Поднявшись с кушетки, медсестра деловито натянула на жирную задницу брюки и, накинув белоснежный халат, встала с сигаретой у открытого окна.
– Послушай, Юра, – сказала она, поправляя сбившуюся прическу. – Чуть не забыла… У тебя никаких знакомых ювелиров нету?
Коробейник ответил не сразу. Деловито поправил брючный ремень под выпуклым животом. Достал из кармана огромный носовой платок, утер им вспотевшее лицо и высморкался громко и результативно.
– Можно найти… – произнес он, подумав. – А зачем тебе?
– Вот, посмотри. – Наташа достала из кармана маленький кругляк желтого металла. – Хочу колечко себе заказать. Знаешь, теперь в моде такие ажурные, с инициалами и сердечком… Как ты думаешь – может, тут не только на колечко, но и на сережки останется?
Взяв золотой диск, Коробейник удивленно разинул рот. Это была золотая монета. На лицевой стороне блестел выпуклый профиль Николая II и мелкая надпись по кругу. На оборотной вырисовывалось четкое изображение двуглавого орла и легенда старославянской вязью: «ИМПЕРIАЛЪ. 10 РУБЛЕЙ ЗОЛОТОМЪ. 1915 ГОДЪ.»
– Откуда это у тебя? – пораженно спросил начальник ОБЭПа.
Наташа виновато потупила взор.
– Понимаешь, пару дней назад большую стирку затеяла. Решила заодно и куртку своего козла переполоснуть. Стираю и чувствую – под пальцами что-то круглое. Думала, мелочь забыл достать. Короче, во внутреннем кармане прореха оказалась, вот эта монетка за подкладку и провалилась. Ну, я себе и забрала.
– Неужели Эдик не заметил пропажи? – искренне удивился Коробейник, внимательно рассматривая империал.
– Не знаю… Во всяком случае, ни о чем меня не спрашивал. А ведь уже четыре дня прошло.
– Значит, ты у него этот червонец украла? – В голосе милицейского подполковника зазвучали металлические нотки.
– Почему это «украла»? Мы ведь одна семья… Пока что. Значит, по закону я тоже имею право на его имущество, – быстро нашлась Голенкова и, выбросив сигарету в окно, подошла к Коробейнику. – Юрочка, так как насчет ювелира?
– Давай сделаем так, – предложил милиционер, подумав. – Ты мне отдаешь этот червонец. А взамен получаешь кольцо и сережки, какие захочешь. Или я тебе денег дам. Прямо сейчас. Идет?
– Конечно!.. – обрадовалась Наташа.
– Держи. – Коробейник положил на стол две стодолларовые бумажки. – Хватит, надеюсь?
Школьный звонок стеганул по ушам, словно плеть. Меньше чем через минуту за дверью с визгом и топотом пронеслась орава младшеклассников.
– А как насчет еще одной палочки? – Голенкова просительно взглянула в глаза любовника.
– Хорошего понемножку. Не последний день, надеюсь, живем, – бросил правоохранитель и, растерянно глядя на золотую монету, уточнил: – Так, говоришь, Эдик ничего не заметил?
– Ни о чем меня не спрашивал. Я все его вещи перетрясла, но больше ничего не нашла.
– Значит, таких монет у него очень много… Если он их даже не пересчитывал, – резонно заключил мент.
Наташа равнодушно передернула плечами.
– В последнее время он вообще ведет себя как-то странно. Уезжает рано, возвращается за полночь. И наглый-то, наглый такой стал! Как будто весь мир ему должен, – наябедничала она.
– Если заметишь за ним что-нибудь необычное… Мне сразу же сообщай. Как в прошлый раз. Хорошо?
– Мы же договорились! – подобострастно улыбнулась Голенкова.
В милицейском кармане мелодично зазуммерил мобильник.
– Подполковник Коробейник слушает, – приложив трубку к уху, представился он.
Абонент был не слишком многословен, однако сообщение его донельзя взволновало начальника ОБЭПа. Лицо его в одночасье сделалось суровым и сосредоточенным, глаза заблестели тревогой.
– Как? Точно? Где, где, говоришь? Так это же… А кто обнаружил? Никаких официальных бумаг, никаких опознаний и понятых, никаких лишних людей, понял? Дебила участкового гони на хрен, не его ума дело. В протоколе пока зафиксируй как неизвестных. Оставайся на связи. Выезжаю. Все на месте… Что? А-а-а, ты насчет этого? Спасибо за поздравления, уже в курсе. Проставлюсь, не волнуйся. Кстати, этот Точилин из Генпрокуратуры… Нигде не светился? Напомни козлам из ГИБДД, чтобы «Волгу» его не тормозили. Все, еду, жди.
Едва Коробейник закончил переговоры, как в дверь постучали. Наташа запахнула халат и, бегло осмотрев себя в зеркале, щелкнула торчащим в замке ключом.
На пороге стояла желто-смуглая блондинка с длинными распущенными волосами: высокая, стильная и кинематографически хорошенькая, в огромных, на пол-лица, очках. Заметив маминого гостя, Таня Голенкова совершенно не удивилась. Высокопоставленный милиционер бывал тут нередко.
– Мама, мне сегодня репетитору по английскому платить, – объявила Таня. – Ты обещала…
Спрятав мобилу, Коробейник плотоядно взглянул на вторичные половые признаки девушки, рельефно вырисовывающиеся под тонкой ажурной блузкой. К сожалению, первичные признаки скрывала длинная юбка. Милиционер давно мечтал отодрать дочь своей стационарной любовницы, и лишь боязнь скандала, который непременно закатила бы Наташа, удерживал его от решительных шагов.
– Что же ты, Танечка, со мной не здороваешься? – приторно спросил Юрий Васильевич.
– Здрасьте, – неприязненно молвила девушка и многозначительно покосилась на полурасстегнутую ширинку милицейского офицера.
– Сколько тебе денег надо? – быстро спросила Наташа и, не получив ответа, протянула дочери кошелек. – Хватит? Слышь, Танька, ты только папке нашему ничего не говори. Хорошо? Вот, держи еще… Ты там косметику какую-то хотела. Так не скажешь?
– Не скажу, – печально вздохнула девушка, и в этом вздохе явственно прозвучало: «мол, если я никому не нужна, то вы мне – и подавно».
– Ну все, иди, после уроков зайдешь. – Выставив дочь из медпункта, Наташа закрыла за ней дверь. – Юрочка, что там у тебя произошло?
– Да так… дела, – отмахнулся милиционер, доставая из кармана ключи от машины. – Так, говоришь, Эдик совсем обнаглел?
– Ну, узкоглазый-то этот… Нгуен в свой Вьетнам свалил, вот мой козел в кабаке за главного. Крутым себя возомнил. Юра, а ты за мной сегодня заедешь?
– Заеду, наверное.
– А по поводу чего это ты проставиться собираешься? – уточнила медсестра чуточку ревниво. – Уезжаешь, что ли?
– Наоборот. Повышают меня. Скоро ба-альши-им начальником буду! – Поцеловав Наташу в подставленную щеку, Юрий Васильевич направился по коридору к черному ходу.
Роскошный «Линкольн Навигатор» был предусмотрительно припаркован в соседнем квартале; Коробейнику совершенно не хотелось светить приметный джип рядом с местом работы любовницы.
Усевшись за руль, милиционер закурил и пробормотал со значением:
– Значит, песчаный карьер – два человека… А интересное кино получается!.. – заключил он и потянулся к мобильнику…
Теплый ветер, пахнущий мазутом и хвоей, теребил занавеску на вагонном окне. Ритмично стучали колеса на рельсовых стыках. За толстым стеклом оранжево золотились пролетающие стволы сосен. Огромное зеркало сдвижной двери купе отражало сидевших за столом пассажирок: аккуратную седую старушку и толстую тетю с крашеными кудельками.
Железная дорога нередко располагает женщин к длинным беседам. А уж если между спутницами обнаруживается общность интересов, то беседа становится не только долгой, но и задушевной.
– …а мой Васька целыми днями на диване лежит, – возмущенно басила толстая тетя, – ничего в жизни не интересует! Хоть бы когда из дому вышел!
Седенькая старушка понимающе вздохнула.
