летом 1920 года на губернской партконференции. Оппортунисты во главе с членом губкома РКП(б) Милоновым и председателем губисполкома Сокольским временно сумели навязать губернским товарищам свою точку зрения, ослабляли и расшатывали местные органы власти. Позднее X съезд РКП(б) резко осудил их позицию и констатировал, что в условиях подрывной деятельности этих оппортунистов «сапожковщина» как кулацкая оппозиция прямо сомкнулась с «рабочей оппозицией» и явилась одной из предвестниц движений типа «антоновщины».[3]
Сапожков умышленно разваливал в дивизии воинскую дисциплину, систематически устраивал пьянки, избавлялся от красных командиров, травил коммунистов, а на все руководящие посты посадил своих сторонников. Многие из них были эсерами и действовали по заранее намеченному плану. Политработа в дивизии была запущена. В этих условиях и начался мятеж. Все его подробности мы узнали позже, когда состоялся суд над сапожковцами. Но, чтобы читателю был ясен ход событий, расскажу о них в их хронологической последовательности.
В мае 1920 года Сапожков по указанию командования приступил к формированию новых кавалерийских частей. Создавая Бузулукскую кавбригаду для своей дивизии, он призвал в 49-й полк богатых уральских казаков, а в 50-й — кулаков Новоузенского уезда, откуда сам был родом.
Коммунисты дивизионной ячейки, заподозрив недоброе, сообщили о брожении в уком партии. Оттуда передали сообщение в Самару. Прибыли новый начальник дивизии Стасуй и новый комиссар Перфирьев. Однако Сапожков арестовал их и еще несколько человек, не желавших ему подчиняться, расформировал особый отдел, упразднил должности комиссаров, создал эсеровский реввоенсовет (Сапожков, Долматов, Будыгин) и на митингах рядового состава в июне выдвинул провокационные лозунги: «Долой командиров- офицеров!», «Долой комиссаров!», «Долой продотряды!», «Да здравствует свободная торговля!».
8 июля мятежник провел общее собрание комсостава, которое потребовало оставить Сапожкова начдивом, а несогласных взяло под стражу. Решение собрания было доведено до сведения полков в Александровке, Погромном и Медведовке, а также штаба дивизии и артиллеристов, разместившихся в Бузулуке. 9-ю кавдивизию самозванный РВС в демагогических целях переименовал в «1-ю Красную Армию правды» и послал в подразделения, находившиеся в Липовке, Каменной Сорме и других деревнях, новые знамена, на которых было написано: «Долой яйца и масло, да здравствует соль!» (кулаки совсем не сдавали государству масло и яйца и не хотели платить налог на соль).
Мятежники образовали военный совет (председатель — бывший начальник особого отдела Масляков, заместитель — Дворецкий, командующий вооруженными силами — Сапожков, заместитель — Зубарев, начальник снабжения — в прошлом царский полковник Серов, член совета — эсер Осипов). Утром 14 июля они двинулись из Антиповки, Лабазов и Царско-Александровки на Бузулук, предъявив городским властям ультиматум. Бузулукские коммунисты призвали всех верных революции под ружье и уже под артобстрелом образовали Военно-революционный комитет во главе с секретарем укома И. Бородиным. В неравном бою отряд ВРК был оттеснен из города на север.
Немедленно начались погромы. Не сумевших уйти коммунистов расстреливали, а их семьи арестовывали. Из городской тюрьмы выпустили уголовников. Очистили государственные склады, реквизировали лошадей, роздали в подразделения несколько сот ведер спирта. Созвали общий митинг и объявили призыв в свою «армию правды». Не хотевших переходить на их сторону сапожковцы пороли, а дома сжигали. Созывали сходы «пострадавших» от Советской власти, выносили «мирские приговоры» о ликвидации продразверстки, раздавали имущество и хлеб, изъятые из государственных складов и ссыпных пунктов. Через три дня после начала мятежа Сапожков имел уже две тысячи сабель. По улицам Бузулука, как в царские времена, разъезжали с нагайками пьяные казаки и требовали от жителей снимать шапки и называть их «господа станичники».
В Оренбург известие о мятеже 9-й кавдивизии пришло еще 14 июля. Распоряжением командующего военным округом была создана оперативная группа, которую возглавил уже упоминавшийся мною Келлер. В группу вошли отряд курсантов нашей кавшколы, Киргизская бригада, отряд курсантов 26-х Оренбургских (бывших Витебских) советских пехотных командных курсов, железнодорожная воинская часть, легкий артиллерийский дивизион 23-й стрелковой дивизии и другие отряды. Не прошло и суток, как опергруппа начала наступление на Бузулук вдоль железной дороги. Тесня заслоны сапожковцев, мы наступали с востока. Неожиданно с противоположной стороны послышалась канонада. В чем дело? Наша разведка, обойдя Бузулук с севера, выяснила, что это от Самары продвигается с боями под командованием Шпильмана еще одна оперативная группа в составе 202-го и и 204-го татарских полков, 25-го батальона военизированной охраны, а с юго-запада и юга ее поддерживают курсанты Самарских и Саратовских пехотных курсов, батальоны частей особого назначения и отряд красных немцев Поволжья. В дальнейшем все эти подразделения сомкнулись в кольцо, пытаясь пересечь Сапожкову путь отступления на юг и сжимая его со всех сторон.
Всего два с половиной дня бесчинствовали мятежники в Бузулуке. Еще до нашего подхода рабочие местного железнодорожного депо во главе с В. И. Чекуриным и рота военизированной охраны отбили станцию Бузулук. Потом бойцы обеих опергрупп с двух сторон ворвались в город. Захватив с собой ведер 150 спирта, повстанцы бежали Уральским трактом в степи. Немедленно в городе началась чистка от антисоветских элементов.
Чтобы продолжить осуществление продразверстки и срочно помочь голодающим районам, уездный исполком образовал «Особое продовольственное совещание» в составе всех председателей волостных исполкомов и сельсоветов. Снова началась нормальная деятельность Советской власти.
Между тем наступление на бандитов продолжалось. Они огрызались артиллерийским огнем. Как выяснилось впоследствии, даже в тот момент засевшие на военных базах тайные враги все еще снабжали сапожковцев снарядами и патронами. Кулаки же на всем пути отхода мятежников давали им лошадей и помогали расправляться с коммунистами и советскими служащими. Чуть ли не в каждом селе были жертвы бандитского террора.
Через Липовку, Гребневку, Денисовку, Савельевку, Антоновку, Ивановку, Кинзягулово и Тимошинский бандиты бежали на юго-запад. Если взглянуть на карту, сразу станет очевидным, что их путь лежал на Таловую. Командование Приволжского военного округа, предвидя это, стягивало свои силы так, чтобы к 25 июля накрыть здесь мятежников. Однако сапожковцы перехитрили нас. Не доходя до ожидаемого места сосредоточения, они разделились: полк под командованием Усова резко повернул на юго-восток и ушел в степи, к Уральску. Его настигли там 27 июля и разбили. Остатки усовцев бежали в овраги. К 8 августа их рассеяли и частично пленили. Другой полк, который вел сам Сапожков, попытался проскользнуть ночью через лагерь саратовцев и оторваться от преследователей. Возле Шильной Балки 1 августа 1-й коммунистический батальон ЧОН нанес удар по повстанцам, хотя и не сумел остановить их.
Мы преследовали врага днем и ночью. Курсанты едва держались в седле. Сапожков все время путал следы, совершая диверсии в разных местах. 6 августа он предпринял отвлекающий налет на Новоузеиск. Только к осени удалось оттеснить ядро мятежников в пределы Астраханской губернии. Когда-то на этих просторах гуляла золотоордынская конница и стояли ханские заставы. А теперь красные кавалеристы, топча серые солончаки у подходов к Прикаспийской низменности, упорно продвигались по следам врага, оставлявшего за собой головешки пожарищ. 5 сентября возле Ханской Ставки курсантское подразделение Тимошева наконец настигло остатки мятежников. Не выдержав боя, те помчались вскачь к озеру Бак-Баул. Сапожков был убит в перестрелке. А с 7 по 9 августа состоялся суд над пленными бандитами.
За активную роль в подавлении «сапожковщины» наши курсы были награждены 18 декабря 1920 года почетным революционным Красным Знаменем. После небольшого отдыха зимой 1921 года курсантам снова пришлось пустить в ход оружие. Выяснилось, что один из ближайших помощников изменника-начдива, Серов, собрал небольшую группу скрывавшихся в разных местах сапожковцев, установил контакт с усовцами и провел несколько диверсий в районе Новоузенска и Малоузенска. С Правобережья Волги в Николаевский уезд Самарской губернии перебралась крупная банда махновца Вакулина и бывшего генерала Попова. Опять начались для нас бессонные ночи, охранная служба и боевые тревоги.
Под пулями белобандитов
