скованность, замедленность реакций, тик, непроизвольные движения, не говоря уже об апатии и безразличии[1856].
В числе других способов воздействия были прямое избиение, инъекции инсулина, вызывавшие у недиабетиков гипогликемический шок, и так называемая укрутка:
«За какую-нибудь провинность заключенного туго заматывали с ног до подмышек мокрой, скрученной жгутом простыней или парусиновыми полосами. Высыхая, материя сжималась и вызывала страшную боль, жжение во всем теле. Обычно от этого скоро теряли сознание…»[1857].
В Институте имени Сербского, по свидетельству Некипелова, практиковали спинномозговую пункцию. Вернувшиеся после процедуры несколько часов неподвижно лежали на боку,
«хребты их были густо вымазаны йодом»[1858].
Пострадали многие. В 1977 году, когда Питер Реддауэй и Сидни Блох опубликовали свое обширное исследование злоупотреблений психиатрией в СССР, было известно по меньшей мере 365 случаев принудительного лечения здоровых людей от «политического» сумасшествия, и наверняка таких случаев были еще сотни[1859].
Тем не менее, помещая диссидентов в психиатрические больницы, советский режим в конечном счете не добился, чего хотел. Самое главное — он не сумел отвлечь внимание Запада. Во-первых, ужасы советской психиатрии подействовали на воображение западных людей, пожалуй, куда сильнее, чем действовали более знакомые истории о лагерях и тюрьмах. Всякий, кто видел фильм «Полет над гнездом кукушки», легко мог представить себе советскую психушку. Во-вторых, что еще более важно, сообщения о злоупотреблениях психиатрией побудили к действию четко очерченную, способную высказываться во всеуслышание профессиональную группу — западных психиатров. С 1971 года, когда Буковский переправил на Запад более 150 страниц документов о карательной психиатрии в СССР, эту тему стали постоянно поднимать такие организации, как Всемирная ассоциация психиатров, британский Королевский колледж психиатров и другие национальные и международные ассоциации психиатров. Самые бескомпромиссные группы выступали с заявлениями, а те, что не выступали, подвергались осуждению за трусость и навлекали на СССР еще более острую критику[1860].
И наконец, эта тема всколыхнула научную общественность Советского Союза. Когда в психиатрическую больницу отправили Жореса Медведева, многие советские ученые подписывали письма протеста в Академию Наук СССР. Физик-ядерщик Андрей Сахаров, который к концу 60-х стал моральным лидером диссидентского движения, во время международного научного симпозиума в Институте общей генетики написал на доске обращение в защиту Медведева. Солженицын адресовал советским властям открытое письмо протеста:
«Пора бы разглядеть: захват свободомыслящих здоровых людей в сумасшедшие дома есть ДУХОВНОЕ УБИЙСТВО»[1861].
Международное давление, вероятно, в какой-то мере подействовало на советское руководство, и оно отпустило часть узников, в том числе Медведева, который позднее уехал из страны. Но некоторые высшие руководители СССР считали, что реакция властей должна быть иной. В 1976 году Юрий Андропов, тогдашний председатель КГБ, составил секретную записку, где довольно точно (если отбросить язвительный тон и антисемитский душок) описывается международная
«антисоветская кампания против „использования в СССР психиатрии в политических целях“»:
«Последние данные свидетельствуют о том, что эта кампания носит характер тщательно спланированной антисоветской акции… В настоящее время инициаторы кампании втягивают в нее международные и национальные организации психиатров, отдельных авторитетных ученых, создают специальные „комитеты“ по контролю за деятельностью психиатров в различных странах и в первую очередь в СССР… Активную роль в нагнетании антисоветских настроений играет Королевский колледж психиатров Великобритании, находящийся под влиянием просионистских элементов»[1862].
Андропов подробно описывает «попытки втянуть в кампанию Всемирную ассоциацию психиатров» и обнаруживает весьма детальное знание того, на каких международных научных симпозиумах советская карательная психиатрия подверглась осуждению. В ответ на его записку Министерство здравоохранения предложило в связи с приближающимся съездом Всемирной ассоциации психиатров начать широкомасштабную пропагандистскую кампанию, подготовить документы, отвергающие обвинения, и выявить «прогрессивно настроенных признанных психиатров» западных стран, чьей поддержкой можно было бы заручиться. Этих психиатров (некоторые из них были названы поименно) предлагалось пригласить в СССР для чтения лекций[1863].
Итак, Андропов считал, что нужно не отказаться от карательной психиатрии, а нагло отрицать ее существование. Не в его правилах было признавать, что политика СССР в чем-то могла быть неверной.
Глава 27
80-е годы: дробятся монументы
…
В 1982 году Юрий Андропов стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, и к тому времени его наступление на «антиобщественные элементы» страны шло полным ходом. В отличие от некоторых его предшественников, Андропов неизменно считал, что диссиденты, при всей их немногочисленности,
