— Тогда считай это задатком.
— Все равно не могу.
— В таком случае постарайся посмотреть на дело так: я только что сделал первый взнос из тех денег, которые мы получим вдвоем, когда найдем семью Аладара Когана из Будапешта.
— А если мы не найдем Коганов?
— Тогда считай это страховкой. В том маловероятном случае, если тебе не повезет, деньги останутся у тебя.
— Вы шутите?
— Конечно, нет. — Он положил руку ей на плечо. — И не волнуйся. Я позабочусь, чтобы о тебе никто ничего не узнал. Обещаю. В конце концов, это в моих интересах. Ты нужна мне в банке так же, как и за его пределами. Ну что, заходим?
Он повернулся и вошел в дверь, украшенную двумя голенькими купидонами.
Двери лифта открылись на втором этаже, и Руди проводил Алекс в искусно обставленную, отделанную деревянными панелями комнату. Окна комнаты выходили во внутренний дворик. На полу лежало несколько старых персидских ковров.
Консьерж в темном костюме приветствовал их:
— Gruezi! Здравствуйте!
Руди тут же перешел на английский.
— Мы бы хотели встретиться с человеком, который курирует мой счет. Номер счета… — Он обернулся за помощью к Алекс. Консьерж аккуратно записал номер, который продиктовала Алекс.
— Скоро к вам подойдут. — Он указал на несколько кожаных кресел в дальнем конце комнаты. Руди присел и начал просматривать документы.
— Никак не могу поверить, что на одном-единственном счету столько всего: акции Ай-Би-Эм, «Нестле», «Даймлер-Бенц», «Гугл», «Майкрософт». Не могу поверить, что банк не сообщил мне об этом, когда я приходил.
— А зачем это им? — удивилась Алекс. — Охснер же говорил, что вкладом управлял кто-то со стороны.
— Да, кто-то из маленькой инвестиционной компании под названием Финакорп. Но это не значит, что в самом банке никто не знал, что происходит. Надеюсь, именно с тем, кто знает, мы сейчас и встретимся. Однако все равно ему следовало бы убедиться, что я получил эти документы, когда был здесь сегодня утром. Банк зарабатывает большие проценты на таких вкладах, даже если и не управляет деньгами. А на подобных крупных счетах, должно быть, сколачивает целое состояние. Можно подумать, что этот клерк каждый день имеет дело со счетом четыреста миллионов долларов!
— Ответьте мне на вопрос. Почему банк разрешает привлекать управляющих счетами со стороны?
— Потому что многие клиенты сами желают воспользоваться услугами независимых управляющих, чтобы принять решение, куда инвестировать деньги. Обычно они добиваются более высокой прибыли с вложенного капитала, чем служащие самого банка. А несколько лишних процентов прибыли вполне компенсируют дополнительные вложения. Мой отец, например, лучше любого банка разбирался, в какие ценные бумаги вкладывать деньги. Поэтому люди к нему и обращались. Кроме того, клиенты предпочитают получать индивидуальные консультации.
— И банк не возражает против того, чтобы кто-то другой управлял счетом?
— А какая им разница? Свое банк получает в любом случае. Большие банки, такие как цюрихский «Гельвеция», даже предоставляют компьютерные терминалы независимым управляющим, чтобы те постоянно имели доступ к счетам своих клиентов. В конце концов, у банков растет оборот. А с ним и размер вознаграждения.
— Сколько?
— У кого? У управляющих счетами? Думаю, около половины процента. Во всяком случае, столько брал мой отец.
— А банк?
— Он тоже получает столько же. Включая комиссионные и другие сборы.
— Именно такие деньги Охснер платил человеку, который управлял вашим счетом? — полюбопытствовала Алекс.
— Наверное.
— Вы понимаете, сколько это — полпроцента в год от такого счета?
— Какая разница? Клиенты швейцарских банков не возражают против всех этих выплат. Им нравится тайна вклада в швейцарских банках. Здесь им в любом случае намного безопаснее хранить свои деньги, чем дома, — в Аргентине или еще где-нибудь в Южной Америке. Тебе известно, сколько налогов им придется заплатить, если держать деньги у себя на родине?
— Но и банк, и управляющий счетом — каждый ведь зарабатывает почти два миллиона в год на одном этом счете.
— И что? — удивился Руди. — Какое это имеет значение?
— Значит, Охснер платил какому-то парню два миллиона в год, чтобы тот указывал банку, куда вложить деньги?
— Так тут делаются дела. Но я уверен, что управляющий счетом не все деньги забирает себе, обычно он делится со всеми остальными управляющими счетами. — Руди выглянул в окно. — Не забудь: иметь собственное дело в Швейцарии не дешево. Жизнь здесь не из дешевых. Приходится оплачивать много счетов.
Алекс взяла выписки из отчета о состоянии счета и просмотрела их.
— Вы понимаете, что, соглашаясь еще тогда, в 1938 году, на гонорар пять процентов единовременным платежом, ваш отец в течение последующих лет отказывался от дополнительных доходов? — спросила Алекс.
— Двадцать миллионов — это большие деньги. — Руди удивленно округлил глаза. — Что тебе еще нужно?
— Но подумайте обо всех этих управляющих, которые ежегодно получали комиссионные с подобных счетов, да еще при экспоненциальном росте счета! Вероятно, они заработали в сотни раз больше.
— Не все ли равно? — небрежно бросил Руди. — В любом случае для нас это означает десять миллионов на нос.
— Вы правы. — Алекс внимательно просмотрела выписки. — Странно. Тут нигде не указаны выплаты управляющим.
— Вполне логично. Помнишь, что нам сказал тот тип в полицейском участке? Выписка о состоянии счета лишь показывает, сколько денег на счету, но не показывает их движения.
— Об этом вам тоже следует спросить. — Алекс отдала бумаги назад.
— Видишь, как полезно иметь в помощниках такую, как ты? — Руди похлопал Алекс по спине. — Что я делал бы без тебя?
Низенький темноволосый мужчина в пиджаке травянистого цвета, коричневых брюках, белых носках и черных туфлях пересек вестибюль и протянул им руку.
— Es freut mich nochmals.[33]
— Я тоже рад вас видеть, господин Версари, — ответил Руди по-английски. — Как видите, в этот раз я пришел с другом. Она мой частный консультант — помогает мне управлять счетом.
— Приятно познакомиться. — Версари равнодушно пожал руку Алекс и повернулся к Руди. — Пройдем?
Алекс отметила, что он не спросил, как ее зовут, просто указал на дверь в противоположном конце комнаты.
— Сюда, пожалуйста.
Он провел их через длинный ряд узких коридоров. Комнаты для бесед с глазу на глаз и внутренние дворики банка, казалось, никогда не кончатся, словно русская матрешка. Они прошли в маленькую, со вкусом обставленную комнату, выходящую в очередной дворик. На окнах висели полупрозрачные белые
