— Я хочу сказать вам почему, — добавил чиндж.
Чиндж-старейшина обвел взглядом пещеру. Аханье сменилось бормотанием и перешло в сдавленный шепот.
— Продолжай, — распорядился верховный чиндж.
— Я сделал это, — сказал чиндж Джека. — Я нарушил самый главный закон нашего народа, ибо решил, что так будет правильно. — Он немного помолчал. — Каждый присутствующий здесь чиндж знает, о чем я говорю. Вы, все до одного, давным-давно знаете это.
— Ближе к делу, юный чиндж, — предупредил его старейшина. — Наше терпение вот-вот иссякнет.
— Очень скоро Дракон проснется, — сказал чиндж Джека.
Стая снова негромко забормотала, но Джеку в этот момент трудно было судить, какие чувства вызвали эти слова.
— Как ты сам сказал, — осторожно произнес старейшина, — нам это известно. К чему ты клонишь?
— Я клоню к тому, сир, — пояснил чиндж Джека, — что этого нельзя допустить.
Ропот сменился осуждающим гомоном. Чинджу Джека пришлось повысить голос, чтобы его услышали.
— Я привел этих людей сюда, ибо считаю, что они могут помешать пробуждению! Мы должны помочь им, а не убивать их!
Его последние слова потонули в визге и хлопанье крыльев.
— Тишина! — крикнул верховный чиндж. — Я требую тишины!
Он принялся стучать тростью по камню и стучал до тех пор, пока шум немного не утих.
— Ты поражаешь меня, юный чиндж, — сказал старейшина. — Похоже, ты забываешь: мы — это Дракон. Он живет благодаря нам. Его пробуждение и окончательный триумф должны быть нашей конечной целью! Я хочу сказать… — старейшина обвел стаю недоверчивым взглядом, — разве все вы не хотите, чтобы Дракон проснулся?
И тут Джек вдруг начал догадываться, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Некоторые чинджи явно поддерживали своего старейшину, но примерно столько же было тех, кто сомневался. По всей пещере тут и там вспыхнули споры, воздух наполнился взволнованным писком.
— Послушайте меня! — крикнул чиндж Джека. — Если Дракон проснется, это будет означать конец всему. Конец демонов! Конец Вселенной. Конец для нас!
— Это ересь! — проревел чиндж-старейшина. — Всю нашу жизнь мы страдали от унижений, служа демонам! Теперь же наконец близок судный час! Мы должны занять подобающие нам места в краеугольном камне Творения и с радостью устремиться в великую пустоту, откуда ведем свое происхождение!
— Я не хочу великой пустоты, — дерзко заявил чиндж Джека, и часть стаи загомонила, поддерживая его. — Мне нравится быть живым!
— Ты называешь то, чем мы занимаемся, жизнью? — спросил старейшина. — Мы только то и делаем, что кормим супохлёбов!
— Мне нравится быть живым! — упрямо повторил чиндж Джека. — Нельзя позволить, чтобы Дракон проснулся!
— Но это правильно! Это судьба! Это было предначертано!
— ЧЕПУХА! — воскликнул чиндж Джека.
Тут поднялся такой шум, что невозможно было следить за продолжением спора. Стая чинджей окончательно разбушевалась, и, похоже, все забыли про Джека и уцелевших «Сыновей».
Джек, пользуясь всеобщим замешательством, проверил, крепко ли он связан и приклеен к потолку. Оказалось, крепко. Как и трое «Сыновей», которым оставалось только беспомощно глазеть на переругивающихся чинджей. Короче говоря, от «Сыновей» не было никакого толку. За дело нужно было взяться Джеку. Какая типичная ситуация…
Он глубоко вдохнул и крикнул во всю глотку:
— Эй!
Он был намного крупнее чинджей. Он уж точно умел кричать громче их. Почти треть стаи сразу примолкла. Чинджи уставились на мальчика. Но остальные продолжали визжать и хлопать крыльями, поэтому он предпринял еще одну попытку.
— Эй! Эй вы!! Эй!!!
Шум немного стих. Теперь даже чиндж-старейшина уставился на Джека.
— Послушайте, — сказал Джек. — У меня к вам есть предложение.
— А я не верю, — через некоторое время сказал Номер Девятый.
Они с Номером Третьим проверяли сохранность оборудования, уцелевшего после всех передряг, случившихся с нами, когда мы странствовали по туннелям.
Номер Третий не ответил. После очередной тщетной попытки счистить черную слизь с дула одной из двух портативных установок для запуска ракет он выругался и отшвырнул ее.
— Я не верю этому малявке! — буркнул Номер Девятый. — Где, хотелось бы знать, он выучился так торговаться? Нет, ну вы скажите, разве не клево получается? Номер Второй останется тут вместе с бомбой, и, значит, операция «Справедливость» продолжается, а самый главный у нас теперь Джек! Это как же понимать?
Неожиданно Номер Третий замер и помрачнел.
— Номер Третий!
— Я же вам сказал, — произнес Джек, глядя на чинджа-старейшину. — Я вам пообещал.
— Какой прок от слова супохлёба?
— И у вас остается заложник, — сказал Джек сквозь сжатые зубы.
— Великая каббала находит твои условия приемлемыми, — заявил чиндж, стоявший справа от старейшины, и обратился к нему: — Да будет мне позволено напомнить вам, мой повелитель, что парламент принял решение. Чинджский народ высказал свою волю. Ваше упрямство выглядит неподобающе.
— Но это неправильно, брат мой, — сказал чиндж-старейшина. — Не можешь же ты ожидать, будто я буду стоять сложа руки и смотреть, как происходит надругательство над столь давно ожидаемым пробуждением.
— Послушайте, — вмешался Джек. — Для вас положение беспроигрышное. Если мы прекратим пробуждение, то вы все равно получите свой утешительный приз: у вас есть мое обещание вернуться и я оставляю вам в залог Номера Второго.
— Поверь мне, юный человек, — прошипел чиндж-старейшина, — твои предсмертные муки доставят мне величайшее удовольствие.
— Ладно-ладно, можете потом меня растворить, мне все равно, но как знать? — пожал плечами Джек. — Если мы потерпим неудачу, то вы получите свое долгожданное пробуждение и будете счастливы.
— Хм, — хмыкнул чиндж-старейшина.
— А теперь прошу простить меня, — сказал Джек, — но мне нужно пойти и помочь кое-кому спасти Вселенную. Пока не поздно, — мрачно добавил он.
— Мы тоже должны подготовиться, — подхватил чиндж-спикер Великой каббалы. — Мы еще увидимся.
— Очень на это рассчитываю, — сказал Джек.
Он проводил взглядом главу совета и старейшину, которые взлетели в воздух и, размахивая крыльями, полетели по туннелю. Его чиндж немного постоял рядом с ним, глядя им вслед, а потом посмотрел на Джека.
— Сэр, — сказал он.
— Джек, — поправил Джек. — Зови меня Джеком.
— Хорошо, Джек, — кивнул чиндж. — Должен заметить, я не слишком хорошо понимаю вас… тебя.
