могу представить. Но даже у остроухих женщин возникают странные аппетиты и поведение, пока они вынашивают ребенка. Просто продолжайте вести себя так, как раньше, и все будет в порядке.
Он проводил ее до двери и выпустил наружу. После этого он, наконец, позволил себе состроить ту гримасу, которую так тщательно подавлял.
В порядке, как же! Ничего подобного! — мрачно подумал он. Все указывало на синдром химеры. Если это было так, а доктор был совершенно в этом уверен, ничто не спасет эту девушку и ее ребенка, кроме определенного порошка.
А за ним, горько подумал он, мне придется отправиться к торговцу порошками. Увы, он слишком хорошо знал, что такие торговцы должны были находиться где-то в очень отдаленной вселенной.
Сент-Хеленс услышал, через толстую дверь как они разговаривают. Затем тюремщик распахнул дверь настежь, и они зашли внутрь. Он встал, напомнив себе, что они королевской крови, хотя, как говорит пословица, щенки останутся щенками.
Они стояли там в своих маленьких золотых коронках, два совершенно одинаковых на вид и, очевидно, совсем маленьких мальчика.
— Мое имя Кильдей, генерал Рейли, — сказал тот мальчик, который стоял справа. — Я монарх Колландии.
— А я Кильдом, — сказал другой мальчик. — Король Канции.
Сент-Хеленс позволил себе легкий поклон. Только номинально, подумал он. Вы правители только номинально. В его родном мире, на Земле, любая королевская власть, которая еще существовала — в Англии и кое-где в Европе — была чисто номинальной. Ни одно измерение не было полностью тождественно другому, но некоторое сходство сохранялось.
— Наша надежда, — сказал Кильдей, — в том, что вы согласитесь перейти к нам.
— Вы имеете в виду… — Сент-Хеленс едва мог поверить услышанному, — «перейти на сторону противника?»
— Это соответствовало бы действительности, генерал Рейли, — сказал Кильдом. Мальчик потянулся вверх и снял свою корону; он держал ее в руках словно бы в знак уважения. Его брат-близнец повторил его действия.
— И каким же образом это соответствовало бы действительности? Я солдат и делаю то, что от меня требуется. — Странные малыши. Думают ли они действительно так, как взрослые?
— Генерал Рейли, вы неплохой человек, — сказал Кильдом.
— Спасибо, я стараюсь, однако мне не всегда это удается. — Если это игра, то это было лучше, чем их игра в «пи-пи», так что он был готов немного подыграть им.
— Но вы выступаете на плохой стороне.
— Я это подозревал. Но вы ничего не можете знать о пророчестве.
— Есть пророчество, — сказал Кильдей. — Мы знаем о нем от Хельбы.
Ему следовало бы об этом знать! У ведьм есть свои дьявольские источники информации.
— Вы знаете о пророчестве? О том, где говорится о Круглоухом?
— Да. Пророчество о Келвине из Келвинии.
— Тогда вы понимаете, — сказал он, вздыхая, — что мы мало что можем сделать, чтобы изменить его.
— На самом деле это возможно.
Это озадачивало. Он едва ли мог ожидать от этих детишек сложных философских рассуждений.
— Объединение четырех, — сказал Кильдом, — возможно, вовсе не означает объединения путем военных действий королевства Келвинии с королевствами Колландия, Канция и Германдия.
— Нет? Тогда что же это означает?
Мальчик нахмурился.
— Пророчество может быть не совсем однозначным, как говорит Хельба, и подвергаться интерпретации.
