Держа пистолет у затылка Карзубого одной рукой, другой Жиган ощупал его с ног до головы. Потом то же самое он проделал с Киселем, который успел испачкать чуть примятый капот каплями крови. Оба были пусты.
— А вот сейчас мы с вами поговорим. Размахнувшись, он врезал рукояткой пистолета сначала по затылку Карзубого, потом вырубил Киселя.
— Очнулись, голубки? — влепив Карзубому и Киселю по паре пощечин, Жиган привел их в чувство.
Они стояли привязанными к деревьям друг напротив друга. Веревка лежала у него в багажнике «Жигулей», он обычно использовал ее для буксировки.
Карзубый и Кисель задергались, тщетно пытаясь освободиться.
— Ты че делаешь? — жалобно всхлипнул Кисель. — Ты че, сука?
Его распухшее лицо украшали застывшие кровоподтеки. Крупное лицо Карзубого и его наголо обритая голова покрылись крупными каплями пота.
— Да он, падла, нашу тачку заныкать хочет.
— Ошибочка вышла, — сказал Константин. — Вон ваша «восьмерка», она мне на хрен не нужна.
— Что ж тебе надо? — севшим голосом спросил Карзубый. — Бабки? Так забирай и вали.
— Нет, Карзубый, — проговорил Жиган. — Ты так дешево не откупишься.
Он снял солнцезащитные очки, кепку и пригладил волосы.
— Узнаешь?
— Бля! — взвизгнул Кисель. — Это ж тот шиз, ломом опоясанный!
— У него память лучше, — рассмеялся Константин. — Он помнит, как по рогам получил.
— Сука, — со злобой выговорил Карзубый.
— Нет, — поправил его Панфилов, — это ты сука. Это ты на кумовьев пахал и над первоходами измывался.
Карзубый молчал, страшно выпучив глаза.
— А где ваш старый дружбан Шкет? — поинтересовался Жиган. — Опять где-нибудь парашу вылизывает?
— Пошел ты, падла, — сплюнул Карзубый. — Зачем на лесоповал затащил? Зассал?
— Тут разговаривать удобнее, — спокойно объяснил Жиган. — Меньше свидетелей.
— Отомстить хочешь? — на лице Карзубого играла странная улыбка — двигались только краешки губ, а весь рот оставался неподвижным.
— А что, мало я вас тогда замесил? Еще хочется? Но я связанных не бью.
— Благородный, — усмехнулся бандит.
— Узнать хочу кое-что. Вы для меня люди ценные. Если б я хотел отомстить, вы бы уже давно в своей тачке жарились.
— Ну-ну, — покривился Карзубый.
— Откуда она у вас, кстати? Вы же у нас люди вроде небогатые? Денег не копили, все больше по зонам ошивались. Или кто пожалел?
— Общаки еще никто не отменял, — сказал Карзубый. — Настоящая братва своих греет.
Константин присел на пенек между деревьями, повертел в руке пистолет.
— И «макарами» братва греет?
— А что? — с вызовом спросил Карзубый. — Нельзя?
— Ничего. Мне просто интересно, с какого мента его сняли.
— С дохлого, — ухмыльнулся Карзубый.
— Так ведь опасно при себе ствол с дохлого мента таскать. А вдруг повяжут? Пойдешь за мокруху на вышак.
— Мне насрать.
— Врешь ты все, Карзубый. У тебя вон и сейчас поджилки трясутся. Кем ты был всю свою жизнь? Шавкой, сучарой голодным. А то, может, ты перековался?
Карзубый густо позеленел, стал дергать головой, стряхивая капли пота.
— Зря хорохоришься, — сказал ему Жиган. — Очко, оно-то ведь не железное, играет. Какие у вас дела с Матвеем?
— Не знаю никакого Матвея, — сказал Карзубый. — Хочешь, плюнь на лысину.
— А ты? — Жиган повернулся к Киселю.
— Я не… — Кисель затряс головой, — не…
Константин с задумчивым видом достал из пистолета обойму, внимательно разглядел ее со всех сторон, сунул назад, передернул затвор и поднялся. Подойдя к Киселю, он приставил к его глазу ствол и все так же задумчиво сказал:
— А не выбить ли тебе мозги? Кисель в ужасе зажмурил второй глаз, задергался всем телом.
— Я… я… не убивай, не убивай. Я все скажу.
— У, падла, — прошипел Карзубый. — На хрена я только взял тебя с собой.
Константин еще ближе придвинулся к Киселю и рявкнул ему на ухо: — Кто?
— Нас послали только ксиву передать, а что там было, я не знаю. Бля буду, не вру. Мы только ксивы возим.
— От кого?
— Я не знаю, не знаю, как его зовут.
Это Карзубый знает.
— Ладно, с ним я поговорю позже. А ты, пес, говори, откуда знаешь Матвея?
— Нам его показали. Показали один раз, а потом мы сами ездили.
— Чем он занимается?
— Черножопые ему «дурь» гонят с югов, а он в Москву переправляет.
— Кому?
— Я ж сказал, не знаю. Морды видел, а кто такие, не знаю.
— Братва?
— Не, какие-то вояки.
— С чего ты взял?
— Я ни на ком росписи не видел. Одна только имелась у кого-то — крылья такие с парашютом.
— Что было написано внизу, ВДВ?
— Не видел я. Убери пушку. Константин опустил пистолет, отошел на шаг в сторону. Кисель хватал ртом воздух.
— Хорошо поет птичка, — кивнул в его сторону Жиган. — Теперь тебя хочу послушать, Карзубый.
— Ни хрена ты от меня не дождешься. Я лучше себе язык откушу.
— Хорошая идея. Интересно, как ты это сделаешь?
Презрительно глянув на Константина, Карзубый отвернулся.
Подумав, Константин отошел на несколько шагов назад, поднял пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Пуля ударила в дерево несколькими сантиметрами выше лысого черепа Карзубого.
— Черт, промазал, — с чувством сказал Жиган. — Вот что значит давно не тренироваться. Кисель, как ты мыслишь, отстрелю я ему ухо или нет?
— Расскажи ты ему все! — заверещал Кисель. — Тебе что, больше всех надо?
— Нет, ухо неинтересно…
Жиган медленно опустил руку с пистолетом вниз и после короткого прицеливания снова нажал на курок. Пуля, выбив кусок щепы, ушла в ствол дерева несколькими сантиметрами ниже паха Карзубого. Прямо между ног.
В следующее мгновение Жиган увидел, как на брюках Карзубого появилось небольшое темное пятно. С каждой секундой оно все увеличивалось в размерах, достигнув наконец колена.
— Ну что? — серьезно спросил Жиган. — Будем продолжать упражнения на меткость или поговорим?
Карзубый, в одно мгновение превратившийся из мужественного бойца в обыкновенную шваль и потерявший всякое уважение в глазах Киселя, истерично завопил:
