прохожие. Мальчики дождались момента, чтобы на них никто не смотрел. Чарли взялся за одну из медных ручек. Джек услышал негромкий щелчок замка, а в следующий миг Чарли шагнул в темную пустоту паба, представлявшего собой врата, ведущие в ад.
Джек вздохнул и нерешительно последовал за Чарли. Свет с улицы быстро сменился непроницаемой тьмой. Джек все сильнее чувствовал, что им не нужно здесь находиться.
— Чарли? — окликнул он друга хриплым шепотом.
Таким голосом люди говорят тогда, когда и хотят, и не хотят, чтобы их услышали.
— Я здесь, — послышался ответ Чарли.
Он говорил самым обычным тоном.
— Иди сюда. Тут ступеньки.
Свет с улицы едва помог Джеку разглядеть широкий лестничный пролет, и он пошел вниз по ступенькам. Наконец подошвы его кроссовок коснулись деревянных половиц.
— Чарли, а нельзя немножко посветить? — спросил Джек, стараясь, чтобы его голос не дрожал от страха.
— Нет проблем.
И над ладонью Чарли тут же появился светящийся шарик. Чарли ухмыльнулся.
Джек посмотрел на огонек и слегка прикрыл глаза. Потом он огляделся по сторонам.
Огонек над ладонью Чарли освещал на удивление просторное помещение. Пожалуй, этот зал был такой же большой, как комната с бабочками. Слева от Джека примерно на две трети зала тянулась длинная, отделанная хромированной сталью барная стойка, а справа стояли столики, окруженные полукольцами диванчиков. Чарли находился посередине широкого пустого пространства, занимавшего большую часть зала. Здесь сильно пахло застоявшимся сигаретным дымом и перегаром. Но наибольшее впечатление на Джека произвел необыкновенно высокий потолок. Он был едва виден в оранжевом свете огонька.
Джек взглянул на Чарли. Тот занялся чем-то уж очень странным. Он наклонился и вытянул голову. Казалось, он к чему-то принюхивается. Он ходил и ощупывал руками воздух. Огонек повис в воздухе над ним и передвигался, куда бы ни шагнул Чарли.
— Чарли, ты что…
— Здесь, — неожиданно сказал тот и обернулся к Джеку с широченной улыбкой. — Вот тут. Пощупай.
Джек пожал плечами и подошел к другу. Он ступал по деревянным половицам, и те громко поскрипывали под подошвами его кроссовок.
— Вытяни руку рядом с моей, — сказал Чарли.
Джек искоса глянул на него, но сделал, как сказал приятель.
— Чувствуешь? — спросил Чарли, продолжая довольно улыбаться.
Джек немного поводил ладонью в воздухе.
— Вроде сквозняк, — сказал он.
— Это не сквозняк, — сказал Чарли. — Видишь? Если я встану перед этим местом. Здесь. Или здесь. Откуда может так дуть? — Он еще шире ухмыльнулся. — Это не сквозняк.
Джек нахмурился. Это действительно было очень странно. В воздухе было какое-то холодное пространство — чуть выше уровня пояса. Казалось, будто суешь руку внутрь холодильника. Это было совсем маленькое, очень ограниченное пространство. Стоило отодвинуть руку на несколько сантиметров в любую сторону — и странное ощущение пропадало. Джек читал разные истории о том, что в домах с привидениями встречались «холодные места». Он стал гадать — может, и тут было что-то подобное.
— Это он, старик, — сказал Чарли.
Он был очень взволнован, просто дрожал от возбуждения. Разлом. Врата ада.
— Ммм, — протянул Джек и пристально взглянул на друга.
Он сделал глубокий вдох.
— Слушай, — сказал он, — а ты в этом уверен? Ну, то есть… Это точно?
— Никогда еще я ни в чем не был так уверен, — спокойно ответил Чарли.
— Но…
— Я это чувствую, — сказал Чарли.
Его лицо было озарено странным светом огонька, висевшего в воздухе над его головой.
— Сердцем чувствую, — продолжал он, — головой, кровью.
Он закрыл глаза, шумно втянул воздух ноздрями, закрыл глаза, и его веки затрепетали.
Джек встревоженно нахмурился.
— Ну ладно, — сказал он. — Но тебе не кажется… Ну, понимаешь, надо бы позвать остальных.
— Нет, — отрывисто ответил Чарли, резко открыв глаза. — Никаких остальных.
Несколько секунд мальчики молча смотрели друг на друга.
— Разве ты не понимаешь? — спросил Чарли с фальшивой улыбкой. — Остальным мы не нужны. Они не хотят, чтобы мы это сделали.
— Но, Чарли…
— Да перестань, Джек! — В голосе Чарли появились нотки раздражения. — Нам там нечего ловить! А тут у нас есть шанс от всего этого уйти!
Он смотрел на Джека широко открытыми глазами.
— Давай сделаем это, старик, — сказал он. — У людей такого никогда в жизни не бывает. По- настоящему. Может, кому и выпадала такая удача, но они от нее отмахнулись. Но мы такой ошибки не совершим.
Джек молчал.
— Ну, договорились? — нетерпеливо спросил Чарли.
— Наверное, — растерянно отозвался Джек.
— Круто. Теперь сделай шаг назад. Мне тут надо кое-что сделать.
Джек послушно отступил на шаг назад.
Чарли повернулся к нему спиной. Он раскинул руки в стороны, и черные линии татуировки заскользили под его кожей. Казалось, под кожу Чарли налита черная тушь.
Джек не отрывал глаз от татуировки. За несколько секунд кожу Чарли целиком покрыли черные завитки и стрелы — они извивались, сворачивались в спирали.
А потом зал наполнился гулом.
Этот звук, казалось, исходит отовсюду сразу. Воздух словно сгустился. Джеку казалось, будто он попал внутрь полиэтиленового мешка. Раскинутые руки Чарли начали странно подрагивать, он стал размахивать ими, и в воздухе перед ним начала образовываться тонкая — не толще яичной скорлупы — линия света.
Сначала это была всего лишь щелочка. Но по мере того как Чарли дергался и махал руками, словно марионетка, которую тянут за веревочки, светящаяся линия начала расширяться и заполнять зал неземным красным светом.
Медленно и осторожно Джек вытащил из заднего кармана джинсов мобильный телефон.
Не отрывая глаз от Чарли, он нажал на кнопки набора нужного номера.
Послышались три долгих гудка. Наконец ответил Реймонд.
— Да?
— Это Джек, — прошептал мальчик.
— Алло? — сказал Реймонд. — Кто это?
— Это Джек.
— Джек? Я тебя не…
— Я у Разлома, — сказал Джек. — Чарли… хкх…
Сильнейший удар выбил весь воздух из его легких, а в следующее мгновение последовал не менее сильный удар в спину, и Джек чуть не лишился чувств. У него потемнело в глазах.
А когда он пришел в себя, он увидел прямо перед собой лицо Чарли, который сжимал ему горло одной рукой.
Глаза Чарли налились кровью. Его лицо превратилось в жуткую маску. Линии черной татуировки бешено извивались под его кожей, будто обезумевшие угри. Уголки его губ были раздвинуты в странной
