– Уверяю вас, никто этого не заметит!
– Ну… Я даже не знаю. Какой-то вы обезоруживающий.
– Лучшего математика вы в городе не найдёте!
– Может, всё-таки, полы?!
– Математика! В худшем случае французский язык.
– И отчего я не в Большом театре танцую?! Гастроли, слава, аплодисменты, витамины…
– Так мне завтра выходить на работу?
– Пожалуй, да. Я возьму вас водителем.
– Водителем?!!
– Я директор и у меня есть такая вакансия. Деньги хорошие. Если ещё и полюбите меня, доплачу.
– Ой, полюблю!.. Только математика всё равно нужна. Для душевного равновесия.
– Ладно, будет вам математика. С первого по десятый класс, в свободное от работы время.
– Скажите, а это… действительно школа?!
– Нет, блин, Большой театр! Завтра к восьми тридцати на работу и чтоб не опаздывал, господин Ферма!
– Есть, товарищ Плисецкая!
– Здравствуйте, это химчистка?
– Да.
– Вы хоть что-нибудь чистите, или только прикидываетесь?
– Что-нибудь, это что?
– Что-нибудь – это мой свадебный костюм.
– Что с ним?
– Это я у вас хотел спросить, что с ним. Я сдавал белый костюм пятидесятого размера, а получил чёрный сорок восьмого.
– О, господи… Вы полагаете, что мы его так неудачно почистили?
– Я полагаю, что вы его перепутали.
– Как ваша фамилия?
– Кузин.
– Какой номер заказа?
– Тысяча двести девятый.
– У нас не было костюма от Кузина.
– А от кого был?
– От Петрова. От Васина. От Козлова. От Медведева был!
– А от Кузина где?
– Не знаю! Может, в другой химчистке?
– В нашем районе только одна химчистка. Если не отдадите мой заказ, подам на вас в суд!
– Постойте… Какого цвета был ваш костюм?
– Белый. С пятнами губной помады, разводами от шампанского, прожженной спиной, оторванным рукавом и жёванными коровой брюками.
– Жёванными коровой… Так, подождите… Не было у нас костюмов с такими повреждениями! У Петрова – клюквенный морс на лацкане, у Васина – клюквенный морс на лацкане, у Козлова – клюквенный морс на лацкане, у Медведева…
– Зуб даю, что клюквенный морс на лацкане!
– Откуда вы знаете? Вы с Медведевым дружите?
– С ним все дружат. Хороший парень! Обеспечил всю страну клюквенным морсом… Но у меня была губная помада, разводы от шампанского, прожженная спина и…
– Слушайте, вы не Медведев?
– Нет.
– Жаль. А то мы бы вам новый костюм купили.
– У меня есть костюм! Только у меня был белый пятидесятого размера, а вы выдали чёрный сорок восьмого!!
– Чёрный практичнее! Берите, худейте и не выделывайтесь! У него спина-то хоть целая?
– Да.
– Брюки не жёванные?
– Нет.
– Так носите и не грустите!
– А как же память о свадьбе?
– А она вам нужна? Корова, пожар, липкие бабы, разлитое шампанское, чокнутая корова, пьяная драка…. Возьмите чёрный костюм и носите его с удовольствием.
– Я всё понял. Я догадался!
– О чём?
– Вы берёте у всех костюмы со следами приятных воспоминаний, а выдаёте… выдаёте погребальные наряды!
– Ну, вы преувеличиваете. Мы выдаём строгие, приличные костюмы, которые не захочет жевать ни одна корова, на которые не прольётся ни шампанское, ни клюквенный морс. А уж о губной помаде вообще можно забыть!
– Вы… вы не химчистка! Вы крематорий!! Верните мне мой белый, прожженный костюм с помадой, шампанским и следами коровы! Верните!
– Вы паникёр, Кузин. Разнузданный паникёр. Все остались довольны заменой. И Петров. И Васин! И Козлов! И…
– Медведев?
– Все!
– Но ваш костюм мне мал…
– Похудеете. Все похудели, и вы похудеете, Кузин. До свидания.
– Прощайте! Нет, всё-таки, вы не химчистка…
– Здравствуйте, это дом престарелых?
– М-м-м-м… Это дом счастья для пожилых людей.
– Понятно. Вы бабушку мою возьмёте?
– А что с ней?
– Как что? Постарела. Пора бы ей в дом счастья!
– Вы не можете за ней ухаживать?
– Это она отказалась за мной ухаживать!
– Ясно. Сколько ей лет?
– Это имеет значение?
– Наше счастье доступно лишь тем, кто перешагнул шестидесятилетний рубеж.
– Это несправедливо. Моя бабка гораздо моложе!
– По-моему, вы нехороший человек.
– А что это?
– Это когда не любят своих бабушек.
– Неправда. Я люблю её. Очень! Но ещё больше любил бы на расстоянии.
– Чем вызвано это желание?
– В двух словах не расскажешь… Возьмите её к себе, тогда узнаете.
– Я ведь сказала, мы не берём молодых людей.
– Я заплачу вдвое, втрое дороже!!!
– Но…
– Я приеду и буду ползать по вашему дому счастья на коленях, пока вы не возьмёте бабушку!
– Нет. У нас существуют возрастные границы.
– Тогда вы будете виноваты в моей смерти.
– В чём?!
